— Ладно, нечего меня учить...

Спустя некоторое время в подъезд дома вошел один из жильцов и стал подниматься по лестнице. У квартиры Йотовых он остановился — видимо, что-то привлекло его внимание. Присмотревшись, он позвонил и, выждав минуту, заторопился вниз, нажимая подряд на все кнопки звонков. В дверях стали появляться соседи:

— Что случилось? — тревожно спрашивали они.

— У Йотовых дверь не заперта! — возбужденно крикнул мужчина. — Я позвонил, но никто не вышел...

— Йотовы уехали в село! — удивился управдом.

В это время из подъезда вышли двое. Один из них авторитетно втолковывал другому, что телевизоры лучше всего чинить в мастерской. Ремонт на дому — дело ненадежное. Никто из жильцов не обратил на них внимание.

Собравшиеся у двери Йотовых соседи боязливо открыли дверь — замок был испорчен.

— Видно, здесь недавно были воры, — заметил управдом. — Нужно вызвать милицию. Никому в квартиру не входить...

В этот момент у подъезда остановилась машина, из нее поспешно вышли трое. Показав удостоверение, они попросили расступиться и вошли в квартиру Йотовых.

Осмотрев испорченный замок, один из прибывших сказал:

— Это дело рук Неуловимого. Его почерк. Он как правило взламывает квартиры артистов, врачей, ученых — в общем, людей зажиточных...

— Но ведь его же задержали несколько лет тому назад... Наверно, бежал из тюрьмы...

— Интересно, почему ты думаешь, что это он?

— Особый тип зубила. Видишь, ширина взлома — двадцать сантиметров. Он всегда работает таким зубилом.

В квартире царил беспорядок. Ящики из гардероба и буфета были выдвинуты, повсюду валялись книги, одежда — воры явно что-то искали. На кровати были разбросаны монеты из коллекции Йотова. Но в его кабинете на первый взгляд все оставалось нетронутым. Прибывшие взяли отпечатки пальцев. Допросили понятых и составили протокол. Потом квартиру опечатали и попросили людей разойтись. К сожалению, никто не знал адреса Йотовых в Заножене.

— Ничего, — сказал один из оперативников. — Мы затребуем Вершец, и там в совете нам скажут.

Машина с оперативниками уехала, жильцы, все еще возбужденные случившимся, постепенно разошлись по своим квартирам.

В воскресенье, в десять утра, Йотовы узнали, что их квартира в Софии ограблена. Это подействовало на них как шок. После всех неприятностей только этого не хватало!

Один только Румен как всегда не унывал, стараясь шутками приободрить остальных.

— Хватит, Румен! — строго одернула его мать. — Ничего смешного нет.

Они стали прощаться с дедушкой Йото, успокаивая его, что ничего особенного не произошло — ценных вещей у них дома не было. Дед выказал готовность помочь им. Мол, у него на сберкнижке куча денег, из тех сумм, которые Трифон высылал ему каждый месяц. Он признался, что не потратил из них ни гроша, мечтая когда-нибудь обрадовать своих внуков. Йотов принялся сердито выговаривать за это отцу.

— Зачем они мне, сынок! — примирительно сказал старик. — Пенсии мне вполне хватает. Бог с ними, с деньгами. Они все равно — ваши... А вот этой книжечке, сынок, я думаю, мы вместе порадуемся.

И дед показал удостоверение о том, что в годы Сопротивления укрывал подпольщиков...

— Если раньше кое-кто и верил злым наветам, то теперь все знают — дедушка Йото чист перед людьми и перед своей совестью! Перед смертью бывший наш полевой сторож признался председателю, что, это он выдал тех двоих нелегальных, которых я укрывал. Представляешь, признался, что выдал! Сказал, что тогда счел своим долгом выдать, потому как был представителем государственной власти. Всю жизнь потом мучился, а перед смертью не выдержал и признался...

Старик расплакался, как ребенок. Трифон крепко обнял его:

— Я очень рад, отец!

— Отец, а ты не мог бы дать этот документ мне? Ненадолго, — неожиданно сказала Маргарита.

— Возьми, дочка, раз тебе нужно.

Затем старик подозвал внуков, вынул из кармана кошелек и достал оттуда двести пятьдесят левов.

