— Блейд, — поприветствовал его гость и кивнул на своего спутника: — Позволь представить: сэр Джаспер Линч, искусный следопыт Гильдии.

Линч превосходил ростом их обоих. Холодно и расчетливо он смотрел на разворачивавшуюся перед ним сцену. Благодаря носу с горбинкой и глубоко посаженным серым глазам, Линч напоминал сокола. Гость учтиво поклонился, но не ниже, чем принято среди голубокровных.

— Нужно отыскать вампира?

— Так точно.

— Есть предположения, где он может быть? — Линч внимательно смотрел на Блейда. Гость был одет в кожаное пальто Охотников Гильдии с застежками-клевантами из белого шнура и с хромовыми эполетами на широких плечах.

Блейду понравилось, что этот голубокровный перешел сразу к делу. Они не друзья, а лишь вынужденные союзники. Формальности и словесные кружева ни к чему.

— В трущобах наверху ево нема, — ответил Блейд. — Я со своими людьми прочесал кажен сантиметр. Он либо в Нижнем городе, либо хоронится на фабриках в Брикбенке.

Линч кивнул:

— А где тут ближайший вход в Нижний город?

Блейд подошел к проектору и зажег свечу за пиктографией. На грязной стене появилась грубая карта Уайтчепела и его окрестностей.

— Тута, — показал Блейд на южную границу трущоб. — Старый сломанный водосток, который кто-то прикрыл сеткой. Ведет прямехонько в канализацию. Кто-то прорыл туды тоннель со старой разрушенной восточной ветки.

Единственный путь в трущобы, где не нужно пересекать стену.

— Я подготовлю эскадрон. — Линч резко кивнул, повернулся и вышел за дверь.

Блейд поскреб подбородок:

— Занятный малый. Неболтливый.

— Его волнует лишь выполнение задания, — рассеянно ответил Бэрронс, глядя на карту.

— Хлебнете бладвейна? — предложил Блейд, наливая себе стакан.

— Извольте.

Свечка за проектором оплыла. Блейд почувствовал аромат цветочного мыла и услышал шорох юбок и тихие шаги за дверью. Онория. Выходит через черный ход с Уиллом.

Бэрронс взял стакан и отпил. Его глаза округлились.

— Превосходное вино, высшего качества.

— А вы че, ждали яду?

— Какую-нибудь бурду.

Они обменялись натянутыми улыбками, неискренними и напряженными.

— Я не по этой части. Нападу на вас напрямик, если до того дойдет.

— Приятное разнообразие, — протянул Бэрронс. — Поговаривают, что вы просто высокомерная уличная крыса. Выскочка. Мне вы почти нравитесь.

— Почти?

Бэрронс выпил бладвейн и со стуком опустил стакан на стол.

— Интересные у вас духи.

Блейд пришел прямо из спальни, намеренно не смыв запах Онории. В глубине души он хотел оставить эту метку на своей коже, продемонстрировать миру — или, может, только Бэрронсу, — кому она принадлежит.

— Вас че-то не устраивает?

Бэронс сложил руки за спиной и внимательно посмотрел на хозяина дома:

— Она вам обо мне не рассказала.

Блейд стиснул зубы. Скрытность Онории уже начинала выводить его из себя. Если у нее был любовник — плевать, просто хотелось понять, почему она отказала ему, Блейду. Если, конечно, не питает что-то к этому молодчику… Господина словно ледяной водой окатили. Только не это! Всевышний, вряд ли Блейд настолько бескорыстен, что позволит Онории уйти к другому.

— Мне любопытно. Долго ли ее отец работал на вашего?

— Да, много лет.

— Вы были друзьями?

Бэрронс скривился:

— Нет, не друзьями. Намного больше и меньше. — Он склонил голову набок, будто изучая Блейда. — У меня нет на нее прав, если вы поэтому так на меня смотрите.

Блейд застыл. Во время допроса он метался по комнате, как тигр в клетке, невольно показывая свою слабость. Если Бэрронс захочет его скинуть, то теперь знает, как это устроить. Блейд небрежно пожал плечами:

— Девчонка забавная, но упрямая. — Он указал на дверь. — Готовы запачкать сапоги?

