— Раз вы считаете меня своей правой рукой, значит, вы ничего не скажете Ларри?

— Если не буду вынужден. Только он все равно догадается.

Форест удобно расположился за столом Энн с делом Майнера в руках. Когда мы вошли, он встал.

— Этот человек,— заявил он,— имеет прекрасные характеристики. Вы уверены, что здесь ничего не упущено?

— Без сомнения. Линебарж бывший полицейский детектив, и когда он занимается чьим-либо прошлым, то ничто не уходит от его внимания.

— Во всяком случае, меня он убедил. И если все так, то трудно представить себе Майнера в роли похитителя. При таком разумном образе жизни, какой, судя по всему, он ведет, крайне редко становятся преступниками. Конечно, мы знаем такие примеры — странные порывы, несдержанность... Но похищение! Такая мысль не придет в голову нормальному человеку... Итак, мисс Дэвон, вы готовы?

— Да, мистер Форест.

— Я забыл спросить вас об одной вещи,— сказал он, уже подходя к двери.— Этот случай... Майнер признал себя виновным. Тут исключена возможность умышленного преступления? В последние годы зарегистрировано много преступлений, совершенных с помощью автомобилей. Кстати, кто был жертвой?

— Пока неизвестно.

— Детективы называли его «мистер Никто»,— добавила Энн.

— Два неопознанных трупа? — Форест задумался,— Это очень странно... Ну, потом подумаем над этим.

Он открыл дверь и пропустил вперед Энн.

Я сел в еще теплое кресло, которое он покинул, и позвонил в офис Ларри Зейфеля. Секретарша безапелляционным тоном сообщила мне, что он занят.

— Скажите ему, что звонит Говард Кросс и что он тоже очень занят.

— Хорошо, мистер Кросс.

По телефону голос Ларри звучал выше.

— Кто говорит? — спросил он.

— Кросс. Я у себя в конторе и хочу немедленно видеть вас.

— Не могли бы вы приехать ко мне? Я завален работой, составляю контракт для одной компании. У меня тут голова кругом идет. Я ведь потерял все утро и...

Я перебил его:

— Я жду вас через двадцать минут. Желательно еще раньше. А еще лучше вот что: вы знаете, где находится похоронное бюро Уоткинса?

— Где-то рядом с Дворцом правосудия, если не ошибаюсь,

— Правильно. Так вот, там в помещении, которое служит им моргом, лежит труп. Бросьте на него взгляд и скажите лейтенанту Клиту, что вас прислал я.

— Труп? Знакомого мне человека?

— Вы ответите на этот вопрос, после того как его увидите.

Я положил трубку.

Дело Майнера лежало передо мной, и я открыл его. Сначала я машинально перелистывал страницы, но потом стал их читать. Ведь я читал это дело всего один раз, накануне суда над Фредом. Теперь было самое время несколько освежить свою память.

Раздел «Детство и юность» я пропустил, так как помнил, что Фредерик Эндрю Майнер родился в 1916 году на ферме в штате Огайо. Два года спустя его мать умерла, и ребенка воспитывала ее сестра Элла. Отец Фреда был человек жесткий, строгий и состоял в какой-то религиозной секте, в которой лень считалась синонимом зла. Так что Фред с самых малых лет вынужден был вести весьма суровое существование. Весной и летом он работал на ферме, зимой учился в сельской школе. Закончив ее, Фред продолжил свое образование в школе для механиков.

«Согласно данным архива этой школы,— писалось в рапорте,—Майнер был прилежным, очень старательным и серьезным учеником. Был увлечен своим делом».

Школу механиков ему пришлось оставить в шестнадцать лет, так и не получив диплома об окончании. Это было связано с тяжелым финансовым положением семьи, вынудившим Фреда поступить на работу в гараж. В течение многих лет он был единственным кормильцем в семье, еще и подрабатывая при оказии где придется. При этом ему удалось каким-то образом получить и водительские права.

Когда финансовое положение семьи как-то стабилизировалось, Фред приобрел в рассрочку станцию обслуживания автомобилей. Его предприятие процветало, и когда Майнера призвали в армию, оно уже приносило очень хорошую прибыль.

