– Немыслимо! – прошептал он. – И вы, родственник… на такой должности в… в Надзоре?!

– Да! – подтвердил старший лейтенант. – Сын его старшего брата. У нас разные фамилии. Мои родители погибли, когда я был ребенком. Дядя устроил меня в кадетскую школу, а потом исчез на пару лет. У него и дальше не было возможностей постоянно заниматься мной, он лишь изредка навещал, привозил подарки, помогал. Других родственников нет и не было. Только потом, много позднее, я узнал, что дядя по другую сторону «баррикад».

– И родственные связи оказались сильнее воспитания, заложенного в кадетском корпусе? – продолжил Хитроу, ничуть не удивляясь. Боб прекрасно знал, как причудливы людские дороги.

– Так точно, – кивнул старший лейтенант. – Кроме дяди у меня никого не было, с самого детства. Я начал работать на него.

– Понятно. Так вот почему Дэн покончил с собой после захвата ядра… – на секунду потеряв контроль, произнес Боб.

– Я тоже так думаю. – Лицо старшего лейтенанта стало темным и печальным. – Он боялся, что на допросах выбьют правду, это погубит также и меня…

– Какая странная история, – задумчиво произнес Хитроу. – Однако… – он помолчал. – Опыт подсказывает: в жизни бывает все, что угодно.

– Вот именно, – кивнул бородач, отходя от перил и вновь вливаясь в толпу. – Вам необходимо как можно скорее проверить меня, потому что сотрудничество следует начинать немедленно…

– К чему спешка? – насторожился Боб.

Бородач чуть помедлил, свернул в боковой коридор, где было поменьше народа. Очень тихо, едва слышно произнес:

– Как мне представляется, перед вами несколько проблем. Первая – наш большой друг, который может начать давать показания. Он ведь, если разговорится, сольет всех. Правда, это не в его интересах, покуда надеется на помощь… Вторая – личные архивы, они были конфискованы спецназом ЗвеНа при захвате ядра группировки. Я, конечно, не бог, но кое с чем способен помочь.

– А именно? – весь подобрался Хитроу.

– Полагаю, что смогу установить координаты центра, в который доставили архивы. Думайте сами, как можно уничтожить носители информации… Пока специалистам Надзора не удалось вскрыть коды, данные существуют в единственном экземпляре. Командование ЗвеНа очень рассчитывает на специалистов лаборатории.

– Отлично! – скупо улыбнулся Боб. – Я все проверю. Сегодня же. У меня еще вопрос. Если… если буду знать, что это не игра Волкова… чистая правда… Что вы хотите? Деньги? Власть? Зачем вам работать на меня?

– Деньги и месть! – коротко ответил старлей, и его глаза вмиг стали другими, наполнились злобой и ненавистью. – Я потерял не только наследство дяди. Потерял единственного человека, который заботился обо мне… Мне нужны Роман Дмитревский и Дженифер Рол! С них все началось! Вы отдадите мне этих людей!

– Отдать? – перебил Боб, усмехнувшись. Он вспомнил несколько снимков симпатичной черноволосой девушки с выразительными темными глазами. Видимо, для звеновца Дженифер Рол была аппетитной добычей, и Бобу захотелось поторговаться. – М-м-м…

– Отдадите! – прошипел старший лейтенант, теряя контроль над собой и вцепляясь в воротник собеседника. Впрочем, он тут же пришел в себя, разжал пальцы. – Я унижу эту сучку на глазах Дмитревского, а потом отдам на потеху пьянчугам из грязного притона! Когда девка им наскучит – порежу на куски! Пусть визжит, как свинья! Затем – черед Дмитревского! Он будет умирать очень медленно!

– Да вы маньяк… сэр… – усмехнулся Боб, что-то прикидывая в уме. – Хорошо! Мне надо провести несколько деловых встреч. Но я рассчитываю на то, что завтра мы увидимся снова, уже… уже окончательно убедившись в том, что… ну, мы поняли друг друга. Тогда и решим вопрос с оплатой услуг. Я найду вас…

Бородач коротко кивнул и тут же растворился в толпе.

