Теперь перейдем к действиям башенной 305-мм батареи № 30. С 1 октября по 31 декабря 1941 г. батарея выпустила по врагу 1238 снарядов. Вот, к примеру, хроника лишь одного дня (4 ноября).

В 8 ч 49 мин батарея выпустила один снаряд по кургану Таш-Оба. Тяжелое орудие уничтожено.

14 ч 34 мин — вражеская батарея замолкла.

14 ч 55 мин — уничтожены минометная батарея, два батальона пехоты, стремившиеся занять Дуванкойский опорный пункт.

16 ч 36 мин — по балке Коба-Джига выпущены 6 снарядов.

19 ч 30 мин — заградительный огонь по шоссе Симферополь — Бахчисарай и по железной дороге в районе хутора Кефели. Разбит батальон пехоты.

22 ч 00 мин — шесть фугасных снарядов по пехоте.

23 ч 04 мин — шесть шрапнелей по пехоте.

8 декабря 1941 г. приказом командующего Черноморским флотом вице-адмирала Ф.С. Октябрьского командир батареи № 30 капитан ПА. Александер был награжден орденом Красного Знамени за срыв наступления врага на Севастополь. В приказе говорилось: «С 1 по 20 ноября артогнем батареи уничтожено: 6 батарей противника, в том числе одна трухорудийная батарея на гусеничном ходу, свыше 40 танков и бронемашин, около 50 грузовых автомашин с живой силой, один паровоз с двумя вагонами, 12 пулеметных и минометных точек, свыше 25 подвод и более 1000 человек живой силы противника. В большинстве своем цель поражается с первого выстрела. За время боевых действий батарея имеет убитыми — 4 человека, ранеными — 3 человека».

Любопытный нюанс: что это за «трехорудийная батарея на гусеничном ходу»? Вряд ли здесь идет речь о 75-мм самоходках, которые наши командиры путали с танками. Буксируемых артиллерийских орудий у немцев не было вообще, если не считать 20,3-см Н.503(r), а по-русски — трофейных советских 203-мм гаубиц Б-4. Так что батарея №30 уничтожила три Б-4, если не считать их очередными фантазиями нашего славного адмирала.

К середине января 1942 г. стволы батареи № 30 были изношены. Поскольку все 4 ствола не были лейнированы, их пришлось заменять целиком. Работы начались в обеих башнях сразу силами бригады артиллерийского ремонтного завода № 1127 Черноморского флота и бригады ленинградского завода «Большевик» (бывшего Обуховского). Замена стволов заняла 16 дней, и 10 февраля 1942 г. батарея вновь вступила в строй.

«За время с 1 февраля 1941 г. по 17 июня 1942 г. батарея уничтожила: 8 артиллерийских и 3 минометных батареи, 17 танков, 52 бронемашины, более 300 автомашин и около 1770 вражеских солдат. Была проведена 191 стрельба 1243 снарядами. 5 и 14 июня 1942 г. в результате прямых попаданий 600-мм снарядом башни были разрушены и выведены из строя»[56].

По германским данным, только с 6 по 17 июня 1942 г. германская артиллерия сделала по батарее № 30 свыше 750 выстрелов из орудий среднего и крупного калибра. Кстати, немцы называли батарею № 30 «Максим Горький I», а батарею № 35 — «Максим Горький II». 17 июня пикирующие бомбардировщики Ю-87 сбросили на батарею № 30 20 бомб. Но кроме двух попаданий 60-см снарядов из самоходных мортир, все остальные снаряды и бомбы не причинили батарее даже небольших повреждений.

