Своевременной эвакуации экипажа организовано не было. Большинство участников борьбы за непотопляемость корабля и почти весь личный состав электромеханической боевой части остались внутри корабля, Многие из них, оказавшись в воздушных подушках отсеков, были живы почти трое суток. Но спастись удалось только девятерым морякам. Семь из них вышли сами через 5 часов после опрокидывания через прорезанную в кормовой части днища горловину, еще двоих человек спустя 50 часов вытащили водолазы.
Расследованием катастрофы занималась правительственная комиссия во главе с заместителем Председателя Совмина СССР В, Малышевым.
Согласно докладу этой комиссии от 17 октября 1955 г., «можно утверждать, что взрыв 29 октября 1955 г. являлся взрывом заряда, расположенного на дне Севастопольской бухты, в месте якорной стоянки линкора.
В целом из сопоставлений записей геофизических станций можно сделать вывод, что заряд при взрыве был, во всяком случае, не меньше заряда отечественной мины «АМД-1000» (1000 кг тротила).
Размеры воронки при опыте практически совпали с размерами воронки в месте стоянки линкора «Новороссийск», что свидетельствует о близости величин зарядов при этих взрывах…
На основании произведенных расчетов и соответствующих испытаний экспертной комиссией признается возможным нахождение под линкором донной мины, сохранившей потенциальную боеспособность и не вытраленной при неконтактном тралении вследствие того, что часовой механизм прибора срочности не отработал установленного на нем срока (часы стояли).
Такая мина под влиянием внешнего механического воздействия (толчка) может перейти в опасное состояние и взорваться после доработки часов, Механическим воздействием на механизм мины могло быть следующее:
при постановке линкора на бочки в 18 ч 28 октября 1955 г., в процессе буксировки корабля и подтягивания его к бочкам, якорь-цепь, протаскиваясь по грунту, могла задеть за лежащую на грунте мину. В результате поворачивания или толчка мины мог произойти запуск ранее остановившегося часового механизма взрывателя.
Возможность протраливания якорь-цепью дна бухты в районе нахождения мины, следовательно, механического воздействия цепи на мину, считается установленной.
В результате подробного рассмотрения всех обстоятельств и последствий взрыва установлено следующее:
повреждения линкора «Новороссийск» были вызваны взрывом заряда, находившегося на грунте под носовой частью корабля;
вес заряда в тротиловом эквиваленте определяется величиной 1000—1100 кг;
наиболее вероятно, что 29 октября 1955 г. под кораблем имел место взрыв немецкой мины типа RMH или LMB с взрывателем М-1, поставленной в период Великой Отечественной войны»{134}.
Но в том же докладе говорится: «Комиссия установила, что охрана крепости Севастополь от прорыва подводных лодок велась неудовлетворительно.
Вход в базу должен был прикрываться бонами и противоторпедными сетями, поставленными при входе в Севастопольскую бухту…
В ночь с 28 на 29 октября с. г., несмотря на то что дежурный буксир находился, как обычно, у боновых ворот, последние также не были закрыты, и только после подрыва линкора «Новороссийск» по приказанию начальника оперативного Управления штаба флота их закрыли в 2 часа 35 минут 29 октября, т. е. через 1 час 4 минуты после взрыва.
С целью обнаружения подводных лодок, пытающихся проникнуть в базу, у входа в бухту предусмотрено также непрерывное несение дозора большим охотником за подводным лодками.
Фактически по вине командования 24 дивизии ОВРа и с ведома штаба флота корабли несли дозор с перерывами ввиду частого их отвлечения для выполнения других, не свойственных дозору задач. Такое грубое нарушение было допущено и в ночь с 28 на 29 октября с. г., когда дозорный большой охотник 28 октября в 5 ч 50 мин был снят с дозора оперативным дежурным 24 дивизии ОВРа без замены его другим кораблем, послан к мысу Лукулл обеспечивать полеты авиации и вернулся для выполнения дозорной службы только в 1 ч 17 мин 29 октября, т. е. за 14 минут до взрыва.
