На Константиновской батарее было 91 орудие, из них: пятьдесят 24-фунтовых пушек, тридцать четыре 1-пудовых единорога, четыре полупудовых единорога, одна 12-фунтовая карронада, две 5-пудовые мортиры.

На батарее № 10 было 58 орудий, из них: две 3-пудовые бомбовые пушки, двадцать девять 36-фунтовых пушек, двенадцать 1-пудовых единорогов, девять полупудовых единорогов, шесть 5-пудовых мортир.

На батарее № 12 было 5 орудий, из них: одна 36-фунтовая пушка, три 1-пудовых единорога и один полупудовый единорог.

На батарее №13, расположенной в каменной башне Волохова, было 10 пушек, из них: восемь 36-фунтовых и две 18-фунтовых.

Корабли союзников бомбардировали береговые батареи Севастополя в течение всего светового дня (около 12 часов). Огонь 11 французских и 2 турецких кораблей, имеющих 746 орудий одного борта, был направлен по преимуществу на батарею № 10 и Александровскую с дистанций 800 сажен (1707 м). Корабли подвергались действию 73 орудий батарей № 10, Александровской и Константиновской.

На следующий день корреспондент британской газеты «Тайме» писал; «Огонь был ужасен. На расстоянии шести миль шум был похож на грохот локомотива, несущегося на полной скорости, только много сильнее. День был абсолютно безветренным, корабли и батареи окутывал пороховой дым, и зачастую противники не видели друг друга. Огонь время от времени прерывался, чтобы дать рассеяться густому дыму».

5 английских кораблей, стоявших против правого фланга Константиновской батареи, действовали из 259 орудий одного борта с дистанции 650 сажен (1387 м). Они же подверглись действию 54 орудий батарей Константиновской, Александровской и № 10. Из них 18 орудий Константиновской батареи действовали с 650 сажен (1387 м), другие две батареи с 900—950 сажен (1921—2027 м), 4 английских корабля к северо-западу от Константиновской батареи в необороняемом секторе действовали из 169 орудий одного борта с дистанции 450 сажен (960 м). По ним действовали только 2 орудия Константиновской батареи, 13 орудий батареи № 10 и Александровской, которые стреляли в них с 900—950 сажен (1921—2027 м).

Корабль «Аретуза» с 25 орудиями одного борта действовал по Константиновской батарее с 300 сажен (640 м), и корабль «Альбион» с 45 орудиями действовал по башне Волохова с 450 сажен (960 м).

В бою британская эскадра потеряла 44 человека убитыми и 266 ранеными. Согласно рапорту вице-адмирала Дандаса, командовавшему британской эскадрой, «корабли, мачты, такелаж повреждены в большей или меньшей степени, в основном бомбами и раскаленными ядрами. «Альбион» получил повреждения как корпуса, так и рангоута. «Родней» сел на мель и был снят при помощи «Спайтфула»… Все корабли за исключением «Аретузы» и «Альбиона», которые отправлены в Константинополь на ремонт, будут отремонтированы за 24 часа».

Замечу, что «Аретузу» и «Альбион» в Константинополе отремонтировать не удалось, и их отправили на Мальту — главную британскую военно-морскую базу на Средиземном море.

Французская эскадра потеряла убитыми и ранеными 212 человек. Французские корабли получили сильные повреждения: «Виль де Пари» получил 50 пробоин, «Наполеон» — опасную подводную пробоину, «Шарлемань» — повреждение машины.

На турецкие корабли севастопольские артиллеристы не обращали особого внимания, и турки отделались всего парой раненых.

Повреждения же русских батарей оказались невелики. На батарее № 10 было подбито 3 орудия и у 7 повреждены лафеты. На Александровской батарее подбито 3 орудия и столько же лафетов. На башне Волохова поврежден один лафет. Сильно пострадала батарея Константиновcкая из-за неудачного расположения. Хотя она находилась на выдающемся мысе, у нее только половина орудий могла стрелять по кораблям. А 27 орудий на верхнем ярусе не были прикрыты от тыльных и продольных выстрелов, поэтому там остались неповрежденными только 5 орудий.

