После встречи в Андае спецпоезд фюрера вновь направился в Монтуар, где Гитлера уже ожидал сам Петен. Он приветствовал фюрера так, словно они были равными по статусу политическими деятелями, что Гитлеру сразу не понравилось. Старый маршал выразил надежду на то, что отношения с Берлином будут строиться в духе сотрудничества, но его требование о том, чтобы Германия предоставила гарантии целостности колониальных владений Франции, было сразу отвергнуто без всяких церемоний. «Это Франция начала войну против Германии, – ответил Гитлер, – и теперь ей придется заплатить за это “и деньгами, и территорией”». Фюрер, которого Петен раздражал гораздо меньше, чем Франко, оставил вопрос открытым. Он все еще хотел, чтобы вишистская Франция присоединилась к его антибританскому альянсу. Но в конце концов Гитлер пришел к выводу, что на «латинские» страны рассчитывать нельзя, если речь идет о создании континентального блока.
Гитлер колебался относительно продолжения войны против Англии на Средиземном море после того как его военные стратеги пришли к выводу, что шансы на успех при вторжении в Южную Англию будут ничтожны. Теперь все его мысли сосредоточились на вторжении в Советский Союз, хотя и здесь он колебался и склонялся к тому, чтобы отложить начало операции. На всякий случай в начале ноября Верховное главное командование вермахта подготовило план захвата Гибралтара и островов в Атлантике, получивший кодовое название операции «Феликс».
Осенью 1940 г. Гитлер надеялся отрезать Британию от остального мира и изгнать из Средиземного моря Королевские ВМС, а уже после этого начать самую важную военную операцию своей жизни – вторжение в Советский Союз. Он был убежден, что самый простой способ вынудить англичан пойти на переговоры – это нанести поражение Советскому Союзу. Для немецких военно-морских сил настали печальные времена, поскольку с этого момента приоритет в вопросах вооружения перешел к сухопутным войскам и люфтваффе.
Гитлер определенно был готов помочь итальянцам в их планах начать наступление из своей колонии Ливии на английские соединения, дислоцированные в Египте и в районе Суэцкого канала. Это могло связать определенную часть британской армии и таило угрозу регулярным связям Англии с Индией, Австралией и Азией. Однако итальянцы, которые с удовольствием готовы были принять помощь люфтваффе, были не очень рады видеть в своей зоне боевых действий наземные силы вермахта. Они знали, что немцы тут же захотят взять на себя все руководство событиями.
Гитлера особенно интересовали Балканы, поскольку они представляли собой основание его южного фланга для вторжения в Россию. После оккупации Советским Союзом Бессарабии и Северной Буковины Гитлер, не желая в то время нарушать советско-германский пакт, посоветовал румынскому правительству «принять все как есть, до поры до времени». Затем он решил послать в Румынию военную миссию и войска, чтобы обезопасить нефтепромыслы в Плоешти. Единственное, чего Гитлер не хотел, так это чтобы Муссолини взорвал Балканы своим вторжением в Югославию или Грецию из оккупированной итальянцами Албании. Фюрер оказался в этом вопросе не на высоте, понадеявшись на инертность итальянцев.
Поначалу все выглядело так, будто Муссолини вообще ничего не собирался предпринимать. Итальянский военно-морской флот, несмотря на прежние воинственные заявления, даже не выходил в открытое море, разве что сопровождал транспортные караваны, идущие в Ливию. Не желая вступать в бой с англичанами на море, итальянцы просто дали возможность своей авиации иногда бомбить Мальту. А в Ливии генерал-губернатор маршал Итало Бальбо не предпринимал никаких действий, настаивая на том, что перейдет в наступление, как только немцы начнут вторжение в Англию.
Англичане в Египте не преминули померяться силами со своим итальянским противником. Вечером 11 июня, сразу же после объявления Муссолини войны, 11-й гусарский полк английской армии на своих устаревших бронетранспортерах «роллс-ройс» двинулся на запад и с наступлением темноты пересек ливийскую границу. Они направились к фортам «Маддалена» и «Капуццо» – двум главным пограничным узлам обороны. Устроив засады в нескольких местах, англичане захватили семьдесят пленных.
