Тут глаза виконта потеплели, и Индия поняла, что Саутертон вовсе не в претензии к своей сестре за ее шутливые нападки.

– Если она сказала, что шрам украсил бы ваше лицо, вы Могли бы положиться на ее мнение. Но что касается положения в обществе не думаю… Это ведь не почетный шрам от удара рапирой, полученный на дуэли. Едва ли много чести в том, что вы его получили бы оттого, что кулак леди обрушился на вашу челюсть пусть даже вы сами так настойчиво об этом просили.

– Неужели вы действительно считаете, что шрам украсил бы мое лицо? Виконт внимательно смотрел на собеседницу; причем казалось, что в данный момент его это интересует больше всего на свете. Вы в самом деле так считаете?

Индия выдержала пристальный взгляд виконта. Она старалась угадать какойто подвох или найти тайный смысл в его вопросе, но так ничего и не обнаружила.

– Да, я действительно так считаю, ответила она без тени улыбки. Шрам это замечательно.

Саутертон рассмеялся.

– Думаю, вы были в восторге, оттого что так меня отделали.

– А я думаю, что мне было бы приятно познакомиться с вашей сестрой.

Улыбка виконта тотчас погасла, а в его позе появилось едва заметное напряжение. Индия тут же осознала свою оплошность и в смущении пробормотала:

– Простите, милорд, я сказала не подумав. Я вовсе не имела в виду…

Речь Индии была прервана какимто царапаньем в дверь, а затем в гостиную вкатили ужин на столике с колесиками. Один из столов тотчас освободили от лежавшего на нем шитья, а слуга, тут же появившийся в комнате, принес стулья и поставил их у стола. Горничная же теперь она казалась вполне разумным существом действовала быстро, толково и бесшумно. Вскоре слуги удалились, и Индия с улыбкой проговорила.

– Я люблю плотно поужинать, даже когда бываю одна. Вероятно, это связано с моей профессией.

Саут молча пожал плечами. Он прекрасно понимал: Индия Парр слишком умна и, конечно же, уже давно догадалась, что он пришел к ней с определенной целью. Но знала ли она, с какой именно целью? Кроме того, виконт почти не сомневался: Индия солгала, когда сказала, что редко принимает у себя гостей.

Саутертон попробовал консоме и убедился, что крепкий бульон сварен отлично и приправлен, как полагается. Должно быть, кухарка мисс Парр настоящее сокровище.

– Вам важно, чтобы я считал себя исключением из правила? спросил виконт. Он решил, что не стоит ходить вокруг да около.

Ложка в руке Индии замерла в нескольких сантиметрах от тарелки.

– Вы слишком прямолинейны, милорд.

– Когда мне это удобно. Он усмехнулся.

Она молча кивнула и поднесла ложку ко рту. Минуту спустя проговорила:

– Мне не хотелось бы показаться вам ни глупой, ни распутной женщиной. Я ведь знаю, какие слухи ходят об актрисах. Если бы я не знала этого, то была бы пустоголовой идиоткой. Все считают, что мы хоть чуточку, но развратны. А возможно, и более чем чуточку. Считается, что разница между проститутками и нами заключается только в

том, что мы занимаемся этим тайком, а не открыто.

Саут чуть приподнял бровь.

– Вы тоже прямолинейны, мисс Парр.

– Когда это мне удобно. Она рассмеялась. Конечно, бывают и исключения. Среди актрис, разумеется, есть и доступные женщины. Но увы, уважение заслужить трудно…

Саут сочувственно кивнул:

– Да, вы правы. Общество не проявляет благосклонности к независимым женщинам.

– Все дело… в природе этой независимости. Вот вдовы, например, пользуются некоторой свободой.

Саутертон снова кивнул. Он тотчас же вспомнил о леди Пауэлл и о том, как недавно возобновилось их знакомство. Судя по отзывам, Грейс была верной женой, хотя и была намного моложе супруга. Овдовев, она вела себя довольно скромно, то есть тщательно и осторожно выбирала любовников. Она не промотала состояние покойного мужа и, подчиняясь правилам света, носила траур. Все знали, что она принимала дорогие подарки от любовников, однако открыто никто ее не осуждал. Во всяком случае, в обществе леди Пауэлл не считали распутницей.

