— Я могу поверить, что Гилфри стал сообщником Джона, и я убежден, что за покушениями на Гаррика стоит Джон. Гаррик давно знал, что сторонник королевы Гилфри — зачинщик мятежа. Для этого рыцаря было бы вполне логичным предложить свои услуги Джону.

— Но если виноват Джон, — заметил лорд Уильям, — то нам придется доказать его вину так убедительно, чтобы у Гаррика не оставалось вопросов.

Коннел кивнул и вновь заговорил:

— После того как не удались покушения, Джон, без сомнения, использует мятеж, начатый Гилфри, чтобы выманить Гаррика из замка. Убедившись, что дело сделано, принц обвинит в убийстве других.

— Да, они не могут напасть на хорошо укрепленный замок, не решатся сражаться с воинами, знающими здешние места, — подтвердил лорд Уильям. — Они должны будут выманить Гаррика, не подозревающего, что его встретит целое войско.

Зловещий план был так прост и обсуждался он с таким спокойствием, что Несса задрожала, как от порыва холодного ветра. Стоявший рядом с ней Коннел почувствовал ее беспокойство, но промолчал. А лорд Уильям, словно размышляя вслух, пробормотал:

— Поскольку Гаррик знает об опасности, выманить его из крепости сможет только послание от человека, которому он доверяет. Может, это будет послание от короля?

— Это само по себе подозрительно, — сказал барон. — Ведь такую связь обеспечивают люди, одетые в цвета короля, а эти цвета никто не рискнет подделать.

— Да, пожалуй, — кивнул лорд Уильям, и опять воцарилась тишина.

Немного помедлив, Несса нарушила молчание:

— А как посылает свои письма Джеффри, канцлер короля и его сын? С королевским курьером?

Мужчины в удивлении переглянулись.

— Нет, — ответил Коннел. — Только в том случае, если это официальные послания. Личные письма он посылает со случайными путниками.

Лорд Уильям одарил Нессу широкой улыбкой.

— Ты опять нашла решение! Хотя бы частично. Остальное обеспечу я. — Понимая, что от него ждут объяснения, он продолжал: — Существует немало способов «позаимствовать» печать. Люди, занимающие высокое положение при дворе, за соответствующее вознаграждение находят способ, как запечатать личное послание печатью канцлера.

Кутаясь от холода в плащ, Несса проговорила:

— Мы с лордом Уильямом будем ждать послания от Джеффри или от кого-то другого из свиты Генриха. Когда оно придет, я найду способ узнать его содержание и сообщу тебе, Коннел.

Барон кивнул:

— Да, разумно. А я с людьми Суинтона встречу лорда Уильяма и таррантских воинов, где бы ни разгорелось сражение. Думаю, что преподнесу Джону сюрприз.

Увидев вопрос в глазах Нессы, Коннел засмеялся и покачал головой:

— Может, сюрприз и не удастся. Не буду заранее говорить.

— А какая потом у меня будет роль? — спросила Несса, не желая сидеть без дела.

Лорд Уильям тут же ответил:

— Ты будешь молиться. У тебя есть особая связь с небесами, так что моли Всевышнего об успехе нашего предприятия.

Несса кивнула. Конечно, она будет молиться. Она молилась о безопасности Гаррика с первого же дня — как только узнала о грозяшей ему опасности. Но этого недостаточно. Она не может сидеть в замке и ждать, когда другие будут защищать ее любимого. Дважды она спасла Гаррика, когда рядом стояли сильные, но неподготовленные люди. Да, она не может остаться в замке.

Собравшись с духом, Несса проговорила:

— Я сомневаюсь, что после того, как мы остановим мятеж, нам удастся доказать причастность Джона. Этот трус будет далеко отсюда и опровергнет свое участие в мятеже.

— Думаю, что мне удастся призвать принца на наши земли, — ухмыльнулся Коннел.

Рейнард затянул подпругу слишком туго. Лошадь шарахнулась в сторону, и он сокрушенно покачал головой — нечего срывать зло на бедном животном. Алерия становилась все холоднее к нему с каждым днем, прожитым в этом огромном замке. По правде говоря, все началось с первой ночи, когда ей пришлось спать на голой земле, у дороги. А теперь слишком поздно. Мечта умерла. Она в нем разочаровалась, но и он разочаровался в ней! Да, она красавица, но у нее нет сердца, раз она не понимает, что он ни в чем не виноват! Он делал все, что мог, чтобы позаботиться о ней, но он не может унижаться! Поэтому и уезжает.