Майнер хотел стать летчиком, но его не пропустила медицинская комиссия, и ему пришлось довольствоваться службой в качестве механика в морской авиации. Он служил на разных морских базах и благодаря усердию получил звание механика второго класса, а затем и первого. Находясь в Сан-Диего, он познакомился с Эмми

Вольф, дочерью мелкого коммерсанта. Они поженились в сентябре 1942 года и жили очень счастливо.

Летом 1943 года Майнер был переведен в Бремортон, штат Вашингтон, и включен в экипаж авианосца «Эрика Бай», только что созданную авиацию эскорта.

Миссис Майнер последовала за своим мужем в Бремортон. По ее словам, именно в это время ее муж стал нервничать, но алкоголя не употреблял. Это подтвердил и врач Левинсон, прибавив: «Под воздействием алкоголя Майнер становится психически неуравновешенным н аморальным».

Фред признался сам, что его первое опьянение на него подействовало очень скверно. Он не явился вовремя на службу и был понижен в звании. Правда, год спустя он его восстановил, а к моменту демобилизации был уже шеф-механиком по моторам.

Отзывы из армии можно было назвать просто блестящими. Они были даны командиром авианосца «Эрика Бай» Энгусом Дрю, капитаном Юлиусом Хакендорфом и лейтенантом Элмером Мортоном. Из них следовало, что знания, прилежание и усердие Майнера могли служить примером для его товарищей, а потому его очень ценило начальство. На борту «Эрики Бай» Фред участвовал в нескольких кампаниях, в том числе на Окинаве. Именно на Окинаве и закончилась военная карьера Майнера. «В зените славы», как писал лейтенант Мортон. Авианосец был атакован японским самолетом, который разбился на его палубе. Несмотря на полученную при этом контузию, Майнер участвовал в тушении возникшего пожара, но уже под конец работы был тяжело ранен в голову и позвоночник взорвавшейся бомбой. Он был госпитализирован сначала в Навале, а затем переведен в Сан-Диего, где провел почти год. На ноги его поставили лишь в марте 1946 года, установив пятидесятипроцентную инвалидность.

.По выходе из госпиталя Майнер устроился шофером к Абелю Джонсону, в то время директору небольшого агентства в Сан-Диего. С тех пор он не покидал этого места. «Он служил нам верно и преданно»,— заявил Джонсон на суде и просил разрешить ему оставить Майнера у себя на службе, если доктор Левинсон подтвердит, что рецидивов не будет. У моряков, внезапно лишённых службы на море, бывают случаи алкоголизма на этой почве.

Проанализировав все обстоятельства, суд нашел ряд смягчающих вину Майнера моментов. Во-первых, он признал свою вину, и его муки совести в связи со случившимся были несомненно искренними. Кроме того, несчастный случай произошел в тот момент, когда Майнер был не на службе. Суд не мог оправдать человека, севшего за руль нетрезвым, но и его жертва была не менее пьяна. Анализ крови погибшего показал не меньшее, чем у Фреда, содержание алкоголя, так что вину вполне можно было разделить между ними поровну. Что касается обвинения Майнера в том, что он покинул место наезда, не оказав помощи жертве, то нельзя было не прислушаться к утверждению подсудимого, что он даже не заметил происшедшего. Доктор Левинсон, со своей стороны, допускал, что при такой стадии опьянения Майнер действительно мог ничего не заметить.

Фред сам просил суд об условном осуждении. Раскаяние его было очевидным, да и его послужной список способствовал принятию судом такого решения. В последнем слове Майнер заявил: «Я обещаю в будущем не нарушать законов. От всего сердца я сожалею о случившемся». А его жена добавила: «Этот трагический случай послужит Фреду уроком. Я в ответе за все не меньше, чем он, потому что эту бутылку ему купила я. Мы оба решили, что больше это никогда не повторится, и Фред никогда и в рот спиртного не возьмет».

В заключении, составленном для суда нашей службой, говорилось, что, учитывая все обстоятельства, а особенно заявления хозяина Майнера и его жены, он может быть осужден условно, с тем чтобы находиться под нашим надзором. В свою очередь мы берем на себя обязательства следить за исполнением Майнером законов, в особенности правил уличного движения, а также за тем, чтобы он не употреблял спиртных напитков. Бумага была подписана А. Линебаржем, ответственным за условно осужденных.