Али бен Аби-ль-Джуд покачал головой.

— Не хочешь сказать?

Али вновь ответил отказом.

Аз-Зейни поднялся.

— Видит бог, не мне отвечать за твои преступления!

Неизвестно, сколько времени прошло после того. Вошел Осман, завязал глаза Али бен Аби-ль-Джуду влажной тряпкой. Через несколько минут ожидания, не ведая, что с ним будет, Али понял, что покидает это странное место — его провели несколько шагов, потом он спустился по ступенькам, прошел через несколько дверей. Осман оставил его одного в пустой просторной комнате. У Аби-ль-Джуда тряслись поджилки, он боялся сесть. Время шло, как дохлая кляча. Руки и ноги у Али дрожали, по спине бегали мурашки. От неожиданного сильного удара по лицу искры посыпались у него из глаз. После трех ударов он почувствовал, как горячим обручем ему сдавило затылок. И тут началось настоящее истязание плоти Али бен Аби-ль-Джуда.

День первый

Стопы его ног смочили водой и натерли солью. Привели черную козочку с белым пятном на лбу. Она стала медленно слизывать соленую воду. Губы Аби-ль-Джуда искривились, тело пронзила дрожь. Он закричал. Потом крик его перешел в смех, и он корчился от него, пока не лишился сознания. Ему плеснули в лицо холодной водой.

— Где деньги, принадлежащие правоверным?

Ответом было молчание.

День второй

Точно установлено, что Аз-Зейни Баракят не покидал комнаты, соседней с той, где велось «извлечение истины». Утром, разозлившись на упорство Али бен Аби-ль-Джуда, Аз-Зейни вошел к нему и стал средним пальцем непрерывно тыкать ему в грудь. Одновременно один из его людей взял чайник, поднял его и стал по капле лить воду на арестованного через равные промежутки времени. Немного спустя шея Джуда вздулась, а все тело стало дергаться, словно в конвульсиях. Он издал жуткий вопль, казалось исходивший из самых глубин его существа. Тут Аз-Зейни закричал:

— Где деньги мусульман, Али?

Ответом было молчание.

Следующий день пополудни

Привели крестьянина — одного из заключенных, о которых все давно забыли. Раздели догола, наблюдая за Али бен Аби-ль-Джудом. «Смотри, — сказал Аз-Зейни, — сейчас я сделаю с ним то же, что потом с тобой». Принесли две раскаленные докрасна подковы и стали прибивать к пяткам обезумевшего от боли крестьянина. Его крик потряс Али. Но едва он попытался закрыть глаза, чтобы не видеть пытки, Осман ударил его по затылку куском кожи.

День четвертый и пятый

Убили троих забытых всеми крестьян, а головы трупов положили на грудь Али бен Аби-ль-Джуда. Аз-Зейни в сильном гневе то входит, то выходит из комнаты.

— Еще не указал место? — спрашивает он.

Никто не отвечает.

Аз-Зейни в гневе бьет кулаками по стене.

День седьмой

Когда привели Халиля, младшего сына Али бен Аби-ль-Джуда, Али, казалось, был в забытьи. Но когда Халиль закричал, глаза отца широко раскрылись, и через мгновенье он уже снова ничего не слышал.

Заключение

Вот некоторые из добытых нами сведений об истязаниях Али бен Аби-ль-Джуда. Достоверно установлено (и это вызывает недоумение), что он не назвал места, где спрятал свои богатства. Откуда же Аз-Зейни узнал об их размерах и местонахождении, о чем впоследствии он сообщил народу? Удивительно также, что по прошествии известного срока со времени ареста Аби-ль-Джуда и применения к нему новых видов пыток для «извлечения истины» Али бен Аби-ль-Джуд выглядит вполне здоровым. Единственное, что у него пострадало, — это зрение: он смотрит теперь только перед собой, как это делают слепые, а когда его окликают, он не отвечает, и язык у него вываливается изо рта, как у собаки. Пока нам не ясно, что с ним приключилось.

