Мальчишка огляделся, куда бы сесть, и увидел Бернара. Он внезапно будто заледенел, деревянно выпрямившись, и Селена с некоторым беспокойством окликнула его:

— Коннор!

Поколебавшись, он повернулся к ней.

— Что?

Но она уже разглядела его глаза — человеческие, серые. Не металлические.

— Садись-садись, — уже повелительно сказала она. — Начну я — по праву хозяйки места, как это ни смешно звучит в такой ситуации. — Дождавшись, когда Коннор, то и дело исподлобья бросая на эльфа злые взгляды, скованно присядет на стул, она прикусила губу, собираясь с мыслями и с силами, и высказалась: — Я не люблю долго рассусоливать. Да и нынешнее военное время не позволяет применять дипломатические хитрости в важных вопросах. Поэтому — буду рубить с плеча. Бернар, в вашей комнате ничего не пропало?

Изумлённый эльф снова поднял брови, после поджал рот и покачал головой.

— Несколько дней назад я нечаянно вошла к вам в комнату — позвать вас, потому что решила: вы не услышали моего стука. И увидела на вашем столе небольшой прибор серого цвета. Это был пульт, которым можно было управлять Коннором, лишив его собственной воли. (Мальчишка вздрогнул.) Откуда этот пульт у вас? Вы из той лаборатории, в которой… — Она запнулась, чуть не сказав: “… в которой создали Коннора”, но вовремя осеклась и поправилась: — … экспериментировали с мальчиком?

— Вон оно что! — вырвалось у Бернара — и он с неожиданным участием посмотрел на мальчишку-некроманта. — Ты решил, что я один из виновников твоего состояния?

— У тебя был пульт, старик, — огрызнулся Коннор, поспешно надевая браслет, блокирующий от друзей. — И что мне было думать, по-твоему? Всё сложилось одно к одному!

Старый эльф вздохнул.

— Значит, это был пульт? Что ж… Моя история маленькая и простая. Я боевой целитель — военный врач, как вы знаете. История с пультом произошла, когда я устроился в том доме, где вы меня нашли. Я нашёл квартиру, в которой мог пожить некоторое время, потому что в ней были продукты: хозяин явно пытался отсидеться в военное время здесь, дома, пока с машинами что-нибудь не сделают. Чистильщики, проверяя здание на предмет спрятавшихся в нём существ, узнали о моём существовании. Я наотрез отказался уходить с ними, потому что вбил себе в голову: в гибели команды, членом которой я был, виноват только я. Мне было… страшно возвращаться в город. Среди Чистильщиков не было ни одного эльфа или вампира. Только люди и оборотни. Ко мне они через кустарниковую преграду добраться не смогли. Хотя именно она подсказала им, что здесь живёт эльф. Но, даже не зная, что я врач, они просили меня, как эльфа (а эльфы все знают элементарное целительство), иногда помочь с их ранеными. Сначала я отказывался. Но они хитрили: оставляли у порога в мой коридор раненых и уходили. Я не выдержал и первого раза: их раненый не плакал, не стонал. Он молчал. Но волны его боли чувствовались так, что я вышел к нему и сделал всё, что мог. Этого первого я помню до сих пор — он был искусан одичавшими оборотнями. Помощь я оказал ему вовремя. С тех пор мне легче было выйти и сделать хоть что-то, но только бы не думать, что кто-то из них может умереть в коридоре. Чистильщики вскоре принесли мне медикаменты и перевязочный материал. А потом и продукты. Приходили они редко, так что я больше не отказывал им ни в чём. Они были осторожны с этими магическими машинами и привычны к ним, а от оборотней обычно защищались легко, не считая единичных случаев. Поэтому среди их раненых почти никогда не было слишком тяжёлых.

Селена слушала молча, как молча и внимательно слушал и мальчишка-некромант, поднявший удивлённые глаза на старого эльфа — после риторического вопроса Бернара: “Значит, это был пульт?”

Рассказывал Бернар вроде коротко, но так, что и девушка, и мальчишка словно видели всю историю воочию.

Ранней весной этого года он услышал в коридоре громкий топот. Привыкший к тому, что раненых приносят или приводят обычно двое сопровождающих, и узнав по голосу Рамона, Бернар недовольно крикнул:

— Что там у вас?

