Единственным населенным пунктом, в котором шел длительный бой с применением тяжелого вооружения и специальных общевойсковых формирований и сил МВД, являлся Грозный. Как и во всей операции в целом, во взятии Грозного достаточно хорошо прослеживается логическая последовательность действий: блокирование, огневой разгром, дальние огневые удары артиллерии и авиации для обеспечения действия войск (сил). Более того, меньший масштаб боев за столицу Чечни, чем операции в целом, позволяет убедиться в том, что определяющим в них является не только освобождение города к определенному сроку, но и стремление к выполнению задач по блокированию и уничтожению боевиков без потерь среди личного состава федеральных войск.

Освобождение предгорных и горных районов Чечни происходило силами Восточной группировки федеральных сил одновременно с блокадой и боями за Грозный. Для увеличения глубины огневого воздействия и блокирования наиболее важных коммуникаций командование Объединенной группировки успешно применило ряд тактических десантов. При продвижении войск вдоль границы Грузии в условиях высокогорья была проложена дорога. Эта часть операции сильно расширила категорию «доступной для действий тяжелой техники» местности, а кроме того, еще раз подтвердила, что принципиальное значение имеет не только захват войсками ключевых горных высот и узлов коммуникаций, а огневое превосходство над противником, что в современных условиях обеспечивается только при наличии тяжелого вооружения. Понятно, что активные действия федеральных сил в предгорных и горных районах Чечни стали возможны благодаря предварительному разгрому и блокированию основных сил боевиков на равнинной части.

Таким образом, контртеррористическая операция в Чечне принципиально отличалась от войны с регулярной армией иностранного государства. Кампания 1999–2000 годов впервые в отечественной практике была построена по принципам разведывательно-огневой операции, основной особенностью которой являлось стремление разгромить противника дальними огневыми ударами из зон, находящихся вне пределов досягаемости противника. Как видно, при такой организации основное содержание операции сводится к действиям авиации, ракетных войск и артиллерии.

В труднодоступной для тяжелой боевой техники местности (в горах, лесных массивах) проблемой являлось не столько уничтожение, сколько обнаружение групп и отрядов боевиков. При этом такие формирования состоят, как правило, из самой «непримиримой» части сепаратистов или наемников, не склонных к переговорам. Поэтому труднодоступные районы оказалось целесообразно изолировать от территорий, где проживает мирное население, при помощи системы опорных пунктов и блокпостов, чтобы в дальнейшем решать проблему борьбы с отрядами «непримиримых» методом постоянного круглосуточного разведывательно-огневого контроля, уничтожая обнаруженные группы огневыми ударами и специально подготовленными и оснащенными подразделениями спецназа.

Подводя итоги контртеррористической операции, которую под руководством Героя России генерала армии Виктора Германовича Казанцева блестяще провела Объединенная группировка войск (сил) на Северном Кавказе, необходимо прежде всего подчеркнуть, что попытка развала российской государственности была предотвращена, ликвидирована база, которая могла бы стать источником разбойничьих действий на территории не только Чечни, но и всего Северного Кавказа в целом, и которая на протяжении нескольких лет являлась миной замедленного действия.

В конце мая 2000 года Президент России В. В. Путин представил своего Полномочного представителя по Северо-Кавказскому федеральному округу, который чуть позже был переименован в Южный федеральный округ, В. Г. Казанцева главам субъектов Российской Федерации.

Владимир Владимирович Путин отметил важность Северо-Кавказского региона для России не только потому, что здесь проживают 22 миллиона человек (почти 15 процентов населения страны), но и ввиду его стратегического положения. Президент страны подчеркнул необходимость федеральных округов для единообразного понимания всех законов, действующих на территории Российской Федерации, в любой точке страны. И отметил, что деятельность полпредов не будет направлена на подмену местной власти.

Будучи командующим войсками СКВО, генерал Казанцев говорил, что возрождение армии начнется с Юга России. И по сей день Виктор Германович считает, что с Юга начнется и возрождение России.

…Одной из первых командировок Полпреда Казанцева была рабочая поездка в Моздок, на военную базу. Здесь Виктор Германович встретился с главой временной администрации Чечни Ахмадом Кадыровым.

«Отрадно, что восстановительный процесс в Чечне уже начался, — подчеркнул он в официальном заявлении для прессы. — Сегодня здесь идет уборка урожая, работает 360 комбайнов. Открыты школы. Восстановлена связь. Разве это не показатель?

Главная задача сейчас — добить бандитов. И здесь не может быть никаких компромиссов. В Чечне должен воцариться мир…»

Особенностью российской истории является давно отмеченный факт существенного влияния на политическое и экономическое сознание народов России не ясно усвоенных понятий, а образов и фантазий (если воспользоваться терминологией Шопенгауэра). Д. С. Лихачев отмечал: «…в русской истории огромную роль играли различные «теории», идеологии, тенденциозное освещение настоящего и прошлого»1. К сожалению, подверженность и даже склонность к идеологическому влиянию, в том числе лишенному объективного основания, определяющего прогрессивную динамику развития общества, является общим местом для большинства народов России. Такая ситуация наблюдалась практически на всех исторических этапах ее существования: от эпохи усвоения византийских традиций до событий последних лет.

Шараханье от одной идеологии к другой, от одних принципов государственного и экономического устройства к другим приводит Россию к таким огромным потерям, которые может выдержать только громадная страна с величайшим запасом политической устойчивости.

Попытки дать обществу идеологические ориентиры привели российских политтехнологов к странной ситуации. Поскольку ценности западного мира, ориентированные на массовое потребление постоянно возобновляемых материальных ценностей, в России, разделенной на сверхбогатых и сверхнищих без заметной прослойки среднего класса, не прививаются, то закулисно предпринимаются попытки найти выход в религии. На богатом Западе религия, несмотря на все традиционно связанные с ней внешние эффекты и религиозный эпатаж, реально выступает в качестве легкой поправки к общественному сознанию. В России при диаметрально иной экономической ситуации для обделенной части населения, составляющего большинство современного российского общества, уход в религию является, казалось бы, естественным путем после отмены коммунистических идеологических и нравственных запретов. На практике же атеизм, генетически привитый русскому обществу за годы советской власти, оказался несокрушимым.

Простой пример подтверждает данный факт. Несмотря на внешние проявления причастности к православной вере, даже ведущие политики России во время строгого православного поста, на который приходятся новогодние праздники 31декабря — 1 января, игнорируют соборные и другие православные принципы, заложенные в религиозном правиле объединяющего совместного перенесения тягот в память о Господе нашем. Во время православного Рождественского поста (длящегося до 7 января) эти люди, претендующие на роль носителей особой российской идеологии в массы, позволяют себе быть неумеренными, как минимум, в еде и питии; и более того, они всенародно демонстрируют этот факт с экранов телевизоров!