Итальянцы пали духом. Никто даже не удосужился поставить их в известность о том, что их правительство объявило войну Англии. 13 июня оба форта были захвачены и разрушены. Через два дня солдаты все того же 11-го гусарского полка взяли в плен на дороге между Бардией и Тобруком еще почти сотню итальянцев. Среди них оказался толстый итальянский генерал, ехавший в штабной машине Lancia в сопровождении «подруги» на последних месяцах беременности, которая не была ему женой. Это вызвало настоящий скандал в Италии. Но намного важнее для англичан было то, что генерал вез с собой все схемы обороны Бардии.
Маршал Бальбо не долго командовал в Ливии. 28 июня бравые итальянские зенитчики, слишком рьяно выполнявшие свои обязанности, сбили по ошибке самолет маршала над Тобруком. Менее чем через неделю назначенный вместо Бальбо маршал Родольфо Грациани пришел в ужас, получив от Муссолини приказ начать 15 июля наступление на Египет. Дуче считал поход на Александрию уже «решенным вопросом». Нетрудно предугадать, что Грациани сделал все, что было в его силах, чтобы перенести дату начала операции. Вначале он заявил, что не может начать наступление в самый разгар лета, а затем – что у него не хватает нужного снаряжения.
В августе герцог д’Аоста, вице-король Итальянской Восточной Африки, одержал легкую победу, вступив из Абиссинии в Британское Сомали и вынудив немногочисленных защитников этой колонии отступить через залив в Аден. Но д’Аоста хорошо понимал, что его положение безнадежно, пока маршал Грациани не завоюет Египет. Зажатый с запада Англо-египетским Суданом и Британской Кенией, в условиях, когда Королевские ВМС полностью контролировали Красное море и Индийский океан, он понимал, что не сможет наладить снабжение своих войск до тех пор, пока итальянская армия не захватит Египет.
Муссолини потерял всякое терпение, а Грациани все тянул с началом наступления. В конце концов, 13 сентября итальянская армия перешла в наступление. Она имела явное численное превосходство над англичанами, располагая пятью дивизиями против трех дивизий неполного состава английских войск и войск стран Британского содружества. 7-я английская танковая дивизия «Крысы пустыни» имела всего 70 танков на ходу.
Итальянцы умудрились заблудиться еще до того, как дошли до границы с Египтом. В соответствии с планом, британские войска осуществляли отход с боем и даже оставили Сиди-Баррани, но тут итальянцы прекратили наступление. Муссолини настаивал на том, чтобы Грациани продолжал наступать вдоль прибрежной дороги, тянувшейся до города Мерса-Матрух. Но в это время началась подготовка к вторжению в Грецию, и войска Грациани не получили топлива и боеприпасов, необходимых для продолжения наступления.
Немцы несколько раз предостерегали Муссолини от нападения на Грецию. 19 сентября дуче заверил Риббентропа, что не начнет вторжение в Грецию или Югославию, не завоевав сначала Египет. Казалось, итальянцы согласились с тем, что их главной мишенью должна стать Англия. Но затем, 8 октября, Муссолини, узнав, что Германия направила свои войска в Румынию, посчитал, что немцы относятся к нему с пренебрежением. Его министр иностранных дел граф Чиано просто забыл ему сказать, что Риббентроп упоминал об этом во время своего визита в Италию. «Гитлер постоянно ставит меня перед свершившимися фактами, – сказал дуче 12 октября Чиано. – На этот раз я отвечу ему тем же».
На следующий день Муссолини отдал приказ Верховному командованию вооруженных сил начать разработку планов немедленного вторжения в Грецию с территории Албании, уже оккупированной итальянцами. Ни у кого из высокопоставленных офицеров итальянской армии, и в первую очередь у командующего итальянской армией в Албании генерала Себастьяно Висконти Праска, не хватило смелости предупредить дуче об огромных проблемах с транспортом и снабжением, которые могут возникнуть во время проведения зимней кампании в горах Эпира. Приготовления шли в полном беспорядке. По экономическим причинам большая часть итальянской армии была демобилизована. Те подразделения, в которых не хватало солдат, нужно было переформировать. В соответствии с планом, для проведения кампании было необходимо двадцать дивизий, но для переправки такого количества войск через Адриатическое море требовалось не менее трех месяцев. Муссолини же хотел начать наступление 26 октября, меньше чем через две недели.
