– Разумеется.

– Наверное, я покажусь вам циником, но для меня ценность этих бриллиантов как семейной реликвии была ничтожной по сравнению с их реальной стоимостью.

– Расскажите мне подробнее о том, что представляет собой сейф.

– Этот сейф купил я, – сказал Сикс. – Впрочем, как и сам дом, поскольку с деньгами у Пауля было не слишком хорошо. Когда мать Греты умерла, я отдал дочери ее драгоценности и одновременно велел установить в их доме сейф, чтобы она могла их там хранить.

– Значит, она их надевала совсем недавно?

– Именно так. За несколько дней до того, как все это случилось, мы все вместе были на балу.

– А что это был за сейф?

– Сейф фирмы «Штокингер», с зашифрованным замком. Сейф, который входит в стену.

– Кто владел шифром?

– Естественно, они оба – моя дочь и Пауль. У них не было секретов друг от друга, и еще я думаю, что он хранил в сейфе какие-то деловые бумаги.

– А кто-нибудь кроме них двоих знал шифр?

– Нет, даже мне он был неизвестен.

– А известно ли вам, каким образом был открыт сейф? Может быть, замок взорвали?

– Я уверен, что замок не взрывали.

– В таком случае здесь действовал профессиональный взломщик. Профессионал высокого класса, если ему удалось справиться с таким сложным замком.

Сикс наклонился вперед.

– А может, все было иначе: вор заставил Грету и Пауля открыть сейф, а затем приказал им лечь в постель и застрелил их. После этого он поджег дом, чтобы не осталось никаких улик, которые помогли бы полиции напасть на след.

– Вполне возможно.

Мне пришлось сделать вид, что я с ним соглашаюсь. Я потер круглое пятнышко гладкой кожи на своем заросшем щетиной лице. Оно осталось у меня после укуса комара – я был тогда в Турции, – и с тех пор во время бритья я обходил это место, щетина там не росла. Но я заметил, что когда меня что-то раздражает, я начинаю машинально потирать это место. А больше всего меня раздражает, когда клиент воображает себя детективом. Поэтому, согласившись на словах с Сиксом, я все-таки решил показать ему, кто тут на самом деле детектив.

– Возможно, но крайне глупо, – сказал я. – Устраивая такой маленький пожар Рейхстага, только привлекаешь к себе лишнее внимание. Профессиональному вору или убийце вряд ли придет в голову мысль разыграть из себя ван дер Люббе и разжечь костер на рабочем месте.

В моей версии тоже были изъяны. На самом деле я не знал, кто здесь действовал – любитель или профессионал, но опыт подсказывал мне, что профессиональные взломщики, как правило, не идут на убийство. Мне просто захотелось немного порассуждать вслух с самим собой.

– А кто еще знал о том, что ваша дочь хранит драгоценности в сейфе? – спросил я.

– Только я. Грета никому об этом не говорила. Я даже не знаю, сказала ли она об этом Паулю.

– А у них были враги?

– Не стану говорить за Пауля, но в отношении Греты я уверен – врагов у нее не было.

Конечно, подумал я, все отцы не сомневаются в том, что их дочки регулярно чистят зубы и молятся перед отходом ко сну. Меня поразило то, с каким безразличием Сикс относится к своему зятю, – вот уже во второй раз он не может сообщить мне о нем ничего конкретного.

– А у вас есть враги? – спросил я. – У такого богатого и влиятельного человека, как вы, должен быть враг, и не один.

Он кивнул.

– Есть ли среди них кто-нибудь, кто настолько ненавидит вас, что способен свести с вами счеты, расправившись с вашей дочерью?

Он снова закурил, выпустил колечко дыма и, продолжая держать кончиками пальцев сигару, стряхнул пепел.

– Враги – неизбежные спутники большого богатства, господин Гюнтер, – произнес он. – Но я говорю о конкурентах, а не о гангстерах. Не думаю, чтобы кто-нибудь из моих конкурентов додумался до такой чудовищной мести.

Сикс привстал, чтобы навести порядок в камине: энергичным движением большой латунной кочерги он задвинул полуобгоревшее полено, конец которого вот-вот мог рухнуть на пол.

Воспользовавшись тем, что Сикс отвлекся на время от разговора, я спросил его о зяте в надежде застать врасплох:

– А вы ладили со своим зятем?

Он резко обернулся, все еще держа кочергу в руке, и слегка покраснел. Это подтвердило мои подозрения, тем более что он немедленно перешел в наступление.

– Да как вы смеете задавать мне подобные вопросы? – возмутился Сикс.

– И в самом деле, господин Гюнтер, – сказал Шем, пытаясь сгладить мою бестактность.