Из 152 береговых орудий было сделано 16 тысяч выстрелов. Союзники из 1244 орудий выпустили 50 тысяч снарядов.

На береговых батареях убыло: 16 убитых и 122 раненых.

После неудачной попытки 5 октября союзный флот ни разу не предпринимал решительных действий против береговых батарей Севастополя и ограничивался только редкими действиями отдельных судов против русских укреплений на больших дистанциях.

Так два сильнейших в мире флота оказались бессильны против береговых батарей Севастополя.

Почему Россия столь позорно проиграла Крымскую войну? Классический ответ на это дан в книге Л. Горева «Война 1853—1856 гг. и оборона Севастополя: «Отсталость экономическая и политическая обусловила отсталость военную… Крепостная Россия, конечно, не могла победить в войне с двумя развитыми капиталистическими странами, исход войны был предрешен до ее начала. Причина неизбежного поражения крепостной России крылась в ее общей отсталости»^{2}.

Примерно такое же объяснение причин поражения можно найти в любом издании, хотя бы вскользь касающемся Крымской войны, от школьных учебников по истории до академических изданий.

Оспорить подобные утверждения невозможно. Тут все верно. Русские парусные корабли не могли сражаться с пароходами противника. Пароход даже с более слабой артиллерией мог зайти с кормы парусника и почти безнаказанно расстрелять его бортовым огнем.

Кстати, именно так бриг «Меркурий», шедший под веслами в штиль, 21 мая 1789 г. атаковал шведский фрегат «Венус». На «Венусе» было 44 пушки, на «Меркурии» — двадцать две 24-фунтовые карронады. При нормальном ветре «Венус» разнес бы противника, не входя в зону эффективного огня его карронад. Но в штиль «Меркурий» зашел с кормы и в упор начал расстреливать «Венус», бортовые пушки которого не могли отвечать на огонь. В итоге «Венус» был вынужден спустить флаг перед слабейшим противником.

На суше русская пехота была вооружена гладкоствольными ружьями, а вражеская — нарезными. Союзники стреляли из винтовок почти в три раза дальше и более метко. Основным снарядом русской полевой артиллерии была картечь. Но с введением винтовок вражеские стрелки выбивали прислугу и лошадей русских батарей прежде, чем они приближались на картечный выстрел.

Оружие, боеприпасы, продовольствие и личный состав в Англии и Франции доставлялись в порты по железным дорогам, а оттуда морем до крымских баз союзников — Балаклавы, Камышовой бухты и Евпатории. Русские же на телегах, запряженных лошадьми или волами, везли все необходимое в Севастополь через всю Россию.

Казалось бы, теорема доказана: отсталость политическая, экономическая и военная были основной причиной поражения России в 1854—1855 гг. А вот тут-то я позволю себе усомниться и опровергнуть эту теорему.

Давайте подумаем. В 1861 г. в России были освобождены крестьяне, началась череда реформ: административные, судебные и др. Быстрыми темпами шло развитие капитализма как в городе, так и в деревне. Строились заводы и железные дороги.

В 1863—1867 гг. была принята система орудий образца 1867 г. — нарезных, заряжаемых с казенной части. В этом отношении мы опередили Англию почти на 20 лет — на британском флоте орудия главного калибра заряжались с дула вплоть до середины 1880-х годов. Я думаю, не надо повторять, что заряжание с дула тяжелых орудий крайне затрудняло систему заряжания, снижало скорострельность и приводило к частым разрывам снарядов в канале ствола.

Но вот в 1877 г. начинается война с Турцией. К войне с «больным человеком Европы» Россия готовилась почти три года, пока турки подавляли восстание славян на Балканах. Наконец капиталистическая Россия, оснащенная более современными орудиями отечественного производства, нападает на феодальную Турцию.

В итоге Россия получила подряд три жесточайших поражения под Плевной. Затем, правда, ценой огромных жертв русские войска выходят к Константинополю. Но вдруг в Дарданеллы входят три британских броненосца адмирала Горнби. «Дымки трех броненосцев подействовали сокрушительно на нашу талантливую дипломатию, столь высоко державшую русское знамя… Мы капитулировали по всему фронту, победоносные полки были остановлены в полупереходе от заветной цели»^{3}.