Лолу на самом деле зовут Лариса. Красивое имя. Интересно, зачем ей понадобилась Лола?

Моя репутация квартиранта практически безупречна, и теперь ко мне могут приходить гости.

Мара сказала, что я никогда в жизни не молился, даже неосознанно, и это написано у меня на лице. Думаю над этим.

Я часто, особенно в детстве, загадывал желания. Некоторые из моих желаний исполнились. Я научился лазить по канату и сумел уехать из дома на вокзальной площади.

Но, наверное, даже самые сильные желания не имеют ничего общего с молитвой.

Или не так?

Мара считает, что в лозунге «возлюби ближнего» слово «ближний» такое же ключевое, как и «возлюби». Человек слаб, и Бог тем самым дает ему задачу по силам: не можешь любить весь мир, так люби хотя бы ближнего.

Какого ближнего? Того, что на кухне вслух читает передовицы из «Советской России» и ждет с Севера сыночка, которого я заранее ненавижу?

Зачем?

Пусть они сами друг дружку любят.

Мара.

Ходили с ней на «Окна». Мара сказала, что жалкое подражательство и жлобство. Не стоит выеденного яйца и потраченного времени.

Кажется, так оно и есть.

Катастрофа.

Кленевский в разговоре назвал Мару мартышкой.

От стыда я содрогнулся и вспотел. Вряд ли он хотел меня обидеть, нас, кажется, никто не видел вместе.

Мартышка.

Женщина все же не должна быть уродливой. Неужели ничего нельзя сделать хотя бы с этой огромной щелью между передними зубами?

Наверняка есть способы. У нее ведь обеспеченные заграничные родители.

Почему она этого не понимает?

Нельзя же, в самом деле, быть настолько некрасивой.

Кленевский сказал, что если Лола снова ему откажет, то он захочет Мару, хотя это почти скотоложество. Именно так и сказал. И снова назвал ее не Марой, а мартышкой. Максим засмеялся. Я на несколько секунд замер, а потом обнаружил, что тоже хихикаю.

Ужас.

Что здесь смешного?

Вспомнилось из Эдгара По, что истинная красота всегда неправильна, асимметрична и даже уродлива. Что-то в этом роде.

Приехал с Севера брутальный сыночек, весь в лучах дешевой брезентовой романтики. Мои носятся вокруг него, как встревоженные куры. Вытащил меня из комнаты знакомиться, сказал, что на пару недель мне придется съехать, а он поживет в моей комнате, пока заканчивается ремонт в его квартире.

Так я и знал.

Мара принесла показать новое стихотворение и спросила, что со мной случилось. Я рассказал про грядущую квартирную неустроенность, а она вдруг предложила пожить у нее. Родители в отъезде, дома только старшая сестра.

Меня будто током ударило, я замычал в ответ что-то нечленораздельное.

Мара смутилась.

Писать об июле опять? Да какая отрава

Сравнится с повторным глотком раскаленного полдня?

Уродуя перстень, уронит кристаллик оправа

В последний бокал – и попробуй его не наполни!

Так себе на самом деле.

Мои пошушукались и объявили, что уезжать не нужно. Они, оказывается, за меня беспокоятся, а драгоценный сынок уместится в своей новой квартире рядом со своим незаконченным ремонтом. Меня чуть не стошнило от того, что они обо мне беспокоятся. Впрочем, спасибо.

На радостях даже выпил с ними чаю. К чаю было варенье из абрикосов с ядрами из абрикосовых же косточек и варенье из целых маленьких яблочек с дольками лимона.

Вкусно, конечно.

На вареньях они просто помешаны. Варили все лето и всю осень. Банок двести до сих пор стоят по углам. Раздают его всем подряд, но требуют, чтобы обязательно возвращали пустое стекло.

Сладкая жизнь в буквальном воплощении.

Мара подходила ко мне, а я с энтузиазмом сообщил ей, что жилищная проблема решена.

Поймал себя на мысли, что радуюсь убедительной причине не ехать к ней жить.

При этом я зачем-то постоянно отворачивался. Выглядел, наверное, отвратительно.

А ведь в профиль она действительно похожа на обезьянку.

Снова приезжал сынок, на этот раз с женой и ребенком. Жена – толстая нелепая клуша, а мальчик – хамоватый балбес. Какой смысл в их жизни? Плодиться и размножаться?

Не понимаю.

Воспоминания на самом деле состоят из запахов, а картинка или рулон с сюжетом к ним только прилагаются. Если мне посчастливится путешествовать, обязательно запомню все запахи. Хочу старых знойных маслин и блестящей бьющейся рыбы.

Женщина на улице выронила маленький сверток, а мне что-то помешало крикнуть ей вслед.

«Что там?» – кольнуло в первый момент.

А в следующий: «Если кричать, то нужно было сразу».

И потом – желание убежать с этого места.

А сверток подобрала смешная остролицая старуха и позвала женщину. Та от радости всплеснула руками. Наверное, там было что-то важное.

Интересные новости: несколько раз видел Мару с Кленевским. Мара отводит от меня взгляд, а я испытываю странное чувство, будто они оба меня обманули.

Кленевский больше не называет ее мартышкой, напротив, говорит, что в ней есть изюминка.

Разумеется, есть.

Только не его пошлая изюминка, а мое невесомое воздушное «волнение». Забавно, но я по-прежнему чувствую вкус и запах этого слова.

Как он может быть с ней, если всего месяц назад называл это скотоложеством? Недостойно, я бы ни за что себе не позволил.

Знание должно вести к мудрости, а иначе это просто возмутительная трата времени.

Конечно, это могло выглядеть убедительно, если бы к вполне конкретному понятию знания прилагалось хотя бы приблизительное определение пресловутой мудрости.

У моих большое горе. Их ненаглядный сын погиб. Привел к себе какого-то нового северного знакомого, а тот ночью ударил его ножом.

Они даже почти не плакали. Начали как-то тихо шевелиться насчет похорон, квартиры. Каждый день приходило много людей, я ото всех прятался. Даже в туалет не выходил, пользовался двухлитровой пластиковой бутылкой, заворачивал пробку, ставил под кровать, а на следующий день потихоньку выбрасывал по дороге.

Мне стыдно, но, кажется, я их жалею.

Может быть, жалость и есть молитва.

Мара сильно изменилась. Теперь в ней не просто «волнение», а целое солнечное море с невысокими радостными волнами и прозрачными ветряными брызгами. Кленевский ходит за ней повсюду и совсем ее не стесняется, даже наоборот. Остальные тоже не видят в этом ничего особенного. Но и Мара теперь совсем другая.

А ведь Кленевский по большому счету никто.

Неужели это всего лишь физиология? Неужели женщину достаточно просто заливать спермой?

Гадость.

Что, собственно, гадость?

То, что я думаю об этом и даже пытаюсь себе представить. Вот что гадость.

Меня Мара совсем не замечает.

Хочется весны, воздуха.

Такое ощущение, что, похоронив сына, мои стали двигаться вдвое медленнее и говорить вдвое тише. Соседей ходит меньше. Стыдно признаться, но теперь мне живется гораздо лучше, хотя они снова постоянно зовут меня ужинать и даже приносят мне в комнату на подносе чай со своим бесконечным вареньем. Сегодня было грушевое с грецкими орехами.

Очень вкусно.