– Конечно, кое в чем мы расходились с ним, – сказал Сикс, – но ведь это обычное дело, если тесть поспорит иной раз со своим зятем.

Сикс положил кочергу на место. Я по-прежнему молчал. Наконец он нарушил тишину.

– Одним словом, что касается расследования, я хотел бы, чтобы вы ограничили свою деятельность исключительно поисками бриллиантов. Я не желаю, чтобы вы совали нос в дела нашей семьи. Платить я вам буду в соответствии с вашим заработком за день. Кстати, сколько вы получаете?

– Семьдесят марок в день плюс расходы, – соврал я, полагая, что это Шем не проверял.

– Более того, в случае успеха Немецкая компания по страхованию жизни и Немецкая страховая компания выплатят вам премию в размере пяти процентов стоимости ожерелья. Такие условия вас устраивают, господин Гюнтер?

Я прикинул, что общая сумма составит не менее 37 500 марок, и значит, я буду обеспечен надолго. Я обнаружил, что согласно киваю головой, хотя условия, которые он выдвинул, не очень пришлись мне по душе. Впрочем, за сорок тысяч марок можно было согласиться с любыми условиями.

– Однако хочу вас предупредить: я не из терпеливых. – Сикс опять пошел в атаку. – Мне нужны результаты, причем быстро. Чек на ваши текущие расходы я подписал.

Он кивнул своему подручному, и тот протянул мне чек на тысячу марок, по которому я мог получить деньги в «Приват коммерц банке».

Шем снова полез в портфель и вынул оттуда письмо на бланке Немецкой компании по страхованию жизни.

– Здесь записано, что вы наняты нашей компанией, чтобы расследовать обстоятельства пожара до поступления иска на выплату страховки. Дом был застрахован у нас. Если у вас возникнут какие-то проблемы, обращайтесь ко мне и ни в коем случае не тревожьте господина Сикса. Вы не имеете права даже упоминать его имя где-либо. Вот вам папка – здесь вся информация, которая может вам понадобиться.

– Я вижу, что вы все предусмотрели, – не без сарказма произнес я.

Сикс встал, за ним поднялись мы с Шемом – я с трудом разминал ноги после долгого сидения.

– Когда вы приступите к расследованию? – спросил Сикс.

– Как только проснусь.

– Отлично. – Он похлопал меня по плечу. – Ульрих отвезет вас домой.

Он подошел к столу, уселся на стул и углубился в изучение бумаг, не обращая на меня больше никакого внимания:

Пока я ждал в этом крохотном вестибюле, когда дворецкий приведет Ульриха, к дому подъехала машина. Судя по звучному рыку мотора, это был не роскошный лимузин, а какая-то спортивная модель. Я услышал, как хлопнула дверца автомобиля, затем раздались мягкие шаги по гравию и скрежет ключа в двери. Дверь открылась, и в дом вошла женщина, в которой я сразу же узнал кинозвезду студии «UFA» Ильзу Рудель. Шуба на ней была из темного соболя, а вечернее платье – из голубого атласа органзы. Она с удивлением взглянула на меня, и я был сражен наповал тут же. Вот это женщина! У нее была фигура, которая могла только присниться, и хорошо бы этот сон повторялся как можно чаще. Но даже во сне я не смог бы вообразить, чтобы такое тело принадлежало Сиксу. Несложно было представить эту женщину где-нибудь на прогулке, заигрывающей с мужчинами – зрелище завораживающее...

– Доброе утро, – поздоровался я, но в эту минуту в прихожую своей кошачьей походкой вошел дворецкий, и внимание Ильзы переключилось на него. Он помог ей снять шубу.

– Фаррэй, где мой муж?

– Господин Сикс в библиотеке, мадам.

Тут у меня глаза полезли на лоб. Когда узнаешь, что такая богиня замужем за уродливым гномиком, которого я только что оставил в библиотеке, лишний раз понимаешь, что значит власть богатства. Я смотрел, как она идет к двери, ведущей в библиотеку: фрау Сикс – а я все еще не мог осознать до конца, что это жена Сикса, – была высокой, пышущей здоровьем блондинкой, с формами, столь же внушительными, как счет ее мужа в швейцарском банке. Ее рот был сердито сжат, а мои познания во френологии[9]позволяли сделать вывод, что эта дама привыкла повелевать, особенно если дело касалось денег. В ее ушах совершенной формы сверкали бриллиантовые клипсы, а когда она проходила мимо меня, я почувствовал запах одеколона «4711». Только я подумал, что она, очевидно, вообще меня не заметит, как фрау Сикс посмотрела в мою сторону и холодно произнесла: