В штат колонны вошли: капитан 3 ранга Ленци, командир колонны и водитель штурмовых средств; капитан-лейтенанты Романо и Массарини и старшие лейтенанты Куджа и Пелити — водители штурмовых средств; 14 унтер-офицеров, из которых 8 водителей штурмовых средств (Паскело, Дзане, Грилло, Монтанари, Феррарини, Лаваратори, Барбьери и Берти) и 29 младших специалистов и рядовых — всего 48 человек.
Поначалу переброска колонн шла по железной дороге по маршруту Специя — Верона — Вена — Краков — Тернополь — Днепропетровск — Симферополь. 19 мая 1942 г. колонна выгрузилась из вагонов и своим ходом двинулась в Ялту, а оттуда — в Форос.
Итальянцы разместились на диком побережье, где через 50 лет будет построен дворец «Заря», известный по спектаклю, устроенному четой Горбачевых в августе 1991 г.
В помощь итальянцам немцы прислали роту саперов, и через несколько дней была оборудована оперативная база, а катера MTSM и МТМ спущены на воду.
31 мая генерал-полковник Манштейн решил осмотреть итальянскую флотилию, дислоцированную в Ялте и Форосе. Начал он с Фороса. Манштейна сопровождал Мимбелли и адмирал, командовавший германскими силами на Черном море. Главнокомандующему понравилась прекрасная погода и красивейшие дворцы Южного берега Крыма. Проинспектировав базу в Ялте, Манштейн 4 июня[40] решил проехаться оттуда на катере MAS до Балаклавы и с моря осмотреть красоты Крыма. Но морская прогулка генерал-полковника была основательно испорчена капитаном М. Авдеевым и старшим лейтенантом С. Данилко — летчиками 6-го гвардейского истребительного авиаполка.
Предоставлю слово самому Маиштейну: «На обратном пути у самой Ялты произошло несчастье. Вдруг вокруг нас засвистели, затрещали, защелкали пули и снаряды: на наш катер обрушились два истребителя. Так как они налетели на нас с солнечной стороны, а солнце было слепящим, мы не заметили их, а шум мощных моторов торпедного катера заглушил гул их моторов.
За несколько секунд из шестнадцати человек, находившихся на борту, семь было убито и ранено. Катер загорелся, это было крайне опасно, так как могли взорваться торпеды, расположенные по бортам. Командир катера, молодой лейтенант итальянского флота, держался прекрасно. Не теряя присутствия духа, он принимал меры к спасению катера и людей. Мой адъютант Пепо прыгнул в воду, доплыл, несмотря на мины, до берега, задержал там — совершенно голый — грузовик, помчался на нем до Ялты, вызвал оттуда хорватскую моторную лодку, которая и отбуксировала нас в порт. Это была печальная поездка. Был убит итальянский унтер-офицер, ранено три матроса. Погиб также и начальник ялтинского порта, сопровождавший нас, капитан 1-го ранга фон Бредов»{56}.
С начала июня «почти каждую ночь в море для патрулирования на подступах к вражеским портам выходили 2—3 катера, а целыми днями приходилось заниматься ремонтом материальной части, исправляя повреждения, полученные в плавании и в частых столкновениям с противником. Люди выполняли скромную и неприметную, но важную работу. Самоотверженность, которая составляла отличительную черту всех членов этого боевого коллектива, была достойна восхищения. Я ограничусь лишь наиболее примечательными эпизодами, которые лучше других характеризуют твердую волю и боевой дух наших водителей штурмовых средств.
6 июня 5 наших торпедных катеров вышли в море на поддержку немецких штурмовых катеров, действующих против русского конвоя…»{57}
Тут явно ошибка переводчиков. Никаких «штурмовых катеров» у немцев тогда в Крыму не было, видимо, имелись в виду германские самолеты. Советские же источники за 5—7 июля не содержат даже упоминаний об итальянских катерах. Видимо, они выходили в море, но не были обнаружены советскими кораблями или самолетами.
Опять даю слово князю: «10 июня Массарини выпустил торпеду по русскому легкому крейсеру «Ташкент» в 3 милях к югу от Херсонесского мыса»{58}. А в «Хронике Великой Отечественной войны Советского Союза на Черноморском театре» за 9—11 июня отмечены интенсивные атаки германской авиации, но ни слова не говорится ни об итальянских, ни о каких-либо других вражеских катерах. Что же касается лидера «Ташкент», то он 7 июня в 12 ч 00 мин прибыл в Батуми из Новороссийска, а убыл из Батуми лишь 18 июня в 9 ч 33 мин.
