— Да я что, господь бог инженерных войск? — понял, откуда дует ветер, начштаба.

— Ну, продолжай капитан, что там за плоскогорье?

— Это не плоскогорье это поле для «подсолнухов» фотоэлементов на полупроводниках полученных в условиях невесомости.

— И что? Чем они лучше обычных, земных?

— У них КПД выше, чем у растений при фотосинтезе.

— Это как?

— Двести пятьдесят солнечных дней в году. Мощность поля с избытком покроет потребности горы при любом, даже и в пять раз превышающем увеличении возможного пика нагрузки при всех включенных на полную мощность потребителях.

— Ну, хорошо, его то, этот «Луч» можно включить сейчас и заглушить дизеля?

— Нет, нельзя. Надо расконсервировать и запустить программу использования.

— Сколько на это надо?

— Две недели и двадцать человек, — оба начальника, и инженерной службы, и базы вопросительно посмотрели на начальника штаба.

— Ну, ты даёшь капитан, где я тебе их возьму? — начал возмущаться начштаба лисьей своей натурой поняв чего хотят от него оба присутствующих.

— Погоди, Вадим, — перешёл на имена заинтересованный Бобко, — а что там за «Метро» ты упоминал, — подозрительно и выжидательно напомнил о последней находке инженера начальник Кушака.

— А это вообще фантастика, товарищ майор, — высказал своё мнение о проекте «Метро» капитан инженерных войск.

— Внимание экипаж! Говорит командир! — раздалось по громкой связи. В отсеках К-276, она же Б-276, она же «Краб», она же «Кострома» и «Барракуда», Атомная Подводная Лодка проекта 945А — затихли редкие разговоры. Только дежурные гидроакустики продолжали слушать глубину средиземки. Но и они сдвинули правый или левый наушник чуть в сторону и слушали на два канала: один подводный, а второй — внутренний, — в водах средиземного моря находится не добитая авиационная ударная группа соединённых штатов Америки. На борту авианосца, кораблей прикрытия и самолётов противника имеется ядерное оружие. Не мне вам пояснять, что после обмена ударами, те наши территории и образования который выжили, могут быть подвергнуты полному опустошению. Дальность действия вооружения АУГ позволяет достать отсюда до Читы на востоке, полярного круга на севере и практически полностью накрыть центр и запад нашего государства. По всей видимости, дивизия осуществлявшая атаку на эту группу уничтожена. АУГ потрёпана, у неё потоплена более половины кораблей охранения и не имеет связи со своим командованием. Предполагаю, что при вхождении в связь, руководство получит приказ на добивание оставшихся целей на территории нашей Родины. Поэтому, считаю необходимым незамедлительно провести действия по уничтожению авианосца и транспорта обеспечения, на котором находятся основные запасы ракетно-ядерного оружия. На борту имеем менее половины основного боезапаса, девяносто процентов имитаторов ложных целей и зарядов противоторпедной обороны лодки. В связь вошла АПЛ «Марс», которая не принимала участия в боевых действиях и имеет полностью не израсходованный боекомплект. Наша задача — отвлечь на себя основные силы охранения и противолодочную оборону противника внезапной атакой. Дать возможность более вооружённой, быстрой и современной АПЛ «Марс» прорвать противолодочную систему АУГ и уничтожить корабли охранения и транспорт. А затем и ведущий корабль группы. Скорее всего, наша лодка будет атакована всеми имеющимися у американцев средствами. Практически мы будем наживкой для обороны конвоя. Поэтому, как командир ставлю всех перед тем фактом, что, скорее всего мы из этого водоворота не выплывем. Надеюсь на вашу верность присяге, своему воинскому долгу, мужество и готовность к самопожертвованию. У нас есть от тридцати минут до часа свободного хода, чтоб написать нашим коллегам, родным и близким наши…, - тут капитан первого ранга запнулся, не зная как обозвать то, что он предлагал сделать своим морякам, — послания потомкам, — нашёлся он, — центральный пост ожидает докладов о готовности к выполнению задачи.