Боб Хитроу, член правительства МегаСоюза, аккуратно огляделся по сторонам, глазами спрашивая своих агентов, заметили ли они что-то подозрительное во время беседы. Но «наружка» не выявила никакого хвоста за старшим лейтенантом Роем Флетчером. И записывающего устройства при нем тоже не было. Это точно. Сканеры не могли ошибиться.

Значит… Значит, Флетчер, офицер первого отдела Звездного Надзора, действительно был племянником Дэна Райтона, покончившего с собой при захвате группировки Антонио Фонетти. И теперь звеновец был готов работать на Боба, причем за весьма смешную плату. Хитроу обнажил зубы в улыбке. На подкуп некоторых людей приходилось тратить огромные средства. А тут? Всего лишь смазливая девка да капитан Надзора как плата за совершенно эксклюзивную информацию. Игра стоила свеч!

Флетчер прав. Действительно, есть несколько «горячих» проблем. Надо как можно скорее разобраться с Фонетти, оказавшимся в руках федералов. Также следовало любой ценой уничтожить архивы Тони, и тут Рой Флетчер мог оказать неоценимую услугу. А еще. Еще… Дрю Морович. Человек, с потрохами сдавший всю «структуру» Фонетти, тщательно выстраивавшуюся годами. Пусть Морович сделал это по глупости, из-за врожденного идиотизма, но его следовало наказать. Наказать так, чтоб другим было неповадно. И – да! Последнее! Необходимо выяснить, почему Волков отпустил Маргарет Филлз, козу, работавшую личной секретаршей Антонио. Конечно, эта дура сидела в офисе и ничего толком не могла сказать о настоящих делах босса, но не следовало забывать, что девка часто ложилась под Тони, а по пьяному делу Фонетти мог наговорить ей много лишнего. ЗвеН почему-то отпустил Маргарет. Почему? На удивление быстро – так, словно Филлз получила «амнистию». Не сболтнула ли чего? Это нервировало Боба, хотя и не столь сильно, как Фонетти в руках спецслужб МегаСоюза.

Ненависть Роя Флетчера к Звездному Надзору началась с капитана Дмитревского. Вернее, в те далекие времена Дмитревски еще не имел звания. И он, и Флетчер являлись курсантами школы кадетов, причем обучение проходили в одной роте. Поначалу, узнав о том, что родителей Романа убили, когда тот был мальчиком, Флетчер невольно потянулся к товарищу по несчастью. Ведь Рой также вырос без родителей, единственным его родственником был дядя, Даниэль Райтон.

Флетчер остро переживал, когда их сокурсники по выходным получали увольнение в город. К вечеру пятницы подростками овладевало радостное возбуждение, они готовились к встрече с близкими. Несмотря на то, что курсанты уже не были детьми, многие приходили в восторг от возможности оказаться в родном доме на выходных. Там не надо было вскакивать по команде «Рота! Подъем!» в шесть часов утра, начинать день с одевания за одну минуту, с уборки коек.

Флетчер с трудом переносил армейский порядок. Например, он никогда не мог понять: зачем выравнивать цвета на одеялах? У всех курсантов были синие одеяла с черными полосками, и каждое утро командиры отделений заставляли ребят, застилавших койки, выравнивать линии. Так, чтобы посмотрев сбоку на ряд кроватей, командир видел не хаотически разбегающиеся полосы, а несколько прямых, тянувшихся от койки к койке.

Для Роя это служило примером армейского маразма в самом худшем проявлении. Было множество таких мелочей, которые доводили его до бешенства. Но самое печальное заключалось в том, что деться Рою было некуда. Дядя не мог забрать его к себе. Не мог или не хотел?

Флетчер предпочитал не задавать себе этот вопрос. Он боялся, что начнет копаться в жизни единственного человека, который не был к нему равнодушен. Пусть Даниэль Райтон и не планировал забирать ребенка в собственный дом, но он – все же – временами навещал курсанта в кадетском корпусе. Эти дни становились для Роя праздником.

Все другие выходные он слонялся по роте, не зная, куда себя приткнуть. Идти было абсолютно некуда. Уже с утра субботы сокурсники, помывшиеся в бане, тщательно причесанные и наглаженные, один за другим исчезали за воротами контрольно-пропускного пункта. Некоторым «везунчикам», показывавшим отличные результаты в учебе, командование разрешало двухдневную побывку дома. Эти счастливчики возвращались в казарму лишь к вечеру воскресенья…