Я позвонила Роме поздно вечером:

— Ну, ты никого себе еще не завел?

Я очень старалась, чтобы мой голос был не слишком насмешливым.

— Завел. Отличную привычку жить одному, — ответил Рома, как всегда очень вежливо.

— Ну-ну. — Думаю, что это прозвучало поощрительно. Если бы телефон был с видео, я бы, наверное, даже лакомство достала.

Мы смотрели во «Фреско» футбол и ели устрицы. «Жемчужина № 2» — не слишком жирные и раковина красивая. На вкус Дениса — самые лучшие.

Вкус (вообще в еде, одежде, домах) — это инстинкт. Он есть у животных. И детей. Ни одному ребенку не понравятся устрицы. А мне нравятся. Потому что я давно живу. И мой вкус подчинен многолетнему опыту человечества. Хотя это глупо, потому что еще ни одному человеку этот опыт не помог избежать смерти.

С появлением Дениса в Анжелиной жизни мы стали часто смотреть футбол. Нам нравилось. Двадцать два мальчишки, которые играючи зарабатывают свои миллионы. Эстетическое зрелище.

«Фреско» — очень симпатичный ресторан. Хотя и с дурной славой. Так сказал одной моей приятельнице ее муж.

«Туда ходят девиц снимать», — сказал он.

« А что в этом плохого, — удивилась моя приятельница, — когда одинокие люди знакомятся друг с другом?»

В тот день одинокие люди во «Фреско» были представлены только нашей компанией. Если не считать местных завсегдатаев в VIP-зале: бывших мегазвезд футбольного небосклона Шалимова с другом Колей Писаревым и пока еще нынешнюю звезду Мостового.

Шалимов пил вино, курил кальян и терпеливо гонял официантов, а Мостовой хорошо натренированным взглядом встречал и провожал входящих девушек. Коля Писарев ел цыпленка.

Я строила глазки Мостовому до тех пор, пока не приехала Данилина.

Она была подружкой невесты Шалимова на венчании. И часто бывала у них в гостях в Италии.

За ней ухаживал Рональде. Уже тогда это имя знал весь мир.

Он слал ей записки. Он не отходил от нее дальше чем на один шаг.

В то время Данилина была влюблена в другого.

— Ты одна? — поинтересовался Игорь Шалимов, проверяя, достаточно ли холодное вино подал официант.

— Одна. — Данилина кивнула и подошла ко мне поцеловаться.

— А могла бы быть с Рональде, — задумчиво произнес Шалимов, и непонятно было по его тону, хорошо это или плохо.

Ира встречалась с журналисткой. Ее хотели расспросить о том, как это она отказалась на показе Вивьен Вествуд выходить на подиум на ее знаменитых гигантских каблуках. Наоми Кэмпбелл не отказалась, а Ира отказалась. И Наоми грохнулась с них прямо в объективы всех столиц мира. А Данилина продефилировала, изящно хлопнув себя ладошкой по попе. Что соответствовало концепт-задумке великой Вествуд.

К нам за стол уселась блондинка с огромной грудью нараспашку. Новая знакомая Антона.

Два одиноких человека, которые познакомились вчера в «First» в 5 утра. Не переспали только потому, что потерялись где-то в районе туалетов. Но, увидев друг друга сегодня во «Фреско», не удивились. Мир тесен. Хотя и не особо обрадовались. За ее спиной стояли два охранника с автоматами. В нарядных костюмах цвета хаки.

А Антон почему-то весь день флиртовал с Катей.

Блондинку звали Снежанна. Я решила, что это псевдоним.

— Я вышла замуж в двадцать один год, — рассказывала Снежанна, — и только в тридцать освободилась.

Освободившись, Снежанна ловко оказалась любовницей одного нашего олигарха. Его нарядные охранники теперь оберегали Снежанну от встреч с одинокими людьми.

Катя рассказывала о том, что ее знакомая — Светлана, девушка известного певца, — неожиданно для всех и для самой себя стала оперной певицей.

После чего мы стали пророчить Анжеле громкую карьеру на поприще женского футбола, а Снежанне — олигархическое будущее в нефтяном бизнесе.

— Скучно, — протянула Снежанна. Ее верхняя губа была похожа на гусеницу. Она мокро шевелилась, когда Снежанна говорила. — Вот я захожу в магазин и знаю, что могу купить все. И мне ничего не хочется. Ничего вообще.

— Ну, надо заставлять себя, — незло пожурил Антон.

«Челси» играл с ЦСКА. Естественно, выигрывал.

— Не понимаю, — зевнула Снежанна, и ее гусеница-рот скользнула по всему лицу, — зачем Абрамовичу этот «Челси»?

Денис секунды две смотрел Снежанне прямо в глаза, как будто только что ее заметил. Отвернулся к телевизору, не удостоив ответом.

— А правда, зачем он купил футбольную команду? — спросила Анжела, обнимая Дениса.

— А что ему еще покупать? — Я решила поддержать разговор. — Очередную яхту? Очередной самолет? Или остров? Вариантов потратить деньги не так много. Для Абрамовича.

— Не потратить, а вложить, — поправила Катя. Она единственная среди нас была с коммерческой жилкой. — «Челси» принадлежит огромная земля, чуть ли не в центре Лондона. С клубом, рестораном и уж не знаю с чем там еще.

— Вы просто не представляете, о чем говорите! — раздраженно произнес Денис. Его глаза блестели. — Вы представляете, что это такое, когда тебе аплодируют многотысячные трибуны? Когда трибуна просто ревет в твою честь! С чем это может сравниться по количеству эмоций? С самолетом? С яхтой? С новым галстуком?

Денис говорил с таким азартом и смотрел на нас с таким снисходительным сожалением, что я даже почувствовала свою ущербность.

В мою честь трибуны никогда не ревели.

И вряд ли уже будут. Хотя… Если, например, Абрамович разведется со своей женой…

— Я сегодня в журнале прочитал чудное стихотворение. Про осень. — Антон затянулся кальяном и громко продекламировал нараспев, глядя в потолок:

Денис с Антоном недолюбливали друг друга.

Два бездельника, проживающие когда-то заработанные деньги, они относились друг к другу с презрением.

Денис жил своим прошлым. Своими голами, своей славой, своими воспоминаниями. Антон писал свою биографию проявляющимися чернилами. Вот она есть, но наступает утро — и чистый лист.

Для них обоих будущее представляло интерес весьма посредственный. Хотя и по разным причинам. Антону было на будущее наплевать, а Денис в него просто не верил, считая, что все самое лучшее в его жизни уже прошло.