Казалось бы, о Ермаке Тимофеевиче известно уже все. Но советский военный историк Н. Лапин обращает внимание на следующий историографический парадокс: «Ермак прежде всего вошел в историю как атаман казачьей дружины, одержавший блестящие победы в Сибири, однако до сих пор мало кто по-настоящему заинтересовался походом Ермака как событием русской военной истории» [38].

Действительно, кроме небольшой статьи самого Н. Лапина «Военное искусство в сибирских походах Ермака» специальных военно-исторических исследований о нем нет. Между тем сибирские походы Ермака – яркая страница русской военной истории.

Исторические источники не сохранили сколько-нибудь достоверных сведений, которые позволили бы воссоздать биографию Ермака Тимофеевича. Не известно даже, когда и где он родился, разные города и области оспаривали честь именоваться родиной прославленного атамана: называли и Качалинскую станицу на Дону, и город Борок на Северной Двине, и Тотемскую волость Вологодского уезда, и строгановскую вотчину на реке Чусовой…

Но то, что Ермак был профессиональным воином, точнее – военачальником, документально подтверждено. Два десятилетия он служил на южной границе России, возглавлял станицы, которые посылались в Дикое Поле для отражения татарских набегов. Один из соратников Ермака, казак Гаврила Ильин, писал в челобитной, что «20 лет полевал с Ермаком в поле». Другой казак, Гаврила Иванов, сообщал, что был на государевой службе «в Сибири сорок два года, а прежде того служил на поле двадцать лет у Ермака в станице и с иными атаманами». Во время Ливонской войны Ермак Тимофеевич был одним из самых известных казацких воевод. Польский комендант города Могилева доносил королю Стефану Баторию, что в русском войске были «Василий Янов – воевода казаков донских и Ермак Тимофеевич – атаман казацкий».

Опытными воеводами показали себя и сподвижники Ермака: Иван Кольцо, Никита Пан, Савва Болдырь, Матвей Мещеряк, которые неоднократно водили полки в войнах с ногайцами.

Вообще вольные казаки в то время участвовали в самых значительных военных событиях, имели свою военную Организацию и признанных военных руководителей. Известно, что не менее двух с половиной тысяч казаков в 1552 году штурмовали стены Казани вместе с царским войском. Во время похода на Астрахань казацкий атаман Федор Павлов со своими людьми оборонял важные в стратегическом отношении перевозы через Волгу. В 1563 году в штурме Полоцка участвовало шесть тысяч служилых и вольных казаков. Немало их сражалось и с крымцами в 1572 году, когда хан Девлет-Гирей пошел на Москву известно и имя их предводителя – атаман Миша Черкашенин. В составе гарнизона Пскова, отразившего в 1581 году многочисленные приступы короля Стефана Батория, было пятьсот казаков.

В летописных известиях о походе Ермака много разночтений, противоречий, в результате которых историки предлагают различные маршруты и даты [39]. Но если рассказывать о Ермаке как о полководце, предпочтительнее все-таки выбрать трактовку похода, предложенную военными историками (Н. Лапин, Е. А. Разин). В общем виде события представляются таким образом.

Тыловой базой похода являлись владения купцов и промышленников Строгановых в Приуралье, получивших от царя жалованную грамоту на «камские изобильные места». Строгановы имели разрешение набирать на военную службу «охочих людей», строить укрепленные городки. В казацких отрядах Строгановы нашли готовую военную организацию, способную защитить Приуралье от набегов из Сибири. Когда началась Ливонская война и главные силы государства были отвлечены на запад, на отряды «охочих людей» легла основная тяжесть обороны восточной границы. Самым опасным противником был Кучум – правитель Сибирского ханства, которое подчинило себе коренные народности Западной Сибири: вогулов и остяков. Именно против него и организовывалась экспедиция Ермака.

Поход тщательно подготовили. Первоначально казаков насчитывалось пятьсот сорок, затем их численность увеличилась до тысячи шестисот пятидесяти человек. Построены были большие лодки – струги, каждая из которых вмещала до двадцати воинов с запасами оружия и продовольствия. Судя по численности войска, стругов было около сотни.

Какие силы мог противопоставить Ермаку хан Кучум?

