Трагедия Германии заключалась в том, что критическая масса немецкого населения, жаждущая порядка и уважения к себе, с удовольствием последовала за самым безрассудным преступником в истории человечества. Гитлеру удалось пробудить в ней самые низменные инстинкты: чувство обиды, нетерпимость, высокомерие и самый опасный из них всех – чувство расового превосходства. Всякая вера в Rechtsstaat – государство, основанное на уважении к закону, – рухнула перед требованиями Гитлера, чтобы юридическая система служила «Новому порядку». Все общественные институты – суды, университеты, генеральный штаб, пресса – раболепствовали перед новым режимом. Оппоненты режима оказались изолированными, их оскорбляли, называя предателями по отношению к новой родине. И делал это не только сам режим, но и все, кто его поддерживал. В отличие от сталинского НКВД гестапо было на удивление неторопливым. Большинство арестов происходило исключительно по доносам простых граждан.
Офицеры, которые так гордились своими традициями аполитичности, также позволили уговорить себя, получив обещание увеличения армии и массового перевооружения, и это несмотря на то, что презирали такого вульгарного соблазнителя, как Гитлер. Оппортунизм шел рука об руку с трусостью перед лицом новой власти. Правивший в девятнадцатом веке канцлер Отто фон Бисмарк однажды заметил, что нравственное мужество является редкой для Германии добродетелью, но даже в те редкие моменты, когда оно присутствует, оно полностью покидает немца, как только тот надевает военную форму. Неудивительно, что нацисты хотели одеть почти всех в военную форму, и не в последнюю очередь детей.
Самое большое достижение Гитлера состояло в умении находить слабости своих оппонентов и пользоваться ими. Левые в Германии, разделенные на коммунистическую партию и социал-демократов, не представляли для него никакой реальной угрозы. Гитлер легко переиграл консервативные силы, которые с наивным высокомерием полагали, что смогут контролировать его. Как только он смог консолидировать власть внутри страны посредством введения радикальных законов и массовых арестов, то сразу переключил свое внимание на аннулирование Версальского договора. В 1935 г. была вновь введена всеобщая воинская повинность, Англия согласилась на увеличение немецкого военно-морского флота, и Германия открыто приступила к созданию люфтваффе (военно-воздушных сил). Ни Британия, ни Франция не выразили никаких серьезных протестов против ускоренной программы перевооружения, начатой Германией.
В марте 1936 г. немецкие войска оккупировали Рейнскую область, что стало первым открытым нарушением Версальского и Локарнского договоров. Эта пощечина французам, которые оккупировали регион десятилетием ранее, вызвала бурный восторг немцев. Фюрером восторгались даже многие из тех, кто не голосовал за него. Их поддержка и пассивная англо-французская реакция придали Гитлеру уверенность в том, что он на правильном пути. В одиночку он смог восстановить немецкую честь, в то время как программа перевооружения смогла остановить рост безработицы в гораздо большей степени, чем восхваляемая им программа общественных работ. Жестокость нацистов и потеря свободы казались большинству немцев невысокой ценой за такие достижения.
Такое примитивное искушение немецкого народа Гитлером шаг за шагом лишало страну человеческих ценностей. Наиболее явно это проявилось в преследовании евреев, постепенно распространявшемся по всей стране. Однако, вопреки широко распространенному мнению, этот процесс начался скорей с низов нацистской партии, чем с ее руководства. Апокалиптические тирады Гитлера, направленные против евреев, вовсе не означали на тот момент, что была принята программа «окончательного решения еврейского вопроса», т. е. физического уничтожения евреев. Ему было достаточно того, что штурмовикам СА (Sturmabteilung) было позволено нападать на евреев и их магазины, грабить их и таким образом удовлетворять свою алчность, зависть и воображаемое чувство обиды. На этой стадии политика нацистов была направлена на то, чтобы лишить евреев гражданских прав и собственности, а затем посредством унижений и притеснений заставить их покинуть Германию. «Евреи должны убраться из Германии, они должны убраться изо всей Европы, – сказал Гитлер своему министру пропаганды Йозефу Геббельсу 30 ноября 1937 г. – На это, конечно, уйдет некоторое время, но это произойдет, это должно произойти».
Программа Гитлера по превращению Германии в доминирующую державу Европы была достаточно ясно сформулирована в книге под названием Mein Kampf («Моя борьба»), являвшейся комбинацией его автобиографии и политического манифеста. Она впервые была опубликована в 1925 г. Во-первых, он бы объединил Германию и Австрию, затем вернул бы немцев, проживающих вне границ рейха, под контроль Германии.
«Люди одной крови должны быть в одном Рейхе», – заявил он. И только после того как эта цель будет достигнута, у немецкого народа появится «моральное право» на то, чтобы «обзавестись иностранными территориями. И тогда плуг станет мечом, а из слез войны, на многие поколения вперед, будут выпекать хлеб насущный».
Его политика агрессии была четко изложена на первой же странице. И хотя каждая немецкая пара была обязана купить эту книгу при заключении брака, мало кто всерьез воспринимал его воинственные предсказания. Немцы предпочитали верить недавним и часто повторяемым заверениям в том, что он не желает войны.
Смелые эскапады Гитлера перед лицом французского и английского бессилия подтверждали их надежды, что ему удастся достичь всего, чего он хочет, без крупных военных конфликтов.
Гитлера не интересовало простое возвращение территорий, утраченных Германией по Версальскому договору. Он презирал такой нерешительный шаг. Он сгорал от нетерпения, убежденный, что не проживет так долго, чтобы достичь своей цели – полного немецкого превосходства. Ему нужна была вся Центральная Европа и вся территория России вплоть до Волги в качестве немецкого жизненного пространства, чтобы Германия могла стать самодостаточной и обрела статус великой державы.
Его мечта о покоренных восточных территориях была в значительной степени подкреплена кратким периодом немецкой оккупации в 1918 г. прибалтийских республик, части Белоруссии, Украины и юга России вплоть до Ростова-на-Дону. Все это произошло после заключения в 1918 г. Брест-Литовского договора, навязанного Германией новорожденному советскому государству. Особенно привлекала внимание Германии Украина, житница Европы, после того как сама Германия чуть не умерла от голода в результате британской блокады во время Первой мировой войны.
Гитлер был решительно настроен не допустить деморализации, от которой так пострадали немцы в 1918 г. и которая привела к революции и полному крушению страны. В этот раз мы заставим голодать других. Но одной из самых главных целей этого плана по захвату жизненного пространства было овладение нефтедобывающими районами на востоке. Около 85 % нефти Германия даже в мирное время ввозила из-за границы, что могло стать ее ахиллесовой пятой в предстоящей войне.
Колонии на востоке казались Гитлеру лучшим способом добиться самодостаточности Германии, однако его амбиции были более значительными, чем амбиции других националистов. В соответствии со своими социал-дарвинистскими представлениями о том, что жизнь народов является борьбой за расовое превосходство, он хотел значительно сократить славянское население посредством искусственного голода, а выживших людей превратить в рабов.
Решение Гитлера вмешаться в Гражданскую войну в Испании летом 1936 г. не было таким уж случайным, как это часто представляют. Он был убежден, что большевистская Испания вместе с левым правительством во Франции представляли бы стратегическую угрозу для Германии на западе, в то время как Советский Союз под руководством Сталина угрожал бы ей с востока. Гитлер еще раз воспользовался нежеланием западных демократий ввязываться в войну. Англия боялась, что конфликт в Испании спровоцирует войну в Европе, в то время как правительство Народного фронта во Франции боялось действовать в одиночку.