– Я прекрасно вас понимаю, сказал Саут.

– А куртизанки обладают наибольшей свободой, продолжала Индия. Хотя они и не пользуются особым уважением. Впрочем, некоторые из них довольно влиятельные особы.

«Да, верно», подумал Саут.

– Итак, вы принимаете оценку вашей профессии обществом и рассматриваете это как плату за свою независимость.

Индия улыбнулась:

– Да, пожалуй, вы правы. Но это вовсе не значит, что я хочу, чтобы вы приняли такой порядок вещей. Мы можем провести вместе дружеский вечер, если вы не рассчитываете, что он закончится в моей спальне. Хотя я сознаю: тот факт, что я пригласила вас к себе, мог бы породить у вас определенного рода надежды.

Саут хмыкнул. Он наслаждался обществом этой женщины и знал, что непременно своего добьется. Что же касается постели… Он вполне мог подождать. Пожалуй, ожидание будет даже приятным.

– Вы скажете своим друзьям, что провели вечер здесь? спросила она неожиданно.

Саут знал, что не скажет. При иных обстоятельствах он, возможно, поступил бы подругому, но теперь виконт был связан обязательствами и поручением, возложенным на него полковником, поэтому должен был молчать.

– Рассказать моим друзьям, что я ужинал с очаровательнейшей из женщин? Он улыбнулся. С той самой да мой, которой мы нанесли оскорбление своим бездумным поведением? Нет, едва ли. Их фантазия слишком бедна. Они бы мне не поверили.

– Думаю, поверили бы, возразила Индия. Мне коечто известно о вашей репутации.

– Репутации блестящего мыслителя?

– Нет, плута, пройдохи и распутника.

– Моя дорогая мисс Парр, вы очень плохо информированы. Но раз уж мы затронули эту тему, то могу вам сказать: я скорее романтик, чем распутник.

– Как Байрон? Она улыбнулась.

– Нетнет, ни в коем случае! воскликнул Саут.

– Так вы, милорд, не пишете стихов?

– Иногда случается только очень скверные. Сонеты главным образом.

Индия рассмеялась.

– И вы так откровенно говорите об этом? Большинство ваших приятелей предпочли бы прятаться за масками распутников и плутов.

Саут криво усмехнулся.

– Неизбежное сравнение с Байроном вынуждает их к этому. Что же касается романтиков… Саут отрезал кусок ягненка и поднес его ко рту. Видите ли, мне кажется, что истинный романтик должен быть немного авантюристом Росистая трава в парке поутру, лучшие друзья в секундантах, пистолеты… Полагаю, вы меня понимаете.

Губы Индии чуть дрогнули.

– Да, понимаю… И у вас есть подобный опыт?

– Вы имеете в виду дуэли? Саут прожевал кусок мяса и взмахнул вилкой. Все это глупости. Слишком много правил. К тому же я не любитель рано вставать. Зато я обладаю счастливым талантом решать все спорные вопросы путем переговоров.

Индия рассмеялась и проговорила:

– Только что вы называли себя романтиком, а теперь…

Впрочем, в любом случае я убеждена: что бы вы ни говорили, вы во всем правы.

– А только это всегда и важно, не так ли? Виконт улыбнулся. Вы на редкость сообразительная женщина.

Саут склонился над тарелкой и снова принялся за ягненка. Не поднимая головы, он пробормотал:

– Очень вкусно. Передайте мои комплименты вашей кухарке.

Индия внимательно наблюдала за гостем. «Интересно, что за человека подослали ко мне на этот раз?» думала она. Во всяком случае, она прекрасно понимала: так или иначе, но ей грозят неприятности.

Покончив с ужином, они молча улыбнулись друг другу, и Индия позвонила горничной, чтобы та убрала со стола. Саут налил себе стакан бренди, а Индия выпила бокал вина.

Когда служанка удалилась, Индия села на стул у камина, а виконт, снова поворошив угли, уселся на кушетку. Взглянув на него, Индия невольно улыбнулась сейчас он сидел точно так же, как в кебе, то есть в самом углу. Словно прочитав ее мысли, Саут с усмешкой проговорил:

– Я могу спать в любых условиях.

– Это еще один из ваших талантов?

Саут пожал плечами:

– Можно научиться, если плаваешь на фрегатах его величества.