– Видела. Ничего. Ни частички кожи, ни пылинки, ни волоска.

– Я проверяю персонал школы, – продолжала Пибоди, пока они втискивались в лифт. – Засекаю всякую хрень.

– Хрень? Что ты имеешь в виду?

– Ну, все, что не вписывается. В обеих школах довольно строгий отбор сотрудников, не подступишься. Практически надо быть готовым к канонизации, чтобы туда попасть, но кое-кто все-таки проскальзывает. Правда, пока крупной рыбы не было.

– Вытащи мне всех, кто прошел военную или военизированную подготовку. Даже если это были летние лагеря скаутов или рекреационные центры, где люди платят, чтобы поиграть в войнушку. – Ева потерла висок, выходя из лифта. – Экономка была разведена. Давай взглянем на ее бывшего. У детей были друзья. Надо будет узнать их имена. Надо будет проверить их родителей.

– Он вас ждет, – объявила секретарша майора Уитни, едва завидев их. – Детектив Пибоди, рада, что вы вернулись. Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, хорошо.

Перед дверью кабинета Пибоди глубоко вздохнула. Она все еще побаивалась майора.

Уитни сидел за массивным письменным столом – крупный мужчина с лицом цвета шоколада и коротко остриженными черными волосами с заметной сединой. Пибоди знала, что он начинал уличным патрульным и проработал в полиции чуть ли не больше, чем она прожила на свете.

– Лейтенант. Детектив, рад, что вы вернулись к работе.

– Спасибо, сэр. Я тоже рада, что вернулась.

– Ваши письменные рапорты я получил. Лейтенант, вы крупно рискуете, взяв несовершеннолетнюю очевидицу под свою личную опеку.

– Более надежного места я не знаю, майор. К тому же несовершеннолетняя была эмоционально нестабильна. Ее особенно расстроила перспектива довериться социальному работнику из Службы защиты детей. Она – наш единственный свидетель, я сочла оптимальным решением держать ее как можно ближе, под постоянным наблюдением. Попытаться уравновесить ее эмоциональное состояние с целью получения от нее более подробной информации. Я назначила детектива Бакстера и офицера Трухарта для ее охраны. Неофициально.

– Бакстера и Трухарта?

– У Бакстера есть опыт, а Трухарт молод и как-то сразу располагает к себе. Сразу видно, что он хороший коп. А Бакстер не упустит ни единой детали.

– Согласен. А почему неофициально?

– На данный момент пресса еще не знает о существовании уцелевшей. Долго нам не продержаться, но пока небольшой зазор у нас еще есть. Как только репортеры узнают, узнают и убийцы. Эти люди хорошо подготовлены и обладают всеми необходимыми навыками. Высока вероятность того, что речь идет об операции, выполненной по чьему-то приказу.

– У вас есть доказательства?

– Нет, сэр. Но и доказательств обратного тоже нет. На данный момент мотив неочевиден.

«А искать надо именно мотив, – подумала Ева. – В этом деле узнаешь – почему, узнаешь – кто».

– В прошлом жертв пока ничего подозрительного не найдено, – добавила она. – Мы углубляем и расширяем проверку, я буду продолжать опрос свидетеля. Доктор Мира согласилась оказывать психологическую помощь и консультирование.

– Вы абсолютно уверены, что это не спонтанное убийство и не акт терроризма?

– Абсолютно, сэр. Мы ищем сходный почерк по международным каналам, но аналогичных случаев пока нет.

– Я требую, чтобы девочка находилась под круглосуточным наблюдением.

– Уже сделано, сэр.

– Имя Миры окажет весомое влияние на СЗД. Я тоже присоединю свой голос. – Кресло заскрипело, когда он откинулся на спинку. – Как насчет законных опекунов?

– Сэр?

– Девочка несовершеннолетняя. Кто ее законные опекуны?

– Дайсоны, майор, – поспешно вмешалась Пибоди, поскольку не успела поделиться с Евой этой информацией. – Родители той, другой девочки, которая была убита.

– Господи! М-да, вряд ли они будут вмешиваться в ситуацию и вставлять нам палки с колеса, но лучше бы вам на всякий случай получить их официальное разрешение. Неужели у девочки нет родственников?

