«Это все Бэрк,— твердила она себе.— Девочка нахваталась всей этой гадости от него».

Но немного позже Крис завела разговор с Шарон. Ей необходимо было узнать, слышала ли Шарон, чтобы Риган ругалась.

— Конечно нет,— удивилась Шарон.— Даже в последнее время ничего подобного не слышала. Но мне помнится, что преподаватель рисования и лепки однажды сделал какое-то замечание по этому поводу.

— Давно это было? — спросила Крис.

— Нет, на прошлой неделе. Но ты ее знаешь. Может, девочка чертыхнулась или сказала что-нибудь вроде «чушь собачья».

— Да, кстати, ты что-нибудь говорила Риган о религии?

Шарон вспыхнула.

— Нет, совсем немного. Ты понимаешь, этот вопрос было трудно обойти. Она ведь задает так много вопросов и... ну...— Она беспомощно пожала плечами.— Мне было трудно. Подумай сама, как бы я ей все объяснила, не рассказав о том, что я сама считаю величайшим враньем?

— Расскажи ей все, а что есть правда — пусть сама выбирает.

В последующие дни, вплоть до вечеринки, которую давно запланировала Крис, Риган аккуратно принимала риталин. Крис сама следила за этим. Однако она не заметила никаких перемен к лучшему. Напротив, появились некоторые признаки ухудшения. Провалы памяти, забывчивость, нечистоплотность, жалобы на тошноту. Появился еще один способ привлекать к себе внимание (хотя прежние больше не повторялись): Риган уверяла мать, что в ее комнате чем-то отвратительно пахнет. Крис принюхивалась, но ничего не ощущала.

— Ты не чувствуешь?

— Ты хочешь сказать, что и сейчас пахнет? — спросила Крис.

— Ну конечно!

— И на что это похоже?

Риган сморщилась:

— Как будто что-то горит.

— Да? — Крис опять принюхалась.

— Неужели не чувствуешь?

— Ну конечно, кроха,— солгала Крис.— Совсем немножко. Давай откроем окно и проветрим комнату.

На самом деле Крис не ощутила никакого запаха, но решила не спорить с Риган, по крайней мере до следующего визита к врачу. Кроме того, у нее было полно дел. Во-первых, надо было готовиться к приему гостей. Во-вторых, требовалось дать окончательный ответ относительно сценария. Перспектива ставить фильм ей нравилась, но давать согласие второпях она не хотела. Между тем агент звонил ей ежедневно. Крис объяснила, что хочет знать мнение Дэннингса, поэтому отдала сценарий ему, и Дэннингс его читает.

В-третьих (и это было самое главное), у Крис провалились сразу две финансовые сделки: покупка обратимых облигаций с предварительным выплачиванием доходов и вклад капитала в ливийскую нефтедобывающую компанию. Таким образом Крис намеревалась оградить свои капиталы от налогов. Но дело обернулось против нее: нефти в Ливии не оказалось, а из-за подскочивших вверх доходов была объявлена срочная распродажа облигаций.

Для обсуждения этих и других проблем приехал менеджер Крис по вопросам бизнеса. Он прибыл в четверг. Переговоры длились всю пятницу. В конце концов Крис во всем согласилась со своим менеджером, который пришел от этого в веселое расположение духа. Лишь один момент вызвал его недовольство: Крис заявила, что хочет купить «феррари».

— Что? Новую машину?

— А почему бы и нет? Помнишь, я в одном фильме ездила на «феррари». Если написать на завод и напомнить им об этом, может быть, удастся устроить сделку? Как ты думаешь?

Менеджер был против. Он считал, что покупка новой машины была бы расточительством.

— Бен, в прошлом году я заработала восемьсот тысяч, а ты говоришь, что я не могу купить какую-то дурацкую машину! Тебе это не кажется нелепым? Куда же девались деньги?

Бен напомнил ей, что большая часть денег лежит в банке. Потом представил полный список, куда утекают деньги. Федеральный подоходный налог, предстоящий федеральный подоходный налог, налог штата, налог на поместье, десять процентов комиссионных агенту, пять процентов ему, пять процентов агенту по рекламе, один процент с четвертью жертвуется фонду процветания кинематографа, затем шли расходы на туалеты самой последней моды, зарплата Уилли, Карлу и Шарон, управляющему в доме в Лос-Анджелесе, расходы, связанные с поездками в разные города, и, наконец, ежемесячные карманные расходы.

— Ты в этом году будешь еще сниматься? — спросил Бен.