Алерия распахнула дверь конюшни, злоба искажала красивое лицо. Она не желает разыскивать мужа, он всегда должен быть возле нее и думать о ее удобствах! Но требовать этого от него — безнадежно, он уже доказал, что совершенно о ней не заботится. Она обогнула стойло и остановилась в изумлении. Изящные брови взлетели над лазурными глазами. Что Рейнард собрался делать? Поехать кататься? Нет, не может быть. К седлу приторочен узел. Неужели он уезжает?! Неужели без нее?!

Она уцепилась за ближайший столб — единственный неподвижный предмет в покачнувшемся мире. Рейнард решил ее бросить? В ушах зазвучало предупреждение Нессы… И тут Алерию пронзила такая боль, какой она никогда не испытывала. Она зажмурилась, и слезы потекли из-под ресниц.

Услышав всхлипывания, Рейнард повернулся и увидел жену, она была бледна как мел, залита слезами и не двигалась. Но на этот раз ее слезы не подействовали на него. Он хорошо знал, что она умеет извлекать их с той же легкостью, с какой воин достает меч.

— Не уезжай! — в отчаянии воскликнула Алерия, отбросив свою обычную гордость.

Рейнард усмехнулся и вскинул подбородок. Но тут Алерия, пошатываясь, подошла к нему, и ему ничего не оставалось, как подхватить ее, пока она не упала. Это дало ей преимущество, и она вцепилась в него со всей силы — он даже не подозревал, что его жена так сильна!

— Пожалуйста, не уезжай, не покидай меня.

Рейнард расправил плечи, оттолкнул ее, но не мог не ответить, хотя ответ был совсем не тот, которого она ожидала:

— Я не могу жить из милости.

— Но, Рейнард, — возразила Алерия, — у нас нет другого выхода, не можем же мы голодать!

— Лучше я буду голодать, чем есть то, что не заработал своим трудом. — Он нахмурился. — Это отнимает у человека гордость, убивает честь.

Алерия была так растеряна, что ничего не могла понять. Всю жизнь о ней заботились, ее лелеяли, и она никогда не задумывалась о том, что для других она — обуза.

Нерешительно шагнув к мужу, Алерия сказала:

— Несса не против, честное слово.

— Может, Несса не против, зато я против, — процедил Рейнард сквозь зубы. — К тому же ее муж ничуть не радуется.

Вспомнив вчерашнюю унизительную сцену с графом, Алерия закусила губу и снова заплакала. Рейнард решил, что упоминание о графе напомнило ей, что она потеряла, не выйдя за него замуж. Отступив на шаг, он заявил:

— Ты права, я тебя недостоин. Вы с графом поженитесь, как только представится возможность. Он даст тебе ту жизнь, которой ты хочешь. Я знаю, что со мной ты всю жизнь будешь горевать о своей ошибке и ненавидеть меня за нее.

Но Алерия в глубине души любила мужа; она бросилась ему на грудь и в отчаянии закричала:

— Прости меня! Ты должен меня простить! Я не вынесу жизни без тебя. Я пойду за тобой повсюду, буду всю жизнь спать на голой земле, если только так смогу быть с тобой. — Она перевела дыхание и, увидев недоверие в глазах Рейнарда, крепко обняла его за шею. — Поверь мне, умоляю…

— Миледи, — послышался мальчишеский голос, — вам помочь с лошадью?

— Нет, Уилл, — тут же ответила Несса, смущенная появлением соглядатая. — Но скоро вернется лорд Уильям, пойди встреть его возле ворот. — Слава святым угодникам, старик договорился, что она одна переедет через подъемный мост, пока он созывает в деревне своих старых приверженцев.

Несса вошла в конюшню и увидела сестру с Рейнардом. Ей не хотелось им мешать, но она должна была провести лошадь в стойло, поэтому и услышала ссору.

— Извините, что я не вовремя. Рейнард, я нечаянно услышала, что ты задумал, и должна тебя спросить: ты что, забыл о своей клятве?

Рейнард вспыхнул. В пылу страстей он совсем забыл о Нессе, и ему стало стыдно.