Будапешт в числе других штурмовали и войска генерала Свиридова, и полковника Батлука, и танкисты полковника Родина, и еще многие ленинградцы; в числе освободителей Белграда были войска защитников Ленинграда Гагена, Балдынова, Быковского, — да разве перечислишь всех?

Берлин, как известно, был полностью взят 2 мая 1945 года. И в его штурме участвовали многие ленинградцы. Но 7 мая, когда весь мир уже восторженно славил нашу победу, войска Ленинградского фронта еще вели жестокие бои с огромной вражеской группировкой в Курляндии, окруженной ими совместно с войсками 2-го Прибалтийского фронта и Краснознаменным Балтийским флотом. Маршал Л. А. Говоров, подвергнув эту трехсоттысячную группировку блокаде, не торопился силой оружия уничтожить ее: ведь пролита была бы кровь не только десятков тысяч наших, уже торжествовавших великую победу над Германией, слишком много настрадавшихся за годы обороны Ленинграда воинов, но и тех трехсот тысяч немцев, которые были окружены.

Желая избежать излишнего страшного кровопролития, гуманно не желая мстить поверженному врагу, маршал Л. А. Говоров 7 мая предъявил по радио командованию окруженной группы «Норд» ультиматум о сдаче, дав командующему этой группой генералу Гильперту (сменившему снятого Гитлером за поражение под Ленинградом фельдмаршала Кюхлера) двадцать четыре часа на размышления.

Никакие уловки и ухищрения Гильперта, пытавшегося за эти сутки угнать через море больше ста тысяч немцев, не помогли. Все пути отступления, все лазейки были перекрыты мгновенно организованными Л. А. Говоровым подвижными группами наших войск. Штабы окруженных 16-й и 18-й армий, Гильперт, начальник штаба группы «Норд» Ферч[61] потеряли контроль над своими войсками и уже ничего не могли поделать. В 6 часов 55 минут 8 мая за пять напряженнейших минут до истечения срока, когда десятки тысяч наших орудий должны были начать кровопролитнейший штурм, в штаб Ленинградского фронта, находившийся в Мажейкяе, поступила радиограмма Гильперта о принятии условий всеобщей капитуляции группы «Курляндия» (так была переименована группа «Норд»), вступающей в силу в 14 часов того же дня. В 10 часов 40 минут утра 9 мая 1945 года наши передовые части вступили в Пелчи, где находились Гильперт и его командный пункт. Сорок пять генералов Гитлера — среди них Гильперт, руководившие варварскими обстрелами Ленинграда Ферч, генералы артиллерии Герцог и Томашке — вскоре оказались за колючей проволокой в специальном лагере в Мажейкяе. Гильперт перед принятием ультиматума не знал, что маршал Говоров командует Ленинградским фронтом, полагал, что сдаваться они будут маршалу Говорову, «командующему 2-м Прибалтийским фронтом», — это казалось немцам, зверствовавшим под Ленинградом, не столь страшным: «прибалтийцы», не испытав ужасов блокады, не имеют оснований так «беспощадно мстить», как это якобы сделают ленинградцы! Узнав, что всю группировку примет в плен именно Ленинградский фронт, немцы впали в невероятную панику, стали, бросая оружие, бежать в леса, кое-кто кончал самоубийством. Другие, нарушая условия капитуляции, завязали безнадежные отчаянные бои.

В пути Прага — Ленинград в эшелоне победителей.

Июнь 1945 г. Слева — автор книги, майор П. Н. Лукницкий.

И только убедившись, что никто мстить им не собирается, стали повально и повсеместно, даже радуясь, что жизнь их будет сохранена и возвращение в Германию гарантировано, сдаваться десятками тысяч в плен. Прием в плен осуществлялся под руководством генерал-полковника М. М. Попова[62]. 8 мая был подписан в Берлине всем известный акт о безоговорочной капитуляции Германии.