По данным тогдашнего Посольского приказа. Кучум мог вывести в «поле» десять тысяч воинов, в основном конных. Мог он привлечь и отряды подвластных ему вогульских и остяцких «князей». Возможна была помощь ногаев, с которыми сибирский хан поддерживал дружеские отношения. Кроме того, Кучум постоянно пользовался поддержкой бухарского хана – из Бухары приходили к нему отряды воинов. Например, незадолго до похода Ермака в Сибирь из Бухары прибыли сто всадников во главе с Шербети-шейхом. Численное превосходство Кучума, таким образом, было подавляющим; на каждого казака приходилось по десятку и даже больше ханских воинов.

Историки обычно объясняли блестящие победы Ермака превосходством в вооружении, прежде всего – в огнестрельном оружии, которого татары будто бы не знали и которое приводило их в ужас. На самом деле, это не совсем верно. С огнестрельным оружием сибирские татары были знакомы, хотя и не имели его в достаточном количестве. Известно, например, что на стенах столицы Кучума стояли две пушки.

Конечно, рать Ермака имела хорошее по тем временам оружие. По словам летописца, ее снабдили «оружием огненым пушечки и скорострельными пищалями семипядными и запасы многими». Пушки были только легкие (тяжелый «наряд» невозможно перетащить через каменный волок), и было их немного, всего несколько штук. Зато имелось триста пищалей, дробовые ружья и даже испанские аркебузы. В целом же ручным огнестрельным оружием вооружили не более одной трети войска, остальные имели луки со стрелами, сабли, копья, топоры, кинжалы, какое-то количество самострелов. Пушки стреляли на двести – триста метров, пищали – на сто метров, причем скорострельность была незначительной: чтобы зарядить пищали, требовалось две-три минуты, то есть по приближавшейся татарской коннице казаки могли выстрелить только один раз, а затем принимали рукопашный бой. Так что решающего преимущества Ермаку огнестрельное оружие не давало.

Что же обеспечило успех похода?

Во-первых, умелое руководство и четкая организация войска. Сам Ермак обладал большим военным опытом. Признанными воеводами считались и его ближайшие соратники Иван Кольцо и Иван Гроза. Дружина разделялась на пять полков во главе с выборными есаулами. Полки делились на сотни, сотни – на полусотни и десятки со своими сотниками, пятидесятниками, десятниками. В войске были выделены полковые писари, трубачи, литаврщики и барабанщики, подававшие сигналы во время сражений. В течение всего похода соблюдалась строжайшая дисциплина. За мелкие проступки воинов наказывали «жгутами», за измену или дезертирство – смертью: «тому по донски указ: насыпав песку в пазуху и посадя в мешок, в воду!» Казаки были искусными, мужественными бойцами, привычными к дальним и трудным походам. Постоянные военные опасности воспитывали дух товарищества, взаимовыручки, уверенности в своих силах. С таким войском можно было добиться многого…

Во-вторых, успехам Ермака способствовала умело выбранная тактика – быстрые маневры «судовой рати», недоступной для татарской конницы, внезапные удары, сочетание «огненного» и рукопашного боя, использование легких полевых укреплений.

В-третьих, Ермак выбрал для похода наиболее выгодное время, когда силы Кучума оказались раздробленными. Как раз накануне похода Ермака хан послал своего старшего сына и наследника Алея с лучшими отрядами на Пермский край.

Наконец, тыл хана Кучума был непрочным. Вогульские и остяцкие «князья», данники хана, только по принуждению присоединились к его войску, на их верность нельзя было рассчитывать, а местные жители, рыболовы и охотники, вообще не хотели воевать с русскими…

1 сентября 1581 года дружина Ермака выступила в поход. Маршрут похода довольно точно прослеживается историками. Сначала он плыл по реке Каме, потом – вверх по реке Чусовой. Сильное встречное течение очень замедляло движение стругов, река изобиловала подводными камнями и мелями, по временам суда приходилось тащить бечевой. Затем по речке Серебрянке «судовая рать» поднялась к Тагильским перевалам, где было удобнее перебраться через «Камень». Казаки рубили просеки в лесах, тащили струги на руках. Некоторые тяжелые суда пришлось бросить.