— Дело хуже, — хладнокровно откликнулась Селена. — Я не просто думаю о вас хорошо, я ещё и верю в вас. Так что будьте добры…

— Заклинание, вытащившее из машинного демона душу, — рассеянно сказал Коннор и скосился на дракона. — Если попробовать…

Он замолчал. Колр нахмурился — кажется, его тоже осенило.

Зато Бернар оживился.

— Трансформировать это заклинание будет очень интересно и даже в чём-то любопытно. — Он изучающе воззрился на мальчишку-некроманта.

— Но первым делом — запруда, — железным тоном объявила Селена.

На строительство запруды вышли все, кроме женщин и малышей. Чтобы те не болтались под ногами, с ними в Тёплой Норе остались Селена и Аманда. Ещё велели не приближаться к строительству запруды Викару — всё ещё слишком слаб. Старший брат Берилла, как ни странно, от работы тоже не отказался.

Поэтому Селена воспользовалась его отсутствием. Она попросила Аманду некоторое время посидеть с остальными детьми, а сама затащила Берилла и малышей-оборотней на веранду, усадила на скамью вдоль стеклянной стены, и допросила их всех насчёт побега.

Малыш-вампир сначала расплакался, малыши-оборотни упрямо насупились, но потом рассказали — с помощью наводящих вопросов, конечно, что произошло.

Началось всё с того, что малыши-оборотни, привезённые дедом в город, огляделись и сообразили: городские оборотни — лодыри и плохие охотники. Они плохо чуют следы и плохо бегают. А ещё в городе малышам не понравилось, что нет земли: всё спрятано под камнем. И семья деда мало гуляет.

— От этого нюх портится, — объяснил один из малышей, Вилл. Двойняшек Селена друг от друга отличала с трудом, но сейчас она вспомнила, кто из них кто.

— А мы нюхаем хорошо! — похвастался Тармо.

— А почему вы сбежали? — спросила Селена. — Что вам не понравилось дома?

— Дед орёт, — лаконично ответил Вилл.

И замолчал. Поразмыслив, Селена сообразила: под словом “орать” малыши имеют в виду “командовать”. Для них, не привычных к почти незнакомому огромному оборотню (три года для них как целая жизнь!), такое командование стало невыносимым.

В общем, ближе к ночи они сбежали из дедова дома. Все спали. И спали очень крепко — по представлениям братишек. Малыши сумели открыть запоры на двери, в коридоре высотного дома перекинулись, причём прихватили в зубы одёжку, сложенную узелками, и помчались на то место, где расстались с Бериллом и его братом, когда их всей компанией приехавших и детей проводили до одного из входов в пригород. Берилл сказал, что будет ждать их там.

— Что-о? — изумилась Селена, и малыши насторожённо замолчали. — Вы хотите сказать, что Берилл… — Она посмотрела на малыша-вампира, и тот отвёл взгляд. — Так. Не молчите. Мне надо знать всё. Иначе… — Она хотела сказать, что иначе отправит их домой, но споткнулась. Нечестно — угрожать.

— Берилл знал, где из города можно пройти в пригород, — признался Тармо. — Ему Мика сказал.

И тут-то Селена начала вспоминать. Когда детишек начали собирать, а потом отправлять, Мика то и дело подходил к Бериллу. Селена думала, что он утешает малыша-вампира, будучи сам, пусть и полукровкой, но вампиром. А оказывается — Мика объяснял дорогу! Ведь Мика часто раньше ходил в пригород, а значит, наверняка видел, откуда прикатывали, например, те же мотоциклисты, которые так жутко поступили с ним.

— А как вы нашли тот вход-выход из города?

— По следам, конечно, — удивлённо сказал Тармо. И снова хвастливо добавил: — Я же сказал, что у нас нюханье хорошее (Селена хотела поправить — “нюх”, но пока не стала этого делать).

— Вы что же — следы машины запомнили?

— Ну да, — закивал Вилл. А потом подумал и сказал: — Дорогу — лучше. Там сначала железным пахло, а потом вкусным. Потом пахло тряпками. В одном месте — гнилым. Потом пахло Микиными железками, а потом — ужином. Мы пошли наоборот.

Мысли — дыбом, но Селена постаралась вспомнить, что сегодня было самое ароматное на ужин. Ой, естественно — рыба. Не зря именно о ней заговорил Колр, и не зря именно по ней определились малыши-оборотни. Тряпки — это, наверное, магазин какой-нибудь. Впрочем, не об этом речь.

