Литмир - Электронная Библиотека

— Дяденьки… — повторил он, усмехнувшись. — Садись, тетенька… Что же ты сделала со своими деньгами? Как вы их поделили с Волковой?

Тамара села, утопила лицо в ладонях.

— Стыдно мне… Ой стыдно мне! Пополам поделили с Раиской…

— Значит, по полторы тысячи пришлось. По три буханки хлеба, даже с довеском. Сладок ли был хлеб, Тамара?

И не в силах совладать с собой, добавил жестко:

— Совесть свою сожрала с тем хлебом, Тамара, и молодость свою, и честь.

Она ответила, глядя на него сухими глазами:

— Дяденька, не казните меня. Сама себя уж исказнила. Вот что решила я: не буду жить, руки на себя наложу.

— Не позволим, — холодно сказал Заварзин. — До суда не позволим, Тамара. А после… И после не советую. Взяв бандитские деньги, ты продала нас — и живых, и двух погибших наших товарищей. Уйдешь подло — продашь вторично. Подумай хорошенько об этом. Впереди у тебя долгая жизнь, и время подумать — будет.

— Вы ненавидите меня, дяденька…

— Нет, Тамара, — сказал он ей, не лукавя. — Мне по-человечески жалко тебя.

Она заплакала.

— Я не хлеб купила на те деньги, — говорила, всхлипывая. — Я пальто на толкучке сторговала. Обносилась вся, выйти не в чем…

Когда ее увели, Заварзин сказал смущенно:

— Под дых она меня ударила, с пальто-то этим… Ах черт, жалко девку! Прямо хоть вместо нее садись.

— Жалко, Сергей Михалыч.

— Добренькие мы с тобой, Ефим Алексеевич… Может, Авакумов и прав?

— Мы не добренькие, мы добрые. А иначе, это так, на нашей работе засохнешь на корню, чуркой станешь. Не прав твой Авакумов.

— А Волк ушел, — вздохнул Заварзин. — Упустили.

— Ушел…

— А почему ты думаешь, что ушел, старый? Почему Волку не осесть, отсидеться, пока не схлынет шум? Деньги у него, по всей видимости, есть. Вы с Тренковым отработайте-ка эту версию.

— Отработаем, конечно… Но в городе ему оставаться нельзя. Крепко почистили мы город, Сергей Михалыч. Тридцать человек проходят у нас по этому делу. Барыг, о которых мы даже не подозревали, взяли пять человек. Почти все миллионщики. На что уж вроде закаленный я товарищ, в нэп кое-что пришлось повидать, и то не по себе стало, когда у Фаруха из-под пола извлекли мешок с двумя миллионами. Паучье семя! Сколько ж, думаю, людских слез в этом мешке! Вот кого надо расстреливать без всякой жалости. Что там Волк — козявка против этих кровопийц. Поймаем и Волка, Сергей Михалыч, дай срок.

Не знал тогда Корсунов, что срок этот растянется почти на два года…

Глава шестая

1
ПОСТАНОВЛЕНИЕ

Я, ст. следователь ОББ[3] УНКВД Астраханской области капитан Корсунов, рассмотрев материал о преступной деятельности Николая Тамбовского по кличке Волк, он же Бухаров Матвей Иванович, он же Комовский Валерий Федорович, он же Рыбцов Павел Никифорович, он же Филатов Сергей Федорович, он же Баринов Геннадий Михайлович,

НАШЕЛ:

Настоящая фамилия Николая Тамбовского-Волка — Бухаров Матвей Иванович. Бухаров происходит от зажиточных крестьян села Ветлянка Астраханской области. В 1929 году в возрасте 20-ти лет он дезертировал из рядов Красной Армии, перешел турецкую границу, а в 1930 году вернулся тем же путем. Вместе с односельчанами Дербаневым и Лебедевым занимался вооруженным грабежом мирного населения, угоном колхозного скота. В декабре 1931 года бандгруппа была ликвидирована, Лебедев и Дербанев убиты, а Бухаров захвачен и осужден на 15 лет лишения свободы. В 1936 году он бежал из лагеря, а в 1939 году был обнаружен в г. Тамбове, где учился на рабфаке под фамилией Комовского Евгения Федоровича. Убив охранника, Бухаров бежал из КПЗ.