— Бернар, мы нашли двух эльфов и вампира! — через кустарниковую преграду отозвался Рамон. — Нас здесь четверо, Бернар! Не бойся — это и правда мы! Один эльф погиб, а эти двое пока дышат! Быстрей сюда, Бернар! Может, и выживут!

Кустарниковые плети преграды расплелись по знаку старого эльфа, и он вышел к Чистильщикам. При виде двух окровавленных тел, которые уже сейчас даже внешне выглядели трупами, Бернар поразился. Таких жалких останков он за время своего пребывания в пригороде ещё не видел.

— Что с ними произошло? — быстро усаживаясь на колени и снимая с груди эльфа влажную от крови рвань, спросил он.

— Ехали на машине — попали под обстрел “крабов”. Когда мы добежали на взрывы и выстрелы, “крабы” уже ушли, но перед уходом закидали машину своими снарядами. Наверное, чтобы убедиться, что никто не выживет.

— Он весь в осколках, — прошептал Бернар, пытаясь разглядеть развороченную грудную клетку эльфа и морщась от жалости к сородичу, лица которого он не мог даже разглядеть: настолько оно было иссечено осколками. — У меня нет ни инструментов, ни лекарств, чтобы попытаться спасти его. Заклинания здесь не помогут. Ему нужна элементарная операция, чтобы вытащить из него весь металл. Хотя и операция…

— Рамон! — позвали из коридора.

— Бернар, прости, но нам надо бежать!

— Беги-беги… — проворчал старый эльф, с содроганием осматривая и второго — вампира. Тот тоже был на грани между жизнью и смертью. Таких не вытаскивают — с дороги к тому свету… И у старика опустились руки. Единственное, что он смог сделать — снять заклинаниями предсмертную боль этих двоих.

Эльф умер первым, так и не придя в сознание.

Вампир пришёл в себя — ненадолго. Взгляд его был мутен. Кажется, он только и разглядел, что перед ним эльф.

— Карма-ан… — простонал он. — Вынь из кармана…

Последняя воля умирающего — закон для того, кто провожает его в последний путь.

Бернар обыскал его карманы — ничего не нашёл. Подумав, обыскал карманы мёртвого эльфа. Там и обнаружилась странная вещица — металлический прямоугольник, с пластиковыми вставками, который легко умещался в ладони. Бернар попытался понять, что именно он держит в руках, как услышал:

— Никому-у… не отда…

Короткий хрип — и вампир последовал за своим товарищем.

Потом пришёл Рамон с товарищами и забрал мертвецов.

Так в руки старого эльфа попала бесполезная из-за своей непонятности вещица, которую он, тем не менее — выполняя даже не данное обещание, а предсмертную просьбу, забросил в свою котомку, когда ему предложили покинуть пригород и поехать в деревню. А когда понял, что в гостевом доме предложенная ему комната теперь и впрямь его, он выложил из котомки все вещи, в том числе и непонятную вещицу.

— Игры судьбы, — задумчиво сказал старик. — Тот вампир хотел сказать, чтобы я никому не отдавал этот, как вы говорите, пульт. Но, по прихоти судьбы, мы столкнулись — я и ты, мальчик Коннор. Ты — именно тот человек, которому этот пульт оказался необходим. Сколько лет живу, а всё никак не могу привыкнуть к тому, что вы, люди, называете совпадениями, а мы — игрой самой жизни. Ты успокоился, мальчик Коннор? Теперь, когда знаешь, каким образом ко мне попал этот пульт?

— Да, теперь я спокоен, — задумчиво сказал Коннор. — Я думал, что мне достаточно знать, что пульт уничтожен, как безвозвратно сломан и тот, что отдан дракону Вальгарду. Но теперь я понимаю, что лучше знать всё. Спасибо, старик. Ты мне помог.

А Селена сидела и думала: жаль — нельзя прямо сейчас отвернуться от этих двоих, потому что мальчишка ведёт себя так по-взрослому, что ей просто страшно.

Но свободное время закончилось, пора на завтрак.

Селена вышла с веранды, спокойно оставив старого эльфа и мальчишку беседовать о том, что Бернар назвал игрой судьбы.

Столовая уже была полна едоков. Дежурные девочки помогали раскладывать столовые приборы, а дети весело переговаривались. Последними вошли Александрит и малыши. Селена с удовольствием проследила, как молодой вампир сначала подошёл к столу Вильмы, проводив младшего брата и усадив его на стул, и только затем приблизился к столу взрослых.