– Разве то, что произошло пятнадцать лет назад, имеет какое-то отношение ко мне сегодняшнему? – воскликнул он и тут же пожалел о сказанном, но было поздно – Энни оттолкнулась, как от удара. – Нет, я не в том смысле. Я просто хотел сказать – – Лучше помолчи– Голос ее был холодным, отстраненным. – Давай лучше делать вид, что между нами ничего не было. Я бы не заговорила о той истории, если б ты не оказался в такой ситуации. Еще тогда, в семнадцать лет, ты увлекался выпивкой. А я не пью и никогда не пила. До сих пор ты более или менее держался, но теперь пересек черту. Не ты пьешь спиртное, а оно высасывает из тебя душу. Нужно вернуть контроль над положением. Говорю тебе это как твой друг. – Она встала, погладила его по лицу. – И не приходи больше ко мне в бар. Я тебя обслуживать не стану.

– Да брось ты, Энни…

– Захочешь поговорить – приходи, а выпивки не получишь.

Она взяла пальто и быстро вышла.

Райан осматривал Южную галерею и восхищался распределением источников света, умелым использованием пространства. Да, Джонсы свое дело знают. Экспозиции были устроены просто замечательно, с обязательными пояснительными текстами – ненавязчивыми, но информационно насыщенными.

Вполуха он слушал, как голубоволосая экскурсоводша рассказывала небольшой группе посетителей о великолепных мадоннах Рафаэля.

Рядом шумная толпа школьников слушала хорошенькую брюнетку. Вскоре, к большому облегчению Райана, их увели к импрессионистам.

Не то чтобы он не любил детей. Он безбожно баловал своих многочисленных племянников и племянниц, обожал с ними возиться. Но работе дети, как правило, мешают. А Райан очень ответственно относился к своей работе.

Охранники не мозолили глаза, но их было достаточно. Он замечал, где они стоят; а по осторожному взгляду, который один из охранников бросил на часы, он понял, что скоро будет смена.

Со стороны казалось, что Райан бесцельно бродил, останавливаясь перед тем или иным экспонатом. На самом деле он считал шаги. От двери до камеры в южном углу, от камеры до арки, от арки до следующей камеры, оттуда – до цели.

Перед бронзовой статуэткой пятнадцатого века он постоял ничуть не дольше, чем перед любой другой картиной или скульптурой. Бронзовый «Давид» был истинным шедевром: юный, дерзкий, стройный, праща готова сделать исторический бросок.

Художник был неизвестен, но стиль – явно школы Леонардо. Как гласила табличка, работа принадлежала одному из его учеников.

Один из клиентов Райана был одержим Леонардо. Месяцев шесть назад он увидел в институте Джонсов эту статуэтку и заказал ее Райану.

Клиент будет счастлив, и довольно скоро. Надо поторопиться. Сделать дело и смыться, пока он всерьез не связался с Мирандой. Райан уже чувствовал некоторую неловкость от того, что придется доставить ей столько неприятностей.

Но ведь статуэтка застрахована. Да и вряд ли этот «Давид» – главное сокровище Новоанглийского института искусств.

Если бы Райан выбирал для себя, он предпочел бы взять Челлини. Или тициановский портрет женщины, напоминавшей ему Миранду. Но клиенту нужна статуэтка, которая легко помещается в кармане. Так что с ней будет куда проще, чем с Челлини или Тицианом.

После внезапной вспышки страсти, удивившей его самого, он отвез Миранду домой, а потом, сменив вечерний костюм на более подходящую одежду, провел два продуктивных часа в огромном институтском подвале. Там, как он уже выяснил, проходила Проводка сигнализационной системы – всех пультов, камер, датчиков.

Райан немного поколдовал над проводкой, кое-что чуть-чуть подправил. Основная работа займет не меньше нескольких часов, но кое-какие осторожные изменения значительно облегчат ее.

Сейчас он, следуя своему плану, делал замеры, проводил предварительную проверку. Райан улыбнулся голубоволосой женщине, проводившей мимо него свою группу. Держа руки в карманах, он задумчиво изучал висящую перед ним картину. Нажал кнопочку крошечного аппарата, спрятанного в руке, и отключил ту видеокамеру, что находилась справа.

