Несколько минут спустя виконт отправился разыскивать полковника тот не присутствовал на службе, но находился в доме, чтобы отдать дань уважения. Саут нашел полковника в кабинете Уэста. Блэквуд сидел в одиночестве, и его тощие ноги прикрывал плед. На лице же было почти такое же выражение, как на лице Элизабет.

Полковник не поднял голову при появлении Саута. Грея руки у пламени камина, он проговорил:

– Ты хочешь мне чтото сказать.

Это был не вопрос, а утверждение.

– Вы, сэр, негодяй, заявил виконт.

Губы полковника тронула улыбка.

– Если ты понял это только сейчас, значит, я переоценил твои способности. Он пристально взглянул на Саута. Или ты только сейчас набрался храбрости сказать об этом?

Саутертон проигнорировал вопрос.

– Элизабет и Норт только что ушли, сообщил он. Не могу представить более несчастную пару. И не могу себе простить, что помог свести их.

Полковник Блэквуд негромко рассмеялся.

– В таком случае ты должен радоваться тому, что твое участие ограничивалось всего лишь маленькой ролью. Хотя должен заметить, что их брак твоя идея. Тебе следовало бы это признать.

– Признать? Саут покачал головой. Я никогда это го не признаю. Их брак ваша затея. И такой брак при говор на всю жизнь.

– А ты можешь не считать себя ответственным? спросил Блэквуд.

Саутертон опустился на банкетку рядом с креслом полковника. Он всетаки не мог считать себя совершенно непричастным к этому браку.

– Я видел, как Элизабет провожала вас сюда. Это была тайная встреча аудиенция?

– Чтото вроде того. Она хочет, чтобы я освободил Нортхема от обязательств. Конечно, я отказал ей. Нортхем не потерпел бы ее вмешательства, если бы узнал, что она хлопочет за него.

– Так он все еще ищет Джентльмена Вора?

– Да.

Саутертон кивнул. Потом вдруг пробормотал:

– Неужели я прежде не называл вас негодяем?

Полковник усмехнулся:

– В лицо никогда.

– Но почему? Не понимаю… Саут пожал плечами. Ведь я так часто мысленно называл вас негодяем.

Блэквуд с невозмутимым видом проговорил:

– Меня бы гораздо больше обеспокоило, если бы такая мысль не приходила тебе в голову. И не думай, что я вызову тебя на дуэль за оскорбление. Но если бы ты назвал меня калекой, то я стер бы тебя в порошок. Полковник снова усмехнулся и, внимательно посмотрев на виконта, проговорил: А теперь расскажи мне, что ты сделал с мисс Парр. Она ведь с тобой, не так ли?

– Она с моим человеком и в безопасности.

– Ты мог бы предупредить меня. В голосе полковника послышались нотки неодобрения. Кто еще знает об этом?

– Только Уэсту известно, что я пожелал воспользоваться его коттеджем в Эмбермиде. И он заверил меня, что там все будет готово к нашему прибытию. Возможно, у него и есть какието догадки насчет личности моей спутницы, но он ничего мне о них не сказал.

– Полагаю, он удивился бы твоему поступку, если бы узнал, что ты сделал. Ты сам проводил ее туда?

– Нет. Мне стало известно о смерти Уэстфала, и я вернулся в Лондон. Но Дарроу получил мои инструкции. Впрочем, мисс Парр не имела намерения бежать, когда я ее оставлял. Не думаю, что могло случиться нечто такое, что изменило бы ее планы.

– Если она и проявила покладистость, то только потому, что ты не вступил с ней в открытый конфликт.

Саут кивнул. Следовало отдать должное полковнику он умел излагать факты ясно и убедительно.

– Все это верно, но к чему вы клоните? И откуда вам стало известно, что она со мной?

– Видишь ли, твое отсутствие было замечено после того, как Уэст послал тебе записку. Кроме того, мисс Парр не появилась в театре. Затем ты вернулся, а она так и не появилась. Мне сообщили, что зрители бурно выражали неудовольствие и едва не сожгли театр. Думаю, на следующий вечер будет еще труднее удержать их от крайностей.

Но Индия Парр не должна была появляться в «ДруриЛейн» еще довольно долго, поэтому Саутертон предпочел бы, чтобы ее восторженные поклонники нашли для себя другой способ развлекаться.

