Неожиданно двери лифта раскрылись, первым на площадку осторожно вышел Калвиери. Медленно оглянувшись по сторонам, он сделал Убрино знак выходить. Появился Убрино, крепко прижимавший к себе девушку. Витлок прикусил губу от волнения: задача была очень непростая, ведь малейшая ошибка могла стоить Сабрине жизни. Но вместе с тем он почувствовал и дополнительную уверенность в своих силах.

Калвиери показал на мотор вертолета, давая понять, чтобы Витлок завел мотор. К.В., вспомнив, что показывал ему Эмиль, нажал стартовое зажигание, потом достал браунинг и почувствовал, что руки у него вспотели от напряжения. Калвиери, первым подойдя к открытой дверце, заглянул в кабину. Убедившись, что она пуста, залез в вертолет. Убрино подвел Сабрину к двери. Калвиери схватил ее за руку, чтобы помочь девушке взобраться. Убрино оглянулся, схватился за дверцу и хотел было тоже залезть в машину, но в этот момент Сабрина ударила его ногой по голове. Парень упал на площадку, «беретта» выпала у него из рук. Витлок моментально навел на Калвиери браунинг, но тут заметил краем глаза, что Убрино, поднявшись, хочет подобрать свой пистолет. На мгновение Витлок задумался, что делать дальше. И тут Сабрина плечом ударила Калвиери так, что он отлетел к стенке салона. Он застонал от боли, пистолет выскользнул у него из рук. Витлок, распахнув пинком ноги дверку рядом с местом пассажира, выстрелил в Убрино, пока тот целился Сабрине в спину. Пуля попала ему в голову, сразив насмерть. Тогда Витлок навел браунинг на Калвиери, давая тем временем возможность Сабрине ногой отшвырнуть пистолет Калвиери на вертолетную площадку.

Из двери, ведущей на лестницу, выскочили Грэхем и Палуцци. Привлеченные выстрелами, они бегом бросились к вертолету. Следом за ними появились Филпотт, Колчинский и Кухлманн. Грэхем, подобрав два пистолета «беретта», валявшиеся на площадке, приказал Калвиери выходить. Выпрыгнув из вертолета, Калвиери поднял руки вверх. Палуцци обыскал его, сунул трансмиттер себе в карман, нашел ключ и, освободив Сабрину от наручников, помог ей выбраться из вертолета. Сабрина, взяв у Грэхема пистолет, сунула его в висящую на плече кобуру.

Витлок заглушил мотор и выпрыгнул из кабины пилота.

— Вас не ранили? — спросил он девушку.

— Нет, все в порядке! — ответила она, потирая следы от наручников. — Спасибо, К.В.

Витлок, улыбнувшись ей, подошел к Филпотту.

— Отлично сработано! — заметил тот.

— Благодарю вас, сэр.

— Наденьте на него наручники, — сказал Филпотт, показывая на Калвиери.

— Можно мне? — попросила Сабрина и, взяв у Палуцци наручники, защелкнула их на запястьях Тони.

— Сигаретка не найдется? — обратился Калвиери к Сергею. — У меня уже давно кончились.

После того как Колчинский дал Калвиери закурить, тот, глубоко затянувшись, поднял руки в наручниках и, вынув сигарету, посмотрел на Филпотта:

— Я не собираюсь один за все отвечать, вы можете найти Никки Кароса в его собственном доме на Корфу.

— Что за ерунда? — фыркнул Палуцци. — Кароса убили на наших глазах.

— Это представление было разыграно специально для вас с Майком, — усмехнулся Калвиери.

— Мы вели за домом постоянное наблюдение... — начал было Палуцци.

— Вы думаете, он этого не знает? — оборвал его Калвиери. — Как по-вашему, почему Будиен уволил всех слуг? Для того чтобы все выглядело так, будто Карос действительно умер.

— Да мы сами видели, что он мертв, — возразил Грэхем.

— Я не знаю, что вы там видели, но мне точно известно — Никки Карос жив, я разговаривал с ним сегодня утром.

— Я хочу, чтобы вы и Сабрина проверили то, что он говорит, — обратился Филпотт к Грэхему. — Эмиль доставит вас на Корфу сегодня же вечером.

— Я полечу вместе с ними, Малколм, — сказал Колчинский. — Эмиль все-таки гражданский пилот, а не военный. А если Карос действительно жив, мы можем попасть под огонь.