– Бабушка с отцовской стороны живет в Вегасе. С материнской стороны все умерли. Братьев и сестер ни с одной стороны нет.

– Куда ни кинь, девчонке крупно не повезло, так? – пробормотал Уитни.

«Наоборот, ей крупно повезло, – подумала Ева. – Она осталась жива».

– Детектив Пибоди, – сказала она вслух, – вы говорили с бабушкой?

– Да, лейтенант. Уведомила ближайшую родственницу. Выяснила, что родная бабушка не является законным опекуном в случае смерти или инвалидности родителей. И, скажу вам честно, хотя она была шокирована и расстроена, она не выразила желания приехать сюда и попытаться получить опеку над несовершеннолетней.

– На нет и суда нет. Даллас, поговорите с Дайсонами при первой же возможности и уладьте это дело. Держите меня в курсе.

– Да, сэр.

Пока они шли обратно к лифту, Пибоди покачала головой.

– Не думаю, что сейчас лучшее время для беседы с Дайсонами. Я дала бы им еще, по крайней мере, сутки.

«Чем больше, тем лучше», – подумала Ева.

К тому времени, как Ева выехала из Управления и направилась в верхнюю часть города, уличные фонари уже начали загораться. При обычных обстоятельствах кошмарное уличное движение дало бы ей прекрасный повод порычать и поругаться, но в этот вечер она была рада отвлечься и хоть немного растянуть дорогу домой.

Она установила метод убийств и тип убийц. Она могла мысленно пройтись по месту преступления бессчетное число раз, шаг за шагом. Но она не могла обнаружить мотив.

Ева застряла в пробке, и, глядя на задний бампер переполненного сдвоенного автобуса, уже в который раз перебирала в уме детали дела. Насилие без страсти. Кровавое убийство без неистовства.

В чем же тут фишка? В чем выгода? В чем причина?

Действуя инстинктивно, Ева набрала личный номер Рорка на телефоне, висевшем на приборном щитке.

– Лейтенант?

– Как у тебя дела? – спросила она.

– Здоров, богат и мудр. А как у тебя?

– Ха! Я, как всегда, коварная, злобная и вредная. Его смех заполнил салон машины, и ей стало чуточку легче.

– Вот такая ты мне и нравишься.

– Ты где, Рорк?

– Пробиваюсь через эти чертовы пробки к родным пенатам. Надеюсь, ты делаешь то же самое.

– Поразительное совпадение! Как насчет отклонения от маршрута?

– А оно предусматривает еду и секс? – Он одарил ее лукавой улыбкой с экрана видеофона. – Честно говоря, рассчитываю на оба варианта.

«Странно, чертовски странно, – думала Ева. – Два года мы вместе, а эта его улыбочка до сих пор вызывает у меня сердцебиение».

– Возможно, позже, но первым блюдом в нашем меню стоит массовое убийство.

– Поделом мне за то, что взял в жены легавую сучку!

– Между прочим, я тебя предупреждала. Погоди минутку. – Ева высунулась из окна и накричала на разносчика рекламы, который чуть не снес ей левую фару, лавируя среди машин на скейтборде. – Полицейская машина, задница! Будь у меня время, вбила бы я твои яйца тебе же в глотку этим скейтбордом!

– Дорогая Ева, ты же знаешь, как меня волнуют и возбуждают подобные слова. Как же мне теперь не думать о сексе?

Ева втянула голову внутрь и бросила свирепый взгляд на экран.

– А ты думай о возвышенном, о вечном. Мне надо еще разок пройтись по месту преступления. И мне бы не помешала еще одна пара глаз.

– Работы у копа всегда хоть отбавляй. Тем более у моего копа. Говори адрес.

Она дала ему адрес.

– Встретимся на месте. И если ты приедешь первым, ради всего святого, не трогай печати на дверях. Просто подожди. О черт, парковка! Тебе же понадобится разрешение! Я…

– Не понадобится, – сказал Рорк и отключился.

– Все верно, – пробормотала Ева, уставившись на отключенный телефон. – Как-то я вдруг расслабилась и забыла, с кем имею дело.

Ева не знала, как Рорк улаживает досадные мелочи вроде разрешения на парковку, да и не хотела знать. Он как раз выходил из машины, когда она подъехала. Она поставила машину сзади и включила сигнал «На дежурстве».