А потом все пьют «любовное зелье»…

— Обзвони всех, кого мы брали на охрану объектов, — попросила я секретаршу, — и скажи мне, сколько человек реально могут начать работать.

— Хорошо. Здесь человек пятьдесят. Мне нужен день.

Я зашла к Анжеле. Она набивала что-то на компьютере.

— Ты не занята? — спросила я очень серьезно. Внутренне издеваясь.

— Да нет, что ты! Это вообще не моя работа. Просто начальник попросил несколько факсов перевести.

— С английского?

— Ага. На французский.

Я посмотрела на Анжелу с уважением.

— А зачем ему?

— Да махинации какие-нибудь.

Я попросила у нее помощи. Анжела знает всю Москву. Тех, кто устраивает показы, приемы и презентации. Мне нужно было мероприятие, которое охраняли бы мои девочки. Мое подразделение.

— «Нежная роза» тебе подойдет? У них показ купальников планируется. Мне хозяин говорил, я его знаю.

— Подойдет.

Анжела набрала номер.

— Это я… Да, да, весело было… Да… Слушай, я вообще-то по делу. Есть женское охранное предприятие, «Никита» называется… Ну, никто еще не слышал… Вот я и предлагаю тебе быть первым. Представляешь, какая фишка? На показе купальников.

Я держала пальцы крестиком. И не шевелилась.

— Ну и что, что в Манеже? Сколько тебе надо человек? Ну и пожалуйста, у них и больше есть…

Анжела прошептала мне: «Двадцать».

Я закивала головой, словно у меня тик. Найду я ему двадцать человек.

— Дешево! Дешево! Дешево! — повторяла я подруге одними губами.

— Но они, знаешь, не дешевые…

Я замотала головой и сделала страшные глаза.

— Дешевые, дешевые! — прошипела я, думая, что Анжела не поняла меня.

— …Ну, я просто на всякий случай сказала… нет, я так не думаю… не сомневайся, тебе понравится… конечно, все красотки… — Анжела взглянула на меня, я скептически хмыкнула. — Ну, не все, конечно. Слушай, это ж тебе не модельное агентство, а охранное… хорошо. Она позвонит.

Я бросилась Анжеле на шею.

— Ты — гений! — призналась я чистосердечно. — Анжела, я — твой фанат.

Анжела скромно улыбнулась:

— Да ладно. Можно еще кому-нибудь позвонить.

Двадцать человек секретарша набрала. Они хотели работать сутки-трое и получать сто пятьдесят долларов. Некоторые из них уже охраняли объекты. Мои надзирательницы привели подружек. Боюсь, какое-то СИЗО осталось без персонала.

Я подсчитала; в месяц им надо платить 3000 долларов. У меня их нет. Пойдут ли они на разовую работу?

«Нежная роза» согласилась на мое предложение за 2000 долларов за мероприятие.

Я решила рискнуть. Ничего не заработать.

Найти где-то еще тысячу долларов. И получить двадцать человек себе на работу на месяц.

Следующий вопрос: во что их одеть? Может, позвонить в «Мажордом»?

Эту проблему «Роза» решила сама. Они прислали факс: «Наше обязательное условие — форму предоставляем мы. Черные брюки, удлиненные черные блузки, фиолетовый галстук».

Я согласилась. Они попросили прислать мои реквизиты для составления договора.

Реквизитов у меня не было.

Готовый ЧОП стоил 15 000. Их у меня тоже не было. Чтобы зарегистрировать ЧОП самой, надо иметь оружейную комнату, соответствующую всем нормам. И она должна находиться в неарендованном помещении.

Те, кто предоставлял нам школу, согласились оформить договор на себя. Сначала хотели за это проценты, но поняли, что от договора зависит наше дальнейшее сотрудничество.

Договор был заключен, и я внесла деньги как предоплату за обучение.

Курс начался.

Я вовсю занималась «Розой».

Устроила собрание моему «Розовому подразделению».

Двадцать ужасных женщин сидели в моем кабинете.

Не нюхать кокс было невозможно. Я держалась. За воздух.

Я пыталась их сделать лучше.

— Вам нужно все время улыбаться. Не губами, а в душе. Чтобы улыбались ваши глаза. Понимаете? Месяц — это ваш испытательный срок. Останутся только лучшие. Те, кто все время думает о чем-то хорошем. Кто считает себя красивой и желанной, кто улыбается. Понимаете?

Я репетировала с ними, как стоять у дверей.

Как реагировать на гостей. Что говорить, если к тебе обращаются.

Секретарша сидела и улыбалась в душе так, что не могла собрать свой рот.

Женщины старались и нервничали.

Иногда мне казалось, что, может, им лучше не улыбаться?

— И никакого макияжа! Косметику приносите сюда и краситесь под нашим чутким руководством.

«Роза» прислала форму. Free size.

Это был день показа. Мой офис был похож на женскую раздевалку из фильма «Мулен-Руж».

Стилист Паша метался между охранницами с расческой, лаком для волос и губной помадой.

— Ну что ты губы накрасила, как варенья поела? — возмущенно восклицал он своим тонким голосом. — Нет, умоляю, не надо начеса! Вы все равно делать его не умеете!

— Кравцовой до сих пор нет! — сообщила секретарша.

— Ты ей звонила?

— Да, но у нее с утра не отвечает.

— Приедет. Она приедет. — Я внушала и себе, и Кравцовой.

Кравцова не приехала.

По договору я предоставляла двадцать человек.

— Катя, умоляю, выручай. Мне нужна одна из твоих девиц! — Я почувствовала, как напряглась Катя на другом конце провода.

— Тебе?

— Да. У меня пропала одна охранница.

— Но у меня не охранницы!…

— Какая разница? Я заплачу ей как за секс с извращением!

— Почему с извращением? — обиделась Катя за своих клиентов.

Катя прислала пышногрудую блондинку. Хотелось надеть ей фиолетовый галстук прямо на голое тело и дать в руки транспарант: «Никита».

— Ты будешь лицом компании, — сообщила я ей радостно.

Она повернулась ко мне спиной. Наверное, потому, что привыкла быть другой частью тела.

Надзирательницы СИЗО вызывали у нее ужас.

Я тихонько велела секретарше следить за тем, чтобы она не сбежала.

Я не запомнила ни одного купальника с показа. Я их даже не видела.

Каждую секунду я следила за своими охранницами.

Одна вытащила ногу из туфли. Я тут же оказалась рядом.

Вторая попросила у гостя сигарету. От моего взгляда она подавилась дымом.

Третья сказала:

— Здесь служебный вход. — И, не удержавшись, грубо добавила: — Не видно, что ль?