В декабре 1942 года Бухаров, имея документы на имя выздоравливающего после ранения мл. лейтенанта Красной Армии Рыбцова Павла Никифоровича, организовал в Астрахани преступную группу из рецидивистов и дезертиров. Бандиты убили двух сотрудников милиции, ранили четырех, ограбили шесть крупных складов с продовольственными и промышленными товарами, нанеся государству ущерб в сумме 3 000 000 рублей. В феврале 1943 года сотрудниками Астраханского окружного отдела милиции и ВОМ банда была ликвидирована, но Бухарову удалось за взятку получить паспорт на имя Баринова Геннадия Михайловича и скрыться.

В январе 1944 года оперативными группами Астраханского отдела ББ была уничтожена банда бывшего легионера[4] Зургана Оджаева, состоявшая из изменников Родины и уголовного элемента различных национальностей. На вооружении бандитов были винтовки, гранаты, пистолеты, бинокли, компасы, кроме того, каждый уходил от преследования, имея по две запасных лошади. В степях Астраханской, Ростовской, Сталинградской областей и в прикаспийских песках Казахстана банда грабила население, угоняла и уничтожала колхозный и совхозный скот. Бандиты насиловали женщин, убили после тягчайших истязаний 18 колхозников, рабочих совхозов, работников партийно-советского аппарата, сотрудников милиции. Главарь банды Зурган Оджаев находится под следствием, его сообщники уничтожены, кроме Николы Волка, которому при разгроме банды в районе Сарпинских озер удалось скрыться.

В настоящее время Никола Волк вступил в банду Басанга Огдонова, действующую в тех же степях. А поэтому, я, ст. следователь…

ПОСТАНОВИЛ:

Материалы на Николу Волка, он же Бухаров Матвей Иванович, он же Баринов Геннадий Михайлович, он же… выделить из дела № 1029 («Лягушка») и из дела № 1203 («Зурган») и принять к своему производству.

При подтверждении оперативных данных о том, что Никола Волк вошел в банду Басанга Огдонова, присоединить выделенные материалы к делу № 1204 («Степные волки»).

Ст. следователь ОББ УНКВД Астраханской области
капитан КОРСУНОВ.

Астрахань, 9 февраля 1944 года.

2

Шестые сутки опергруппа капитана Джакупа Кенжибаева преследовала в калмыцких степях банду Басанга Огдонова.

Трое осталось в банде, а было восемь. Иных оперативники убили в перестрелках, иных, раненных, пристрелили сами бандиты, взяв их коней.

Не первый раз опергруппа встречалась с бандой Басанга, но нынче — последний. Знали это и те и другие. Знали и то, что за шесть суток непрекращающейся, в лютый мороз, погони не столько оружие решит ее исход, сколько умение всадника расчетливо взять от коня его силу и выносливость. Взять — и не загубить, иначе погибнешь в степи и без пули.

На шестые сутки, в полдень, оперативники подняли бандитов с привала и пошли от них на расстоянии четырех криков[5]. На привале, в таганке, оставленном впопыхах и набитом снегом, лежали куски синего лошадиного мяса: даже костер не успели развести. Увидев это, Роман Мациборко сказал:

— Товарищ капитан, нагоним! Пересядем на запасных, нагоним!

Джакуп промолчал. Можно пересесть на запасных, можно сделать рывок… Очень хотелось покончить все разом — сколько же можно терпеть эту муку мученическую? Но и у бандитов есть запасные лошади, даже по две. Уйдут… Или нет? Уйдут… И тогда уж уйдут окончательно.

До сих пор опергруппа шла за бандитами по следам. Снег был глубок, следы — как печати. До первого бурана, конечно… Но все эти дни стоял мертвый кристальный мороз, и Джакуп берег коней, зная, что те, кого гонят, беречь коней не смогут. Они умелые всадники, но за спиной неотрывно идет смерть. И все чаще, и все непроизвольнее их колени стальным капканом сжимают бока лошадей, все чаще и безжалостнее, вспарывая шкуру, ложится плеть меж лошадиных ушей… Нынче бандиты впервые показались на глаза, если не считать тех коротких минут, когда, истерзанные постоянной опасностью, они принимали бой. Скоро конец… Дрожь нетерпения передалась ли от всадника коню? Саврасый конь Джакупа, вытянув шею, надбавил…

вернуться

3

ОББ — отдел борьбы с бандитизмом.

вернуться

4

В 1942 году немцы, захватив ростовские и астраханские степи, вербовали себе сторонников из отбросов населения. Предатели, перешедшие к ним на службу, назывались легионерами.

вернуться

5

Старики в степи и сейчас еще иной раз измеряют свой путь криками. Четыре крика — это примерно 700—900 метров, в зависимости от погоды.

31
{"b":"234368","o":1}