Согласно немецкому изданию «Борьба за Севастополь 1941—1942 гг.», к 17 июня «сосредоточенным артиллерийским обстрелом проволочные заграждения были прорваны, а минные поля засыпаны. Воронки, образовавшиеся в результате разрывов бомб и мин, облегчали наступление атакующих войск. Гарнизоны внешнего оборонительного пояса были большей частью уничтожены, а входившие в его состав легкие оборонительные сооружения разбиты…

На штурм батареи были назначены 213-й полк, 1-й и 2-й батальоны 132-го саперного и 1-й батальон 173-го саперного полков. Ранним утром 17 июня 1942 г. был предпринят штурм, продолжавшийся до полудня в направлении противотанкового рва, отрытого к востоку от батареи поперек водораздела. Противник оказал упорное сопротивление. Огневые точки, стрелявшие по фронту и флангам, были приведены к молчанию с помощью пехотного и артиллерийского огня. Первый и второй батальоны 132-го саперного полка атаковали фортификационные сооружения, расположенные перед батареей, а 122-й держал удар против сооружений, расположенных на южном и западном склонах возвышенности. Продвижению атакующих частей препятствовали сильный артиллерийский и минометный огонь противника из долины реки Бельбек и с расположенных к югу склонов, а также огонь снайперов и контратаки. Около 14 ч 30 мин в результате повторного нападения западный склон возвышенности был занят. Удалось занять и подход к командному пункту на восточной оконечности подземного хода.

В 14 ч 45 мин второй батальон 213-го полка начал атаку восточного склона и в 15 ч 15 мин достиг разрушенного фортификационного укрепления на отметке 400 м к востоку от первой бронированной башенной установки. Первый батальон 173-го саперного полка под защитой пехотного огня атаковал башенную установку. В 15 ч 45 мин шестеро саперов со связками ручных гранат проникли в установку и уничтожили ее гарнизон. Гарнизон второй установки яростно отстреливался сквозь отверстия, пробитые артиллерийскими снарядами в броневых листах башни. Атака саперов увенчалась успехом лишь благодаря фланговому обстрелу установки, который вели пехотные части. Противник был уничтожен ручными гранатами. В это же время наступавшая по северному склону пехота могла контролировать западный склон. В 16 ч 30 мин саперы после нескольких повторных попыток достигли сильно обороняемых главных входов, заграждаемых пулеметами. В результате всех этих действий гарнизон был заперт в блоках.

В следующие дни противник сражался внутри батареи, пуская в ход подрывные заряды, бензин и горючие масла (в башенные установки им предварительно было подвезено около 1000 кг взрывчатки и 1000 л горючих материалов). Перебежчики выдали расположение устройства батареи. В западной башенной установке 20 июня произошел взрыв, стоивший жизни трех саперов. Из-за сильных пожаров и дыма ворваться внутрь установки не представлялось возможным. Первый батальон 173-го саперного полка 22 июня был заменен третьим батальоном 22-го саперного полка. Для обороны гарнизон взорвал резервный выход; в тех же целях постоянно сжигались дымообразующие смеси и масла. Командир батареи, выползший 25 июня через водосток, на следующий день был захвачен в плен. Ударная группа 26 июня ворвалась внутрь блока и захватила еще 40 пленных. Большая часть гарнизона погибла от взрывов или задохнулась в дыму. Скопление легковоспламеняемых материалов в ходах сообщения способствовало распространению пожаров. Бронированные двери в местах взрывов были продавлены, а в других местах так деформировались от взрывной волны, что дым мог проникнуть во внутренние помещения. Железобетонные конструкции пострадали от взрывов незначительно»^{101}.

В дальнейшей судьбе командира батареи № 30 Александера много неясного. Приказом Управления кадров ВМФ № 00337 от 6 октября 1942 г. он исключен из списков начсостава ВМФ как пропавший без вести в Севастопольском оборонительном районе. После визита в 1992 г. в Севастополь германских военных историков, возглавляемых доктором H.R. Neuman, в Севастополь из Германии были присланы копии документов разведывательного отдела штаба 11-й армии и 647-й группы тайной полевой полиции, из которых следует, что командир 30-й батареи майор Георгий Александер был захвачен в плен 27 июня 1942 г. и после допроса расстрелян как партизан (в документе дословно сказано: «…был захвачен в штатской одежде, имея при себе оружие, и хотел прорваться к партизанам»). Дата и место расстрела в документах не указаны, но, судя по датам составления документов, не позднее 26 июля того же года.