Тори скрипнула зубами, пытаясь изобразить улыбку.

– Вот забавно. Я только что уложила волосы, иду в офис и вдруг вижу, что вы в магазине.

Тори метнула на Фэйф многозначительный взгляд. Та в ответ ослепительно улыбнулась, сигнализируя полное понимание, и затрепетала ресницами.

– Да, я тоже зашла совсем недавно, увидела на магазине вывеску.

– Вывеска очень впечатляющая. Все так удачно складывается, одно к одному. – Положив руку на живот, Лисси окинула цепким взглядом полки. – Как красиво, Тори. Ты, наверное, работаешь за шестерых, чтобы столько успеть за такое короткое время. И как прекрасно все сделал мой Дуайт.

– Да, я очень довольна его работой.

– Еще бы. Он здесь лучший строитель. Ой, какая прелесть. – И Лисси схватила масляную лампу, которую Тори только что поставила на полку. – Я очень люблю такие вещи. Дуайт говорит, что они только пыль собирают, но они-то и делают дом настоящим домом, правда? – Лисси украдкой посмотрела на ценник, и ее рот от удивления округлился. – Какая дорогая вещь!

– Это ручная, авторская работа. Здесь стоит подпись, – начала было Тори, но Фэйф ее перебила:

– Дуайт зарабатывает достаточно, чтобы ты могла покупать красивые вещи, особенно сейчас, когда ты в положении. Если бы я носила лишнюю тяжесть целых девять месяцев, мужчину, который в этом виноват, я бы заставила достать мне звезды и луну с неба.

Не уверенная в том, комплимент это или насмешка, Лисси насупилась.

– Дуайт и так меня чересчур избаловал.

– Вот уж действительно. А я купила вот это. – И Фэйф качнула кончиком пальца сережку в ухе и кулон. – Тори даст мне небольшую скидку в субботу, когда магазин откроется.

– Правда?

Лисси прищурилась, и взгляд стал пронзительно-острым. Насколько Фэйф знала, Лисси терпеть не могла, когда кто-то в чем-то ее опережал, Лисси жадно прижала к груди лампу.

– Тори, ты просто обязана продать ее мне. Я прикипела к ней душой, но не знаю, смогу ли прийти в субботу, и кто-нибудь другой может лампу перехватить.

– Это должен быть чек, Лисси, или наличные. Сегодня я не принимаю кредитные карточки, но я с удовольствием отложу тебе лампу до следующей недели, если…

– Нет, нет, я выпишу чек. Ну а можно мне, раз я уже здесь, походить и посмотреть?

– Да.

Тори поставила лампу на прилавок. Сдается, она уже приступила к работе.

– О! А эти зеркала продаются?

– Здесь все продается.

Тори достала синюю коробочку из-под прилавка и положила туда сережки, в которых Фэйф пришла.

– Там же визитная карточка художника.

– Чудесно. И тебе незачем меня благодарить, – тихо сказала Фэйф.

Поглядев на ценник лампы. Тори возразила:

– Бизнес есть бизнес, поэтому спасибо. Ты знаешь, какую кнопку надо нажимать.

– Ты имеешь в виду эту? – И Фэйф взглянула туда, где Лисси ойкала и ахала, глядя на выставленные товары.

– Но она может купить зеркало и стать, таким образом, моим лучшим другом…

– Тори, я так хочу купить это зеркало. Вот это, овальное, с лилиями на раме. Никогда не видела ничего подобного.

Тори взглянула на Фэйф сияющими глазами:

– Да, она тебя переплюнула по части покупок. – А Лисси она крикнула:

– Сейчас принесу коробку из подсобки.

– Спасибо. У тебя и так много работы, а ты еще возишься со мной. Как только ты все успеваешь? Я как раз говорила Дуайту вчера вечером, что просто не понимаю, откуда ты берешь время. Ведь ты арендовала дом, устроила магазин, получила товары да еще проводишь все вечера с Кейдом!

– С Кейдом? – одновременно спросили Тори и Фэйф.

– Никогда не думала, что он такой живчик. – И Лисси подошла ближе. – Должна признаться, что никогда не представляла вас вместе. Правду говорят, что тихие воды – глубокие.

– Не понимаю, о чем ты, – пожала плечами Тори.