Лодка затихла в глубине, переживая, обдумывая и принимая решения вместе с экипажем. Тишина, казалось, будет длиться вечность, вязкая и тяжёлая в своей сути предстоящего. Время внутри лодки остановилось, вглядываясь в души и сердца подводников. Принять решение закрыть собой амбразуру смертельной опасности для Родины и знать точно, что через четыре часа прочный корпус будет разорван попаданием вражеских торпед — непросто. Но если ты перешёл этот рубеж последней обороны нашего Отечества, осознал и принял решение победить, даже если погибнешь, то дух морального превосходства такого солдата или матроса поднимает его над бытием настоящего, даря потомкам и будущее, и свою душевную щедрость. Вознесёт на недосягаемую высоту осознанного самопожертвования. Командир закрыл глаза и опёрся лбом о прохладный металл щитка. По вискам, лбу и шее катились горячие капли солёной влаги, прокладывая блестящие дорожки. Сердце сжало чувство тревоги и сострадание за своих сослуживцев. О себе не думалось.

— Командир, рули в порядке, лодка к движению и погружению готова, — первым нарушил тишину центрального поста боцман. Доложил как о чём-то обыденном и повседневном, что делал каждый день, час и секунду своей жизни.

— Спасибо Семёныч! Принято! — отозвался Тихомиров и, повернувшись, кивнул и улыбнулся старшему мичману.

— БэЧэ три — к бою готова! — не по инструкции довели своё решению до центрального из минно торпедной части.

— Принято, спасибо мужики, — командир отвернулся к щитку управления громкой связи. С каждым докладом глаза без его желания наполнялись новой порцией солёной субстанции. Желваки вздувались и опадали расслабляясь. Пришлось сглотнуть прихлынувшую от обилия эмоций слюну во рту.

— БэЧэ один — просит уточнить задачу по прокладке курса, — неслось из динамика «Леса».

— БэЧэ пять — аппаратура в норме — без происшествий. Командир, пока мы живы — ход будет, — пошли доклады из боевых частей и групп…

— Принято, — благодарил Василий Иванович Тихомиров подчинённых за единодушие и поддержку. Тяжело вести своих людей на верную смерть, не зная о том, что каждый моряк согласен и разделяет с тобой твой командирский выбор и крест. Адскую Ношу лидера.

— Экипаж к выполнению задачи готов, товарищ капитан первого ранга, — подвёл итог «подводного референдума» старпом.

— По местам стоять. Внимание в отсеках, погружение на шестьсот метров, курс сорок пять самый малый вперёд. Боцман — контроль каждые десять секунд.

Подводная лодка встрепенулась, зло и азартно завертела многолопастным винтом, увеличила ход и начала медленно опускаться в морскую пучину, потихоньку удаляясь севернее от своей соседки. Навстречу оставшемуся в одиночестве Марсу шла последняя недобитая авианосная ударная группа противника. Лодка уменьшила ход, и медленно пошла на глубину, хищно затаилась в толще солёной воды. До шедшего экономичной скоростью «Энтерпрайза» и его окружения оставалось более семидесяти морских миль и почти пятьсот метров до поверхности по которой плескались морские волны.

Механик, ты что хотел-то? — после принятия докладов спросил командир «Костромы».

— Командир, ты помнишь голубую мечту подводника?

— Утопить авианосец и сделать мертвую петлю. АУГ мы вскоре атакуем.

— Ну…

— Ты что, сдурел, старый?

— Командир, мы же все равно в ВСК эвакуируемся. Давай «автопилот» запрограммируем на мертвую петлю, реактор на максималку…Даже если ПЛ не сможет или не успеет — представь какие глаза у пиндосов будут!

— Делать тебе нечего, — ответил Тихомиров своему меху, но задумался, и поставил задачу группе програмированияи логических алгоритмов. Молодые лейтенаты со старлеем переглянулись услыхав условия задачи и с удовольствием окунулись в работу, заржав, как дикие кони вырвавшиеся на свободу полученного приказа.