— Так. Вы прибежали, и Берилл уже стоял там.

— Ага. И мы побежали.

— И не боялись?

— Берилл — боялся. А мы всё слышали — и не боялись. — Тармо сморщил носишко. — Мы услышали “бумбума” и спрятались. Потом убежали от Ночного Убийцы.

— Это не Ночной Убийца был, — прошептал Берилл.

— Ну и что! Светился, — объяснил Селене Вилл. — Мы думали — Ночной Убийца. А утром услышали Мику. Берилл — услышал. Мика нам говорил и говорил, как бежать.

Содрогнувшись от запоздалого страха, Селена сообразила, кто светился — машина, похожая на текучее, живое серебро. Потом девушка представила, как малышня бежит сначала по ночному городу, прячась от любого движения, потом — по пригороду, старательно вслушиваясь во все страшные звуки, чтобы успеть спрятаться. И то и дело переводила дух, словно бежали не малыши, а она сама. Вот эти, которые головой до столешницы не достают, наверняка потому что голодали у Стефана, эти, которым ещё и семи нет, — и бежали по ночному пригороду? Может, она не учитывает, что главными в этой троице были малыши-оборотни, а они взрослеют быстрей?.. И ещё одно понимание: на прогулку в лес Мика прибежал последним. Значит, он сидел у Пригородной изгороди, направляя Берилла?

— А потом мы ка-ак побежали по полю! — Тармо захлопал глазами. — Думали — за нами “бумбум” гонится, а когда у речки были, Берилл сказал, что это его брат.

— Ладно. Оставим. Дальнейшее понятно. — И Селена взглянула на малыша-вампира. — Я понимаю, почему сбежали Вилл и Тармо. Но почему ты сбежал от брата?

Беловолосый малыш посмотрел на неё странным взглядом. Будто думая, можно ли говорить. Чисто серые глаза внезапно снова налились слезами. Берилл сполз со скамейки, подошёл к девушке и, уткнувшись в её колени, зарыдал. Перепуганная Селена подхватила его под мышки и усадила на колени, принялась раскачиваться — в надежде, что поможет утишить таким образом громадное горе, от которого в голос плакал Берилл.

— Берилл, пожалуйста, не плачь, маленький! Ничего не бойся! Теперь всё позади!

— А ды бедя не отдашь ему-у?! — прорыдал малыш-вампир. Крепившиеся, чувствуя себя взрослыми после рассказа, напугавшего Селену (они это видели!), малыши-оборотни после этого вопроса Берилла подхватили великий рёв друга.

Пришлось не только уговаривать прекратить “вселенский потоп”, но и обещать не отдавать Берилла брату, что было делом лёгким: Селена как-то не представляла, когда именно Александрит сумеет вернуться в город… Вилл и Тармо уговаривать Берилла не смогли — скулили только, сочувствуя его беде.

Наконец, когда слёзы закончились и остался только насморк и вспухшие от плача веки, Берилл, заикаясь, длинно вздохнул и сказал:

— Он сказал, что не хочет умирать один.

И замолчал.

Селена тоже молчала, прижимая его к себе и гладя по белокурой голове. Кажется, малыш-вампир неправильно понял слова старшего брата. Тот не хотел умирать в одиночестве. А малыш решил, что придётся умирать вместе. И это после свободы в деревне, после роскошного общения с другими детьми — общения, безопасного во всех смыслах: можно играть, не опасаясь, что тебя убьют в первую же минуту игры; можно играть с такими же детьми, как ты сам, разве что отличающимися внешними признаками, да и то не всегда. Малыши-то оборотни редко во время игры перекидывались!

— А кроме брата, у вас есть родственники? — осторожно спросила Селена.

— Нет. — Берилл горестно шмыгнул и добавил: — Я последний.

— Не говори так, — строго сказала Селена. — У тебя есть Александрит.

— Он сказал, что всё равно умрёт. А потом я.

— Брат говорил ещё что-нибудь? — Селена чувствовала себя крайне неловко, расспрашивая Берилла, но ей нужно было знать, к чему быть готовой, расспрашивая потом Александрита.

— Он много говорил, — уже угрюмо сказал Берилл. — Очень много. Ходил-ходил туда-сюда, говорил-говорил, а я всё ждал, когда он спать ляжет. А он не ложился. И всё говорил, что это здорово, что я нашёлся.