Поскольку я сдал экзамен на удостоверение водителя гусеничных транспортных средств весом до 10 тонн, в начале 1941 года меня направили в Путлос на Балтике, где я, как раз к 18 годам, после четырехнедельного обучения, получил удостоверение водителя гусеничных транспортных средств весом более 10 тонн. Теперь я мог водить танк III или IV.

1 июня 1941 г., после полугода службы солдатом, я был «произведен» в старшие стрелки, довольно жалкий воинский чин. Теперь на левом рукаве я носил звездочку, дававшую мне преимущество возвращаться из увольнения не до 22, а до 24 часов. Еще через полгода службы в Вермахте я стал ефрейтором, а через два с половиной года – обер-ефрейтором. Обер-ефрейтор был тоже солдатский чин, но с тем преимуществом, что имеющий его получал денежный оклад, который переводился на его счет в сберегательной кассе по месту жительства… Оклад составлял 98 рейхсмарок в месяц. Военнослужащие тоже должны были платить налоги, например подоходный, а зимой делать взносы в фонд «зимней помощи», поэтому «чистыми» обер-ефрейтор получал 70, а унтер-офицер – около 100 рейхсмарок в месяц.

22 июня 1941 года я, случайно оказавшись неподалеку от радиоприемника, узнал о том, что теперь немецкие войска двинулись и в Россию. Все и тогда думали о быстрой победе, хотя осмотрительные имели сомнения из-за огромных просторов этой страны, а выпускники гимназии помнили из уроков истории о походе Наполеона в Россию: «Пропали люди, кони и повозки – казалось, бил его сам Бог». То, что все может оказаться гораздо хуже, тогда едва ли кто мог себе представить.

И вот я стал танкистом. 27 июня меня перевели в Заган (Силезия), маленький гарнизонный городишко на Бобере, притоке Одера, где располагался 15-й запасной танковый батальон. Задача этого батальона, наряду с учебным вождением танков типа III по песчаным почвам сосновых лесов вокруг Загана, заключалась в том, чтобы выгружать танки, направлявшиеся туда по железной дороге с завода-изготовителя, и перегонять их в военный городок, где они некоторое время хранились «на складе». В случае необходимости некоторое количество танков было необходимо снова грузить на железнодорожные платформы и отправлять в боевые части в Россию или в Италию для последующей переправы в Африку.

Сопровождающая команда на месте назначения могла выбирать, останется ли она в боевых частях или возвратится обратно в Заган. Я всегда предпочитал возвращаться в Заган. Когда я как-то сопровождал такой транспорт, шедший через Вязьму и разгружавшийся почти в 80 километрах от Москвы, я на себе ощутил русскую зиму с температурой ниже минус 40 градусов. Местами от снега и мороза дороги были настолько скользкими, что гусеницы на подъемах проскальзывали на месте. Танк останавливался и без вспомогательных средств дальше двигаться не мог.

Эшелон с танками III по дороге на фронт остановился на заснеженных путях недалеко от Вязьмы.

Только после того, как в гусеницы вставляли металлические шипы, удавалось снова обеспечить сцепление с дорогой, и танк по ледяной дороге мог одолеть подъем. Там я впервые увидел лежавшие по сторонам дороги замерзшие тела русских мужчин и женщин.

После того как я выбрал возвращение в Заган, в Брест-Литовске я имел сомнительное удовольствие подвергнуться санитарной обработке от вшей. В специальном бараке все военнослужащие должны были раздеваться и вешать обмундирование и белье на специальные вешалки. После этого одежду отправляли в газовую камеру для вытравливания вшей. Солдат направляли в душевую, где нас мыли мылом и горячей водой с головы до ног. Потом снова помывка. И все это после того, как во время поездки на фронт для того, чтобы помыться и побриться, приходилось бегать со столовой посудой к машинисту паровоза за кипятком. Потом надо было еще долго голым ждать, пока не возвратят обработанное обмундирование.

С другим транспортом я ездил из Загана в Бриндизи в Южной Италии. По-настоящему интересная поездка продолжалась четверо суток. Во время остановки поезда в Плауэне (Фогтланд) от сестры милосердия, дежурившей на вокзале, я получил переданный населением в подарок граммофон с пятьюдесятью пластинками. Из всех пластинок мне понравилась одна, в исполнении французского певца. Эта пластинка играла постоянно до тех пор, пока мы не приехали в Бриндизи. Там мы выгрузили танки и перегнали их в рощу фиговых деревьев.

После снегопада танки в Бриндизи снова погрузили на платформы, чтобы отправить в Неаполь.

На следующий день шел снег. После этого итальянцы – наши союзники – во время войны устроили забастовку и отказывались грузить наши танки на корабль. Поэтому мы вынуждены были снова погрузить их на поезд и ехать поперек Италии в Неаполь. Это нам пришлось по вкусу, потому что в результате поездки мы побывали в Неаполе, чтобы понять смысл выражения «увидеть Неаполь и умереть» (но желательно все же в глубокой старости).

В Неаполе мы жили в гостинице у вокзала. Наконец-то мы смогли поспать в настоящей постели. Так у нас очень быстро появилось чувство, что лучшего во время войны и желать нельзя. Поскольку в последующие дни нам было нечего делать, мы поехали на Везувий и побывали в Помпеях, где я в оригинале увидел голову Януса, о котором читал в своей латинской книжке «Ludus Latinus» (латинские шутки).

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.