— Не знаю. Ты считаешь, что это необходимо?

— Думаю, да.

Крис подперла руками подбородок и уныло посмотрела на него.

— Может, тогда купим «хонду»?

Бен ничего ей не ответил.

Немного позже Крис решила отложить в сторону все дела и занялась приготовлением к завтрашней вечеринке.

— Давайте не будем устраивать застолье. Сделаем ркин «а-ля фуршет». Приготовим рагу с мясным соусом,— предложила она Уилли и Карлу.— Стол поставим в углу гостиной. Ладно?

— Очень хорошо, мадам,— быстро согласился Карл.

— Как ты думаешь, Уилли, может быть, сделать на десерт салат из свежих фруктов?

— Это будет великолепно,— одобрил Карл.

— Спасибо.

Крис пригласила на вечер интересную и разношерстную компанию. Кроме Бэрка («Только не напивайся, черт бы тебя побрал!») и молодого ассистента режиссера она ожидала сенатора (с супругой), астронавта (с супругой), двух иезуитов из Джорджтауна, своих соседей, Мэри-Джо Пэррин и Эллен Клиари.

Мэри-Джо Пэррин была седой толстушкой, прослывшей вашингтонской пророчицей. Крис познакомилась с ней на приеме в Белом доме, и та ей очень понравилась. Крис казалось, что эта женщина должна быть строгой, чопорной, но Мэри-Джо Пэррин оказалась простой и добродушной женщиной.

Эллен Клиари, женщина средних лет, работала в госдепартаменте. В свое время, когда Крис увлекалась туризмом и путешествовала по России, Эллен Клиари работала в посольстве США в Москве. В последующие годы Крис с благодарностью вспоминала Эллен и, как только приехала в Вашингтон, тут же решила встретиться с ней.

— Послушай, Шар, а кто придет из священников? — спросила Крис.

— Точно не знаю. Я пригласила президента и декана, но мне кажется, что президент пришлет кого-нибудь вместо себя. Я разговаривала с его секретарем, и он сказал, что президенту обязательно нужно быть вечером в городе.

— Кого же он пришлет? — с интересом спросила Крис

— Сейчас посмотрю.— Шарон порылась в своих записях.— Вот. Его помощник — отец Джозеф Дайер.

— Он из университета?

— Не уверена.

— Ну ладно, не все ли равно.— Крис была немного разочарована.— Следи завтра за Бэрком,— попросила она.

— Обязательно.

— Где Ригс?

— Внизу.

— Знаешь, может быть, тебе лучше перенести машинку туда? Ты бы смогла печатать и заодно присматривать за девочкой. Ладно? Я не хочу, чтобы она подолгу оставалась одна.

— Неплохая мысль.

— Но это потом. А теперь иди домой. Займись медитацией или чем-нибудь еще... В общем, развлекись немного.

Приготовления подходили к концу. Крис вдруг опять почувствовала тревогу. Она попробовала смотреть телевизор. Но сосредоточиться никак не удавалось. Ей было не по себе. Что-то необычное чувствовалось во всем доме. Какое-то странное спокойствие. Как пыль, застывшая в бликах света.

К полночи все в доме спали. Это была последняя спокойная ночь.

 Глава четвертая

В элегантном брючном костюме цвета лайма Крис встречала гостей. Она надела самые удобные свои туфли и возлагала на предстоящий вечер большие надежды.

Первой приехала Мэри-Джо Пэррин вместе со своим сыном — подростком Робертом. Последним прибыл розовощекий отец Дайер. Это был молодой человек маленького роста и очень хрупкого телосложения, робко глядевший на присутствующих сквозь очки в стальной оправе. Еще в дверях он извинился за опоздание:

— Никак не мог подобрать подходящий галстук.

Крис, опешив, посмотрела на него, а потом рассмеялась. Депрессия, длившаяся целый день, понемногу отступала.

Вино сделало свое дело. Уже без четверти десять гости разделились на небольшие группы и вели оживленную беседу.

Крис положила себе ка тарелку дымящееся рагу и пошла искать Мэри-Джо Пэррин. Она сидела на диване рядом с деканом иезуитов, отцом Вагнером. Крис при знакомстве коротко переговорила с ним и уже успела составить о нем свое мнение. Отец Вагнер был лысый, весь осыпанный веснушками, очень добродушный и внимательный человек. Крис подошла к ним и уселась по-турецки на полу перед столиком с кофе. Пророчица о чем-то весело щебетала.