Вновь цитирую Боргезе: «11 июня Тодаро атаковал русский миноносец; 13 июня торпедный катер, управляемый Массарини и Гридло, дерзко атаковал с короткой дистанции большой теплоход водоизмещением 13 000 т, шедший под охраной миноносца и двух сторожевых катеров; выпушенная торпеда попала в цель, и поврежденный корабль выбросился на берег, где с ним покончили самолеты. Теплоход был гружен боеприпасами, предназначавшимися для Севастополя. Это была последняя попытка противника доставить осажденным то, в чем они так нуждались»{59}.
Сравним с «Хроникой…» за 13 июня: «В 3 ч 40 мин транспорт «Белосток», в охранении базовых тральщиков «Трал» и «Взрыв» и трех сторожевых катеров, возвратился из Севастополя в Новороссийск.
На переходе в Севастополь эти корабли были неоднократно безрезультатно атакованы бомбардировщиками, торпедоносцами и торпедными катерами неприятеля. Между 19 ч 25 мин и 20 ч 50 мин 10 июня в 35 милях к зюйду от мыса Кикенеиз эти корабли были атакованы восемью Ю-88. Базовый тральщик «Трал» получил несколько осколочных пробоин. Между 23 ч 49 мин |0 июня и 0 ч 30 мин 11 июня на военном фарватере № 3 главной базы транспорт «Белосток» был атакован торпедными катерами противника, которые одновременно вели огонь по мостику базового тральщика «Взрыв».
При стоянке в Севастополе на этот транспорт было сброшено безрезультатно более 200 бомб.
На переходе из Севастополя в Новороссийск при выходе из военного фарватера № 3 главной базы транспорт «Белосток» был снова безуспешно атакован вражескими торпедными катерами. В 10 ч 45 мин 12 июня в 90 милях к зюйду от мыса Меганом он был атакован шестью торпедоносцами, сбросившими на него безрезультатно 12 торпед. В 12 ч 08 мин в 95 милях по пеленгу 165 от маяка Меганом был обнаружен перископ подводной лодки противника. Базовый тральщик «Взрыв» и сторожевой катер № 0135 атаковали ее глубинными бомбами; на поверхности появились масляные пятна и воздушные пузыри»{60}.
Добавлю: тральщик № 413 16 июня находился в районе мыса Фиолент для встречи и проводки по фарватеру № 3 подходящих к Севастополю кораблей и судов. В 11 ч 15 мин тральщик был атакован двумя группами самолетов Ю-87 (по 15 самолетов в каждой группе). В корабль попали 3 бомбы. Тральщик перевернулся и затонул.
Как видим, наши адмиралы, наставив мин у Севастополя, создали почти идеальные условия для действий германской авиации и итальянских катеров. Странно, почему они не получили соответствующих наград и пенсий от правительств ФРГ и Италии?
Но, несмотря на идеальные условия, итальянские катера 13 июня не попали ни в «Белосток», ни в другой советский корабль. Чью же лодку забросал глубинными бомбами «Взрыв», выяснить не удалось. То ли это была итальянская СВ, то ли плод воображения командира тральщика.
По версии Боргезе: «18 июня катер под командованием Романо во время патрулирования у Балаклавы подвергся нападению двух русских сторожевых катеров, погнавшихся за ним. Чтобы уйти от противника, он был вынужден все дальше и дальше уходить от берега. Так продолжалось до тех пор, пока не показались турецкие берега. Только когда русские по непонятным причинам отказались от преследования, катер смог вернуться в базу. В ту же ночь были замечены две русские военно-морские шлюпки к югу от мыса Кикинеиз, с которыми экипажи двух катеров, т. е. Ленци — Монтанари и Тодаро — Пасколо завязали бой, обстреляв их из ручных пулеметов. Русские на шлюпках были вооружены пулеметами и автоматами. Бой на дистанции 200 м длился около 20 мин. Наши катера получили небольшие повреждения, а сержант Пасколо потерял при этом левую руку. В 5 ч 45 мин торпедные катера вернулись в базу»{61}.[41]