Месяц раджаб 914 г. хиджры

Я вышел с постоялого двора и оказался среди огромного скопления народа: женщины стояли рядом с мужчинами, маленькие дети шныряли между ног, пытаясь увидеть происходящее. По обе стороны улицы стояли силачи, одетые в одежду синего цвета с желтыми воротниками. От своего переводчика Али я узнал, что процессия уже вышла из дома Аз-Зейни Баракята, казначея Каира, сделала остановку у медресе Ибн аз-Заман, свернула к Гезире, дошла до Шобры, продолжила путь через ан-Натыр ибн аль-Манга, миновала ворота аш-Ша’арня. Я стоял на ас-Сурин (большом базаре) перед лавкой красок для одежды. Толпа пришла в волнение, люди расталкивали друг друга. Закричал ребенок, какая-то женщина издала пронзительный крик, который называют здесь «загруда». Наконец появилась процессия: несколько оседланных лошадей белой масти, за ними проследовало четыре всадника. Все остановились. Человек невысокого роста с таким зычным голосом, какого я в жизни не слышал, объявил что-то. Мой переводчик Али сообщил мне, что он призывает народ бить Али бен Аби-ль-Джуда по лицу, как только тот прекратит плясать, до тех пор, пока он не рухнет замертво. Все, кто будут вокруг него в момент его смерти, получат бакшиш (награду) от Аз-Зейни. На мой взгляд, это самый странный способ казнить человека, который я когда-либо видел или о котором слышал. Али сказал мне также, что глашатай сообщил добрую весть: султан страны приказал назначить Аз-Зейни Баракята вали Каира в дополнение к его прежнему посту. Аз-Зейни принял должность, заботясь о народном благе. Кто хочет выступить против его назначения, должен изложить свое мнение после пятничной молитвы в Аль-Азхаре — самой большой мечети столицы. Должность вали примерно соответствует посту губернатора у нас. Что же касается должности хранителя мер и весов, то подобной в нашей стране нет, ибо этот пост объединяет религиозную и гражданскую власть и служит тому, чтобы обеспечивать торжество добра и пресечение зла. По правде говоря, я не поверил словам Али о том, что Аз-Зейни будто бы поощрял подданных отправиться в Аль-Азхар, чтобы высказать свое мнение. Я не слыхивал о существовании такого обычая в старые времена, несмотря на то что побывал в самых разных краях. Меня удивило, что часто повторяется имя Аз-Зейни. Видимо, он не обычный человек. Мне, конечно, надо встретиться с ним.

Когда глашатай умолк, тотчас ударили во все барабаны. Люди стали что-то кричать и размахивать руками. Я пробился сквозь толпу, чтобы приблизиться к низкой открытой повозке, которую тянули два мула. На ней находился мужчина среднего роста, неуверенно державшийся на ногах. Борода и брови у него были сбриты, глаза подведены сурьмой, как у женщины, щеки испещрены пятнами красной краски. На голове у него был разноцветный колпак с длинной кисточкой, которая вздрагивала всякий раз, как человек наклонялся. Под удары барабана он делал резкие несуразные движения, отклонялся назад, тряс плечами, выпрямлялся, неожиданно выставлял зад. А из толпы к нему тянулись руки, чтобы дать ему пощечину, чтобы ударить. С его лица градом катился пот. Язык высунулся у него изо рта. Люди, не жалея сил, били его — коли он свалится мертвым, все, кто вокруг, получат сладости. Тщетно люди Аз-Зейни пытались помешать тем, кто старался стукнуть человека палкой или башмаком. Повозка поехала дальше и скрылась из моих глаз в густой толпе. Я с трудом перевел дух… Человек с обезображенным лицом, глазами, полными ужаса, в плотном кольце толпы — воистину страшное зрелище.