— Это вам, ребятки, — по пятьдесят левов каждому. А тебе, Эжен, даю еще сто левов, купишь на них подарок отцу с матерью. Скажешь — от меня. И еще передай, что перед смертью дедушка Йото хочет их повидать. Поблагодари их от меня за подарок, который они мне прислали. Хороший свитер, теплый. Буду его зимой носить и их вспоминать.

Старик явно был расстроен. Он не ожидал, что гости так быстро уедут. Ему, видно, хотелось поговорить с ними, посидеть за столом, подробнее расспросить обо всем Эжена, но ничего не поделаешь.

Машина выехала на асфальтовое шоссе и вскоре исчезла из виду.

Йотовы вернулись в Софию в полдень. Квартира их была опечатана. Они позвонили к соседям. Добрая, веселая Радка, которая обычно знала все новости, пригласила их к себе и с озабоченным видом рассказала им о случившемся. Позвонили участковому, но он сказал, что снять пломбы должен тот, кто их поставил...

Лишь только к вечеру Йотовы смогли наконец попасть к себе домой. С бьющимся сердцем переходили они из комнаты в комнату, стараясь установить, что исчезло, Румен постоянно озирался — ему в каждом углу мерещился вор...

После осмотра стало ясно, что исчезла английская золотая лира с образом королевы Викторий — подарок покойной матери Маргариты. Пропали также несколько дорогих авторучек, которые Йотов привез из Парижа, пара часов, кое-какие мелочи, а также небольшая сумма денег, которая оставалась дома. Двое оперативников, которые присутствовали при осмотре, составили протокол с подробной описью пропавших вещей.

— И все-таки это дело рук Неуловимого! — снова выказал свое предположение один из них. — Он берет деньги и драгоценности, одежду — никогда!

— Если этот твой Неуловимый думает, что он неуловим, так мы очень скоро убедим его в обратном! — уверенно заявил другой.

В кабинете Йотова все осталось нетронутым, и все же Трифон чувствовал себя прескверно. Ему казалось, что кто-то грязной рукой залез ему в душу...

Как только двое из управления ушли, пришел Чавдар Выгленов со своим помощником Данчо. Чавдар еще вчера распорядился, чтобы ему сразу сообщили, как только Йотовы вернутся. Он попросил разрешения провести дополнительный осмотр, причем подчеркнул, что хотел бы, чтобы при этом присутствовал только глава семьи. Румен был страшно разочарован — ему так хотелось стать действующим лицом криминальной истории.

Оставшись наедине с Йотовым, Чавдар сразу же приступил к делу.

— Товарищ Йотов, у меня такое чувство, что преступников интересовали не столько ценности и деньги, сколько нечто совсем иное. Проверьте, пожалуйста, не исчезло ли что-нибудь из ваших научных разработок.

Йотов открыл дверцу письменного стола. Обе полки были завалены папками с бумагами. Йотов вынул их и аккуратно сложил на столешницу. Потом откуда-то из глубины достал небольшой шпенек, напоминавший по виду толстый карандаш. После этого выдвинул ящик стола.

— Позади ящика я устроил тайник, — объяснил Йотов. — Обычно храню в нем самые важные документы, кое-какие личные вещи и главные результаты научных разработок...

Вызвав Данчо в кабинет, Чавдар протянул ему шпенек:

— Пусть в лаборатории проверят, не осталось ли на нем отпечатков пальцев. Мне кажется, этот брусок вынимали... Товарищ Йотов, а вы посмотрите внимательно все ли на месте.

Йотов сосредоточенно перелистывал страницы. Вдруг что-то его насторожило. Он перелистал еще раз и с тревогой сказал:

— Товарищ Выгленов, все на месте, только вот бумаги лежат не в той последовательности, как я их оставил: на месте первой — сейчас последняя страница...

— Наверно, страницы не переворачивали, а клали стопкой в обратном порядке, — заметил Данчо.

— Вот именно, — подтвердил Чавдар. — Тот, кто их фотографировал...

— Значит, вы считаете, что моя работа переснята?

— К сожалению, да. И если мы не сумеем обнаружить пленку, кто-то другой, а не вы, к тому же в чужой стране, будет числиться изобретателем...