К несчастью для Рида, обнародование того факта, что Соединенные Штаты продавали оружие своему неприятелю – Ирану, чтобы оказывать финансовую и иную помощь группам никарагуанских контрас, не произойдет до конца этого, 1986, года, а слушания в конгрессе по делу «Иран-контрас» начнутся не ранее лета 1987-го. Это были те самые свидетельства, которые Рид мог бы использовать в поддержку своих выступлений против Рейгана и политики США. Но что действительно привело в смятение телезрителей, так это неспособность певца признать, что Берлинская стена является отвратительным строением, удерживающим восточных немцев от побегов из страны, что Польша, Венгрия и другие страны находятся под контролем Москвы и что Сахаров - это герой, открыто выступающий против поругания прав человека в Советском Союзе. Слышать об изгнании Сахарова, отправленного в ссылку внутри страны, как о мягком наказании, было особенно странно от человека, который объездил весь мир и держал «про запас» банковский счет в Западной Германии на случай, если на Востоке дела пойдут совсем плохо. К тому моменту, когда Рид стал перечислять три основных порока коммунистической системы, уже все свершилось: большинство зрителей его не слушали более, а кипели негодованием или тянулись за бумагой и авторучкой.
Физическое и моральное здоровье Рида ухудшалось. Письма американских телезрителей сделали свое дело. Его друг Геррит Лист вспоминал, что в начале мая, после выпуска телевизионного шоу в Лейпциге, Рид пришел к нему и сказал, что испытывает наихудшую депрессию в своей жизни. Лист посоветовал ему прекратить глотать таблетки и в особенности сократить количество принимаемых транквилизаторов. Лист также убеждал друга обратиться за помощью к психиатру. Но Рид сопротивлялся отказу от медикаментов. Его беспокоило левое колено, поврежденное после падения с лошади, не отпускали боли в позвоночнике и периодически возникающие сильнейшие головные боли, постоянно присутствовали желудочные боли, и он не мог уснуть, не приняв лекарства. В завершение разговора Рид пообещал, что еще до конца работы над фильмом «Кровавое сердце», пройдет полное обследование и проконсультируется у психиатра.(294) Ренате упорно не замечала того влияния, которое оказывали психологические проблемы на здоровье ее атлетически сложенного супруга.
«Я уверена, что Дин в силу своего характера переживал очень непростое время, справляясь с тем, что я упомянула как проблемы со здоровьем, - сказала Ренате. – Он постоянно истязал себя, постоянно находился на грани своих возможностей, безо всякого к себе снисхождения».(295)
Мировые события также вступили в сговор против Рида. В СССР Генеральный секретарь Михаил Горбачев, занявший пост в 1985 году, предпринял серию реформ. Под широким зонтиком перестройки Горбачев способствовал ослаблению жесткого централизованного контроля над экономикой страны, что со времен Сталина являлось крестовиной ее политики. Горбачев, понимая, что экономика Советского Союза терпит крах, надеялся, что, постепенно продвигаясь к большей промышленной свободе, он сможет оживить ее, избежав разрушения нации или коммунистической системы. Горбачев также был убежден в необходимости более свободного обмена информацией и мнениями, и этот процесс получил название гласность. И хотя средства массовой информации все еще находились под присмотром цензуры, обнаружились заметные подвижки в способе подачи новостей, а истории о коррупции и бюрократических несуразностях неожиданно пробрались на страницы печатных изданий. В сфере культуры также исчезли запреты на рок-н-ролл. Внезапно молодым людям Страны Советов стали доступны записи Брюса Спрингстина, «Металлики», Ван Халена и «Юритмикс», равно как и шведских и западногерманских групп. Эта свобода также подстегнула советскую молодежь к созданию своих собственных музыкальных коллективов и произведению на свет домашней версии рока. По контрасту мягкие рок-н-ролльные композиции и кантри-баллады 47-летнего американца теперь кажутся слишком степенными и скучными тем партийными функционерам, которые одобряли их прежде, а ныне восстают против. Для них Дин Рид - уже вчерашняя новость, такой же светский человек, как Перри Комо.