— Хорошо, — согласился полковник, подумав минуту, и подозвал к себе Витлока и Палуцци. — Комиссар Кухлманн согласился дать нам два часа до того, как мы передадим Калвиери местной полиции. За это время я бы хотел, чтобы вы вытянули из него как можно больше.

— Где мы можем его допросить? — спросил Палуцци.

— Используйте кабинет Влока.

— А как насчет Убрино? — поинтересовался Витлок.

— Скоро сюда прибудет полиция. Комиссар останется здесь, и мы с ним обсудим ситуацию. Пока не приехала полиция, надо увести отсюда Калвиери, так что поторапливайтесь.

Витлок и Палуцци увели Калвиери. Колчинский, посмотрев на часы, бросил сигарету на землю и обратился к Сабрине:

— Дорога — дальняя, так что нам лучше отправиться как можно скорее.

— За сколько времени мы доберемся до Корфу? — поинтересовалась девушка.

— Вы — мои штурманы, так что вам это и определять, — улыбнулся Сергей и направился к вертолету.

Грэхем и Сабрина, обменявшись очень выразительными взглядами, пошли за ним.

Калвиери сел на предложенный ему стул около рабочего стола Влока и попросил Витлока снять с него наручники, но тот отказался сделать это.

— В чем же тогда смысл нашей сделки? — поинтересовался Калвиери.

— Сделки? — удивился Палуцци.

— Ну да. А почему же тогда я здесь? Почему вы не передали меня местной полиции?

— Передадим через два часа, — сказал Витлок, — и с этого момента вы будете считаться арестованным.

— А до этого?

— До этого, надеюсь, вы не откажетесь с нами сотрудничать, — заметил Витлок, — это вам, конечно, зачтется в дальнейшем.

— Что вы имеете в виду под «сотрудничеством»?

— Полное и чистосердечное признание, — резко ответил Палуцци.

— А что мне с этого будет? Вряд ли я могу рассчитывать на то, что меня простят, не так ли?

— Сокращение срока, — сказал Витлок. Калвиери откинулся назад и произнес с усмешкой:

— Ну да, три пожизненных срока вместо четырех. Меня это, конечно, очень вдохновляет!

Палуцци, положив руки на стол, пристально взглянул в лицо Калвиери.

— Часть своего срока вы должны будете отсидеть в итальянской тюрьме, ну а там вам потребуется помощь. Мне ведь достаточно только сделать один звонок, и все заключенные — члены «бригад» будут переведены в другие тюрьмы еще до вашего прибытия. Можете себе представить, как с вами разделаются заключенные-неофашисты? Тюремщики же и пальцем не пошевелят...

— Довольно, я вас понял. — В глазах Калвиери промелькнул испуг. — Будьте добры, дайте мне еще сигарету, — обратился он к Палуцци, который направился в соседний кабинет за бумагой.

— Посмотрю, что можно будет сделать, — сказал майор «бригадисту», закрывая за собой дверь.

Витлок сел на диван, взглянул на Калвиери и начал допрос:

— Что заставило вас объединиться с Каросом? Ведь вы совершенно разные люди.

— Мы были необходимы друг другу. Мне он был нужен, чтобы финансировать операцию, а ему нужны были деньги, чтобы начать новую жизнь где-нибудь на другом конце света. Я не знаю всего в деталях, но, по-видимому, несколько человек хотели его убить. Рано или поздно, но это обязательно бы случилось.

— Тогда они разыграл собственную «гибель», причем на глазах у властей для пущей убедительности?

Калвиери кивнул:

— Карос понимал, что таким образом ему удастся избавиться от преследования и он сможет начать заново, уехав с Корфу.

— И какова должна была быть его доля?

— Двадцать миллионов.

— Но откуда? Вы же хотели поделить сто миллионов между пятью террористическими организациями... О да, конечно, — догадался Витлок, — вы на самом деле намеревались отдать деньги только четырем организациям, пятая же часть предназначалась для Кароса.

— Верно. Немецкая группировка «Красная Армия» не участвовала в нашем соглашении. У Кароса был человек в Берлине, который должен был получить для него деньги.

— Кто нанял братьев Франча?

— Карос. Они уже и раньше на него работали. Я их никогда не встречал. Только раз говорил с Карло по телефону, чтобы обсудить так называемое нападение на нас с Сабриной в Венеции, благодаря которому я остался вне подозрения, вот и все.