Полковник, внимательно наблюдавший за виконтом, неожиданно спросил:

– Ты полагаешь, она сохранила бы популярность, если бы поклонники узнали о ее предательстве?

– Но совершила ли она предательство?

– Есть доказательства, сказал Блэквуд. И коекакие ты сам собрал за несколько последних недель. Вопервых Кендалл. Потом дело леди МаккуэйХауэлл и испанского консула. А в прошлом году, после открытия дебатов в парламенте, было совершено покушение на жизнь принцарегента. Так вот, мне известно, что мисс Парр причастна ко всем этим событиям.

Виконт молчал. Полковник тем временем продолжал:

– Во всяком случае, она чтото знает, но боится рассказать. Возможно, сама в чемто повинна. И было бы очень хорошо, если бы ты все разузнал об этом. Мне вовсе не хочется, чтобы твой труп выловили из Темзы.

– Могу вас заверить, полковник, что и мне не хочется кончить так же, как мистер Кендалл.

– В таком случае позаботься и о том, чтобы не кончить, как мистер Радерфорд.

– Радерфорд? переспросил Саут. Но ведь Радерфорд сел на корабль «Катон» и отбыл в Соединенные Штаты. Я разговаривал со свидетелями и очевидцами, видевшими его на борту. А наш агент видел, как он покупал билет. Он бежал от своих кредиторов.

Полковник кивнул.

– Тем не менее его выловили вчера вечером из Темзы. Труп был опутан веревками, к которым привязали груз. Но веревки перетерлись, и труп всплыл вернее, то, что от него осталось.

– Есть ли какиенибудь сомнения насчет того, что это именно он?

– Никаких. В его карманах обнаружили коекакие бумаги, и их сумели прочитать, когда высушили. Мне о находке стало известно совсем недавно, да и то случайно. И я подтвердил, что это именно Радерфорд.

Саут переваривал только что полученное известие. И вспоминал, как расспрашивал Индию об исчезновении Радерфорда. Тогда ему показалось, что она обеспокоена не только судьбой Радерфорда, но и своей собственной. Неужели она имела отношение к его убийству?

– Есть еще коечто, продолжал полковник. Коечто, касающееся способа убийства. Оно было совершено не так, как убийство Кендалла.

– Его били?

– Нет, не били. Но из его груди было вырезано сердце.

Индия поставила перед Дарроу миску с дымящейся куриной похлебкой. Она с трудом подавила улыбку, заметив, что он принял этот дар скорее с покорным, чем с благодарным видом.

– Вам кажется, что вы не осилите похлебку? спросила Индия.

– Немного подкрепиться не помешает, ответил Дарроу.

– Значит, вы всетаки чувствуете себя получше? Вам стоило такого труда съесть утром овсянку, поэтому я опасалась, что вы не сможете проглотить даже самые маленькие и нежные кусочки куриного мяса. Бедный мистер Дарроу! Вы почувствовали аромат куриного супа, и это придало вам сил. Она вдохнула пар, поднимавшийся от миски.

– О, замечательный аромат! Он чувствуется даже наверху. Что ж, если вы вполне уверены в том, что сможете съесть кусочек курицы…

Дарроу закивал и прижал руки к своему впалому животу, пытаясь заглушить в нем урчание. Кусочек курицы? Да он был готов проглотить целую курицу вместе с головой и потрохами! Эта темноглазая ведьма морила его голодом и получала от этого удовлетворение так бы он оценил поведение Индии Парр. Она оказалась настоящей дьяволицей. В последние дни он искал подходящее слово и наконецто нашел его. Дьяволица! Как только он говорил, что чувствует себя немного лучше, так она тотчас же заводила речь о возвращении в Лондон. Это подвигало его на новые жалобы и вынуждало оставаться в постели, а ее заботиться о нем и поддерживать его угасающие силы. Однако Дарроу не обманывал себя и не считал, что владеет ситуацией. В этом танце ведущим был не он, напротив, она заставляла его плясать под свою дудку.

– Разве что куриную ножку, сказал он, стараясь говорить с дрожью в голосе.

Индия улыбнулась.

– Ну… полагаю, это не будет стоить вам слишком больших усилий. Миссис Саймон сказала, что вам достаточно куриной похлебки, пока ваш желудок не справится с овсянкой. Но возможно, она заблуждается.