Бэрронс медленно, неспешно посмотрел на него и кивнул:

— Я на нее не претендую, но предупреждаю: не обижайте ее. — Он взял шляпу с вешалки у двери и надел с какой-то нелепой аккуратностью. Затем посмотрел хозяину дома в глаза. — Иначе мне придется вас убить.

Блейд уставился в спину Бэрронсу, направляющемуся на выход. И этот голубокровный утверждает, будто не претендует на Онорию?

— Сукин сын, — пробормотал господин и последовал за ним.

Онория потерла глаза, пытаясь снять напряжение от усталости. Она знала отцовский код, но расшифровка — медленная, скрупулезная работа. А тут еще Лена заняла половину стола метрами желтого хлопка и болтала без умолку, зашивая шов.

Уилл уже на пороге, ворча, сунул сверток в руки Онории. Она было собралась окликнуть вервульфена и попросить вернуть подарок, но тут обнаружила записку, написанную изящным почерком, вероятно, Эсме, но продиктованную самим Блейдом: «Для твоих брата и сестры».

Господин прекрасно знал: иначе она подарок не примет. Онория развернула коричневую бумагу и почувствовала, как глаза защипало от слез. Внутри свертка оказался аккуратно сложенный желтый хлопок, нитки и маленький швейный набор. А еще заводной мячик для Чарли.

Блейд ее переиграл. Онор не могла не принять такие подарки, и сама мысль, что он вспомнил о ее брате и сестре, заставила сердце биться чаще.

В груди сдавило. Онория стояла на улице и плакала, сжимая оба подарка, и далеко не сразу занесла их в дом.

Буквы в дневнике поплыли перед глазами. Онория отложила перьевую ручку и отошла от стола. Слабый полуденный свет струился из окон. Отодвинув занавеску, она увидела грязные булыжники и кучку оборванцев, играющих с вертуном в переулке неподалеку. Может, и Чарли однажды будет вот так резво гоняться за заводным мячом.

Улыбка увяла на ее губах. Онория пыталась сохранить надежду, но слишком много работы предстояло до того, как мечта станет явью. Отец почти нашел лекарство и твердил об этом все последние дни, думая только про вакцинацию. Но то, что он приблизился к разгадке, не означало, что ей под силу воспроизвести его работу. Онория это понимала. Ей далеко до гения Артемия Тодда. Какие безумные идеи и логические цепочки он выстраивал, прежде чем хватался за ручку и пергамент? Что, если ей не удастся в этом разобраться?

Прижавшись лбом к прохладному стеклу, она смотрела, как мальчишки безобразничали, мешая потоку транспорта и едва не сбив с ног молодую женщину. Чарли заслуживал такой жизни, а не постельного режима и многочисленных уколов. Но лучше уж так, в противном случае…

«А вдруг я ошибаюсь?»

Голод — медленная смерть. Хуже того, она превращала мужчин в обуреваемых жаждой крови чудовищ, живущих лишь ради удовольствия от убийства. Но Блейд голубокровный. И пусть Онория не могла разобраться в своих смешанных чувствах к нему, больше она не презирала его из-за вируса. На самом деле, она могла только восхищаться господином. Он был так близок к грани, но все еще старался сохранить самообладание.

Сейчас он в Нижнем городе, охотится на вампира среди местных жителей и банд тесаков. Просто потому, что решил выполнить свой долг перед теми, кто на него положился, и перед своей небольшой приемной семьей, которую сам и собрал. Блейд был незаконнорожденным, неграмотным и называл себя негодяем. Однако в одном его мизинце больше чести, чем у половины так называемых лордов Эшелона.

Онория задумчиво рисовала пальцем на окне. Уилл сейчас оправляется после нападения вампира, так что у Блейда есть только О’Шей и Рип. Люди. А за спиной кучка голубокровных и эскадрон металлогвардейцев. Хватит одной пули, чтобы Блейд перестал быть занозой в боку Эшелона.

— Что увидела? — спросила Лена.

Онория отдернула палец от стекла:

— Ничего.

— Ты весь день глядишь в окно, — заметила сестра, орудуя иголкой с ниткой. — Как будто что-то высматриваешь.

— Глаза болят, — ответила Онория, потирая виски. — Мне иногда надо отдыхать.

Лена потупила взгляд и перестала шить:

— Они за чем-то охотятся, да? Когда я вышла за водой утром, Летти Хенкотт сказала, что в трущобы пришел эскадрон металлогвардейцев. Это за тем убийцей?