Наблюдение за подводными лодками осуществлялось шумопеленгаторной станцией «Сатурн-12», установленной у мыса Херсонес. Станция устаревшего типа и малошумные подводные лодки на малом ходу обнаруживать не может. 28 октября с. г. станция находилась в плановом ремонте и не работала с 8 ч 40 мин до 19 ч 00 мин»{135}.
Таким образом; «…в результате систематических, грубых и преступных нарушений приказов и инструкций по водной охране крепости командиром 24 дивизии ОВРа контр-адмиралом Галицким и его подчиненными Севастопольская крепость часто оставалась без охраны от проникновения подводных лодок и торпед. Так было и накануне взрыва 28 октября и в ночь с 28 на 29 октября с. г.»{136}.
Выводы комиссии Малышева оспариваются уже почти 50 лет десятками морских специалистов. Версия с взрывом магнитной мины выглядит весьма неубедительно. Для сравнения приведу подрыв крейсера проекта 26 «Киров» (полное водоизмещение 9436 т) на германской мине 17 октября 1945 г. в Финском заливе. Как и в случае с «Новороссийском», взрыв произошел в районе носовой башни. Вес заряда взрывчатого вещества был эквивалентен 910 кг тротила, это приблизительно столько же, что и при взрыве «Новороссийска». «Киров» принял 2000 т воды, потерял ход на 50 минут, но благополучно был отбуксирован в Кронштадт.
Характер повреждений линкора «Новороссийск» и крейсера «Киров» совершенно различны. Крейсер «Киров» от взрыва магнитной донной неконтактной мины получил контузию корпуса корабля, на днище разошлись швы и т. п. А линкор «Новороссийск» получил сквозную пробоину.
Многие специалисты исключают возможность срабатывания германской мины через 12 лет[65].
Поэтому можно считать наиболее вероятным источником взрыва диверсию. Первоначально многие специалисты полагали, что взрыв «Новороссийска» — дело рук итальянских подводных диверсантов из 10-й флотилии MAC. Эти диверсанты, которыми командовал князь Валерио Боргезе, прославились подрывом двух британских линкоров «Куин Элизабет» и «Вэлиант» 18 декабря 1941 г. в египетском порту Александрия, После двух взрывов оба линкора легли на грунт. Через несколько месяцев их подняли, а в 1943 г. отремонтировали.
Но, увы, никаких реальных доводов, что взрыв «Новороссийска» — дело рук «черного князя», пока не представлено. Главный аргумент сторонников итальянского следа — итальянцам было обидно, что «Юлий Цезарь» плавает под советским флагом.
Делаются намеки и на личные мотивы. Князь Валерио Боргезе был женат на русской графине Дарье Васильевне Олсуфьевой, эмигрировавшей еще ребенком с родителями в 1918 г. Несколько родственников Дарьи были репрессированы и погибли в ГУЛАГе.
Б.А. Каржавин, один из исследователей гибели «Новороссийска», написал Елене Боргезе, дочери Валерио и Дарьи, письмо с просьбой рассказать о роли князя Боргезе в катастрофе линкора «Новороссийск». Она не ответила.
Интересная версия приводится в статье СВ. Елагина и А.Е. Тараса «Гибель линкора «Новороссийск» 29 октября 1955 г.». По их мнению, атака на «Новороссийск» была проведена британскими сверхмалыми подводными лодками X-51, Х-52, Х-53 и Х-54. Эти лодки прибыли в Черное море на борту надводного корабля «примерно 24—25 октября. 25—26 октября диверсионные субмарины на буксире больших подводных лодок начали движение к берегам Крыма…
Успешно выполнив атаку линкора «Новороссийск», обе сверхмалые подводные лодки второго эшелона скрытно вышли в открытое море около 3.00 28 октября, где еще до рассвета встретились со своими буксировщиками за пределами территориальных вод СССР».
Акция против «Новороссийска» совпала с натовскими маневрами «Босфор-55», входе которых линкор «Нью-Джерси» и пять американских эсминцев пришли в Стамбул (замечу, в нарушение конвенций по проливам).