Фил Эверли на себе ощутил подобный закат популярности. В начале 70-х он и его брат Дон громко и публично рассорились и перестали выступать вместе, затем воссоединились и в 1984 году опять записывали музыку и гастролировали. Альбомы сравнительно успешно продавались, но этот успех не шел ни в какое сравнение с порой их расцвета конца 50-х - начала 60-х годов, и новых юных слушателей практически не прибавлялось. По мнению Эверли, сходящая на нет популярность Рида в Восточной Европе являлась «неизбежной, независимо от того, кто ты есть. Он был молодой, красивый парень, но это не может продолжаться вечно». Эверли считал, что его другу следовало принять этот закат так же, как это сделал он сам, и как в конечном итоге должны принимать все звездные личности. (296)
Однако для отказа от юношеских радостей требуется время и определенная зрелость, а психика Рида не выдерживает этого испытания. Он до сих пор не задумывался над тем, как он встретит преклонный возраст. Единственный имеющийся у него план представляет собой смутную идею по захвату новой крепости, Соединенных Штатов. После полученных им писем от земляков выполнение этого плана кажется маловероятным. Один из пороков Рида, отмечаемый его друзьями из Европы и США, угрожающе распалился. Рид не воспринимает критику адекватно.
«В нем была очень явная потребность быть любимым, и она вела его к определенной зависимости от аплодисментов, - сказал Лист, вторя наблюдениям Давидова и Розенберга. – Его волновала не тысяча зрителей, аплодирующих в конце выступления, а один-единственный человек, покинувший зал во время концерта. И это могло повергнуть его почти в депрессивное состояние».(297)
Все эти воздействия мощно обрушиваются на одного человека. И отныне вопрос заключается в том, сумеет он выстоять или погибнет.
Глава 22. Последняя битва
Дин Рид представал в образе прекрасного семьянина, счастливчика, обладавшего красивой женой и уважительным приемным сыном. В фильме «Американский бунтарь» Ренате показана сидящей на диване рядом с дающим интервью мужем, однако, не зная английского, она мало что могла добавить к его рассказу.
В реальности все опять было иначе. Сказать точнее, Рид вновь переживал трудности, схожие с теми, что одолевали его в предыдущих двух браках. Ссоры между супругами практически не прекращались. Ренате ревновала к Вибке и завидовала тому, что у них с Ридом есть общая дочь. Дин не скрывал своего нежелания иметь еще детей, и это заставляло Ренате чувствовать себя исключенной из полноценной супружеской жизни. К тому же, этот ребенок держал Рида привязанным ко все еще привлекательной Вибке, проживавшей всего в нескольких милях от их дома. Вибке рассказала в полиции, что Ренате требовала, чтобы Рид прекратил общаться с ней и навещать их дочь.(298) Ренате в этом также призналась, добавив, что они ссорились каждый раз, когда Дин отправлялся к Вибке, вместо того чтобы взять Наташу к себе домой.
«Все, что я хотела, так это чтобы она приходила к нам домой, поскольку мне совершенно не нравилось то, что он каким-то образом общается со своей бывшей женой, - сказала Ренате. – Он не соглашался с моим мнением по этому поводу или с моим отношением к этой ситуации. Из-за чего часто возникали проблемы и разногласия. Вот почему мой муж пришел к вводу, что, вероятно, я хочу запретить ему видеться с дочерью».(299)
Они также спорили о воспитании сына Ренате, подростка Александра, о котором Дин Рид заботился как о собственном сыне. Рид рассказывал Листу о том, как Александр влюбился первый раз в жизни и забросил учебу. В результате он очень плохо сдал выпускной экзамен в средней школе, экзамен, который помог бы ему определиться с тем, что делать дальше. Рид хотел пойти в администрацию школы и, используя свой звездный статус, настоять на пересмотре результатов теста. Все еще романтик, он постарался бы убедить бы их в том, что это было разовое поражение, оживил бы их воспоминания о восторгах и муках первых влюбленностей и пообещал бы, что Александр станет учиться лучше. Ренате, однако, возражала против подобного вмешательства. Она аргументировала, очень жестко, что Александру не избежать последствий и он будет жить так же, как любой обычный человек, а не как сын знаменитой актрисы и приемный сын международной знаменитости. И если ему придется пойти учиться какому-то ремеслу и трудиться всю оставшуюся жизнь, что ж, так делают миллионы людей. Позиция жены вызывала у Рида недоумение, но даже после нескольких громких препирательств он так и не сумел ее переубедить.(300)