Райан, рассеянно улыбаясь, разглядывал картину, но краем глаза заметил, как мигнул красный огонек.

Господи, какая замечательная штука – технический прогресс!

Рукой в другом кармане он нажал на секундомер. И стал ждать.

Прошло почти две минуты, прежде чем запищало переговорное устройство ближайшего охранника. Райан снова нажал на секундомер, а другой рукой отключил блокировку камеры.

Более чем удовлетворительный результат, подумал Райан. Он вышел из галереи и достал мобильный телефон.

– Кабинет доктора Джонс. Могу я вам помочь?

– Надеюсь. – Звонкий голосок секретарши развеселил его. – Могу ли я поговорить с доктором Джонс? Мое имя Райан Болдари.

– Одну минуту, мистер Болдари.

Ожидая ответа, Райан подошел к окну. Красивый город. Интересная архитектура, красивые здания из кирпича и гранита. Прогуливаясь сегодня по улицам, он набрел на памятник Лонгфелло и решил, что этот и другие памятники придают городу особое очарование.

Нью-Йорк, с его напором и ритмом, был, конечно, ближе Райану. Но он бы не возражал пожить некоторое время в этом городишке. Не сейчас, разумеется. После завершения работы лучше не застревать на месте.

– Райан? – Она слегка задыхалась. – Извини, что заставила тебя ждать.

– Ничего. У меня выдалось свободное время, и я прошелся по вашей галерее. Пусть знает. Все равно они потом будут пленку крутить.

– О-о. Надо было сказать мне. Я бы тебя сама поводила.

– Не хотел отрывать тебя от работы. Но должен сказать, что у моих Вазари будет чудесное временное обиталище. А тебе надо приехать в Нью-Йорк и увидеть, где будет помещен твой Челлини.

А вот этого не следовало говорить. Черт! Он переложил трубку в другую руку. Надо какое-то время подержать дистанцию.

– С удовольствием. Хочешь подняться? Я распоряжусь, чтобы тебя пропустили.

– Очень бы хотелось, но у меня назначено несколько встреч, которые нельзя пропустить. Я думал, мы с тобой пообедаем вместе, но не знаю, сколько времени у меня займут эти разговоры. Так что сегодня вряд ли что-нибудь получится. А если мы пообедаем вместе завтра?

– Годится. Когда тебе удобно?

– Чем раньше, тем лучше. Я хочу видеть тебя, Миранда– Он очень хорошо представлял себе, что она сейчас делает: сидит за столом, наверное, в белом халате, надетом на какой-нибудь мешковатый свитер. Да, он хотел ее видеть, очень даже хотел. – Скажем, часов в двенадцать?

Он услышал шорох переворачиваемых страниц. Листает ежедневник, подумал Райан, и почему-то ему это показалось восхитительным.

– В двенадцать нормально. Да, документы на Вазари уже на моем столе. Ты быстро работаешь.

– Красивую женщину нельзя заставлять ждать. До завтра. Я буду думать о тебе ночью.

Он отключился и испытал вдруг странное, редкое для него чувство. Он понял, что это чувство вины, только потому, что прежде никогда его не испытывал – разумеется, когда дело касалось женщин или его работы.

– Ничего не поделаешь, – тихо сказал себе Райан и сунул в карман телефон. Щелкнув секундомером, он направился на автомобильную стоянку. Сто десять секунд.

Достаточно. Более чем достаточно.

Он посмотрел на окно на третьем этаже, где, как он знал, находился кабинет Миранды. Для этого тоже время найдется. Потом. Прежде всего дело. Он был уверен, что такая практичная женщина, как Миранда, согласилась бы с этим утверждением.

Райан уже несколько часов сидел, запершись в своем гостиничном номере. Он заказал обед в номер, нашел на стереоприемнике станцию, передающую классическую музыку, и достал свои записи.

Большой план-чертеж он разложил на столе, прижав по углам солонкой, перечницей и бутылочками с горчицей и кетчупом, которые ему принесли вместе с обедом.

Схема сигнализационной системы была выведена на экран портативного компьютера. Райан ел жареную картошку, пил воду «Эвиан» и работал.