9 мая весь мир праздновал великий праздник Победы наших и союзных войск. А до 14 мая в Курляндии еще продолжался прием пленных немцев. В чехословацком городе Влашиме, взятом накануне войсками 2-го Украинского фронта, в армейской газете «Родина зовет» от 13 мая я прочел оперативную сводку Совинформбюро. В ней говорилось о том, что в течение 12 мая войска Ленфронта продолжали прием сдающихся в плен немцев и что «…с 9 по 12 мая сдалось в плен 140 408 солдат и унтер-офицеров, 5083 офицера и 28 генералов… Войска фронта полностью заняли Курляндский полуостров, выйдя на побережье Рижского залива и Балтийского моря…». К 14 мая войскам Ленинградского фронта сдалось в Курляндии 231 611 немцев со всем вооружением, в числе которого было 436 танков, 1722 орудия, 136 самолетов и множество всего другого.

«…Более 50 тысяч немецких солдат и офицеров, бросив оружие, несколько дней скрывались в лесах блокированной зоны и, наконец, были выловлены нашими частями».

Только в Чехословакии еще сопротивлялась в эти дни последняя немецкая группировка генерал-фельдмаршала Шернера и генерал-полковника Ведера. Но и ее остатки сдались К 16 мая 1945 года, находясь в Чехословакии, я прочел в армейской газете «Суворовский натиск» сводку Информбюро за 15 мая: «…Прием пленных немецких солдат и офицеров на всех фронтах закончен». Это была последняя в Отечественной войне «оперсводка Совинформбюро»![63]

В июле 1945 года с одним из эшелонов радостных победителей я через Карпаты и Украину вернулся в родной Ленинград.

…26 января 1945 года, к годовщине полного снятия блокады Ленинграда, был подписан указ Президиума Верховного Совета СССР:

«За выдающиеся заслуги трудящихся Ленинграда перед Родиной, мужество и героизм, дисциплину и стойкость, проявленные в борьбе с немецкими захватчиками в трудных условиях вражеской блокады, наградить город Ленинград орденом Ленина».

Как и каждый ленинградец, участвовавший в защите родного города, я счастлив, что кроме медали «За оборону Ленинграда» мне принадлежит и одна миллионная часть этого высокого ордена.

В родном городе я застал отца поздоровевшим и энергично работающим[64].

8 июля 1945 г. ленинградцы встречали гвардейцев стрелкового корпуса генерала Н. П. Симоняка, вернувшихся из Германии.

8 июля, совершая в подаренном мне маршалом Р. Я. Малиновским маленьком автомобиле поездку с И. Г. Эренбургом и его женой вокруг бывшего переднего края — в Петергоф (Петродворец), Красное Село, Пушкин, — я перед Пулковскими высотами встретился с колоннами наших, возвращающихся с победой в Ленинград, весело марширующих, овеянных славой и награжденных орденами гвардейцев.

Среди них я увидел и полковника Н. Г. Арсеньева, которого, как и других, ликующие ленинградские девушки забрасывали цветами. Ликовал весь город в этот и в следующие дни…

Обвинение — Кто они? — Первые шесть отвечают — Скотки улыбается — «Культурный» каратель — Моя хата с краю — В зале напряженная тишина — Несудимые пособники — Где искать угнанных? — Предпоследний день — Ремлингер и Зоненфельд исповедуются — Приговор — Конец по заслугам.

(Ленинград, Выборгский Дом культуры. Процесс немецких карателей. 27 декабря 1945 г. — 6 января 1946 г.)

Под Ленинградом и Новгородом действовали немецко-фашистская группа армий «Норд» («Север») — 18-я и 16-я армии, которой к 1944 году командовал генерал-фельдмаршал Г. Кюхлер. В ней тогда насчитывалось семьсот сорок одна тысяча солдат и офицеров[65]]. Если прибавить к этому только убитых до 1944 года гитлеровцев, то эта цифра составит примерно миллион гитлеровцев. Вот почему я даю такое название главе, в которой описываю открытый судебный процесс над одиннадцатью немецкими насильниками и карателями, происходивший с 28 декабря 1945 года по 4 января 1946 года в Ленинграде в помещении Выборгского Дома культуры.