– Незачем скромничать между нами, девушками. Дуайт мне все рассказал, но предупредил, что ты до поры до времени будешь об этом помалкивать. Так что не беспокойся, я не скажу об этом ни одной душе.

– Да не о чем и говорить. Мы только… – Тори увидела, как две пары глаз воззрились на нее с острым любопытством, и с трудом, запинаясь, докончила:

– Дуайт ошибается. Пойду принесу коробку.

– Не понимаю, зачем она скромничает, – заметила Лисси, когда Тори поспешно скрылась в кладовке, – ведь они оба свободны. Хотя то, что она мнет простыни вместе с Кейдом, когда месяца не прошло со дня приезда, не согласуется с образом порядочной леди, который она на себя напускает.

– Неужели? – удивленно вскинула брови Фэйф. Кейд, конечно, может делать все, что ему заблагорассудится, но, черт ее побери, если она позволит этой драной кошке заарканить его. – А разве порядочные леди не занимаются сексом?

И с коварной, но ослепительной улыбкой Фэйф постучала пальцем по животу Лисси.

– Наверное, эту шишку ты приобрела, объевшись шоколадом?

– Я замужняя женщина.

– Но ты была еще незамужняя, когда вы с Дуайтом трахались на заднем сиденье его старенького «Камаро», подаренного отцом за успехи на беговой дорожке.

– Ну… Фэйф, ты и сама трахалась тогда предостаточно.

– Это точно, вот почему я не бросаю камень в других, когда мне очень хочется это сделать. И она размашисто подписала чек.

– Да я только сказала, что для женщины, которая едва появилась в городе и которая бог знает чем занималась все эти годы, она чересчур быстро обработала одного из Лэвеллов.

– Никто не может обработать никого из Лэвеллов, пока мы сами этого не захотим, – резко бросила Фэйф.

Однако она собиралась поразмыслить над случившимся. Поразмыслить как следует.

У Тори появилось искушение закрыть магазин, спровадив двух неожиданных покупательниц, но это выбило бы ее из графика ежедневной работы и придало глупой болтовне Лисси чересчур большое значение. Поэтому она работала еще часа три, методично раскладывая товары по местам.

Однако по дороге домой у нее появилась полная возможность обо всем поразмыслить. Нет, не таким путем она собиралась вновь утвердиться в Прогрессе. Она не потерпит, ни одной минуты не потерпит, чтобы из нее делали главный объект городских сплетен. И самый верный способ пресечь сплетни – не обращать на них внимания, подняться над пересудами. И подальше держаться от Кейда. Она давно умеет пренебрегать досужей болтовней, и дело для нее гораздо важнее пошлого романа. Она пойдет и дальше своим одиноким путем. И дело с концом.

Так бы, возможно, и получилось, если бы она не заметила его грузовичок у края поля. Тори приказала себе проехать мимо, не останавливаясь. Но она все еще видела алчный, предательский огонек в глазах Лисси, поэтому повернула руль и съехала на обочину, где росла густая трава. Она только скажет ему, чтобы он не болтал о ней со своими дружками. Они не школьники, черт побери.

Пайни Кук последний раз затянулся последней сигаретой «Мальборо». Он глядел, как к обочине сворачивает большой автомобиль и как женщина – черт побери, если это не девчонка Боден, ставшая взрослой, – направляется к ним. Рядом стоял Кейд Лэвелл, проверял дневную работу и любовался, как подрастает новый урожай.

– Хорошо бы еще один такой дождичек, как в прошлую ночь, – вслух размышлял Кейд.

– Хорошо бы, – Пайни почесал щетинистый седеющий подбородок и выпятил губы:

– У вас посадки на три дюйма выше, чем на других полях.

– Хлопок на органике растет быстрее, – отозвался Кейд, – химические удобрения замедляют рост.

– Босс, – Пайни сделал уже совсем последнюю затяжку, а потом раздавил окурок, – у вас проблемы по женской части?

Кейд усиленно размышлял о чем-то своем, поэтому не сразу услышал.

– Извини, что ты сказал?

Пайни повернулся, сощурившись от солнца, и лениво кивнул в сторону приближающейся Тори.

– К вам пожаловала гостья. И такой у нее вид, что ваша песенка спета, – пробормотал Пайни и на всякий случай немного отошел.

– Кейд!