— Это еще зачем? Я с самого начала была нормальная. — Тэсс как бы между прочим положила руку ему на бедро. — Или ты со мной не согласен?

— Абсолютно нормальная. Только склочная, заносчивая и упрямая, — процедил он сквозь зубы, и в следующую секунду Тэсс покарала его весьма чувствительным щипком.

— Я вижу, ты от меня в восторге.

Словно охваченная внезапным озарением, Тэсс быстро начала расстегивать куртку.

— Что, жарко? — Он потянулся, чтобы прикрутить регулятор печки.

— Нет, но скоро будет, — пообещала Тэсс и сдернула через голову свитер.

— Что ты делаешь? — Он чуть не вылетел с дороги на обочину. — Немедленно оденься.

— Ну уж нет. Тормозни-ка.

Она картинно расстегнула застежку спереди на лифчике, и высвобожденные груди колыхнулись ему навстречу.

— Это же шоссе! День на дворе, опомнись!

Она расстегнула «молнию» у него на брюках и обнаружила, что Нэйт вполне готов к действию.

— Что ты сказал?

— Ты сошла с ума. Вдруг проедет кто-нибудь? Господи, Тэсс. — Она придвинулась к нему и закрыла ему рот поцелуем. — Осторожно, ты нас угробишь!

— А ты затормози, — повторила она, но уже безо всякой игривости в голосе.

Ее пальцы нетерпеливо обрывали пуговицы на его рубашке.

— Господи, скорее же! Я хочу, чтобы ты наполнил меня изнутри. Быстрее!

Джип накренился, колеса завизжали, и Нэйт лишь каким-то чудом сумел выровнять руль. Он резко нажал на тормоз, трясущимися руками расстегнул ремень безопасности. В следующую секунду он уже срывал с Тэсс джинсы.

— Нас арестуют, ей-богу, арестуют, — пыхтел Нэйт.

— Рискнем. Давай быстрее.

— Мы с тобой… Ой! — Оказалось, что под джинсами на ней ничего нет. — Ты же себе все застудишь! — сказал он, стаскивая с себя брюки. — Как ты можешь ходить без кальсон?

— А я полоумная.Тэсс изгибалась ему навстречу, хрипло постанывая. Их тела слились в могучем встречном порыве.

Шумное дыхание, крики, стоны. Стекла машины запотели, кожаное сиденье отчаянно скрипело. Правда, очень быстро все это кончилось — любовники кончили в унисон и затихли.

— Вот это да, — пробормотал Нэйт, чувствуя себя совершенно обессиленным. — Кажется, я сошел с ума.

Тэсс приоткрыла глаза, расхохоталась так, что у нее заболели ребра.

— О почтенный адвокат, соль земли, как вы объясните людям — откуда взялись следы женских сапог на потолке вашей машины?

Нэйт посмотрел вверх, тяжело вздохнул.

— Это еще что. Как я объясню, что у меня на рубашке не осталось ни единой пуговицы?

— Я куплю тебе новую рубашку, — пообещала Тэсс и принялась застегивать лифчик.

Потом наскоро провела щеткой по волосам, натянула свитер.

— Ну все. Поехали за покупками.

— Уилл, у тебя есть минутка?

Она оторвалась от бумаг и цифр, все еще думая: семена в этом году жутко подорожали, но все же нужно закупить их поскорее. Вес новорожденных телят по сравнению с предыдущим годом… Она тряхнула головой:

— Извини, Хэм. Я тебя слушаю. Какие-нибудь проблемы?

— Не совсем.

Он сел в кресло, тиская в руках шляпу. Зимний холод пробирал его до костей. Просто кости у меня старые, подумал он. С каждым годом переносят холод все хуже.

— Я съездил, посмотрел на корма. Вроде все нормально. Встретился там с Бо Рэдли — ну, который с ранчо «Высокие ручьи».

— Я помню Бо. — Уилла встала, подбросила поленья в камин, потому что знала — Хэм все время мерзнет. — Ему, наверное, уж лет восемьдесят.

— Говорит, весной исполнится восемьдесят три. Старый болтун — как начнет трепаться, слово не вставишь.

Хэм уложил шляпу себе на колени, принялся барабанить пальцами по подлокотнику.

Он чувствовал себя очень странно. Сколько раз за минувшие годы сиживал в этом кресле, но тогда по ту сторону стола была не Уилла с чашкой кофе, а старый Мэрси с бокалом виски.

Ох и здоров же он был пить!

Уилла нетерпеливо передернула плечами. Она знала: если Хэм затеял серьезный разговор, то это надолго. Беседы с ним были похожи на перемещение ледника: поколения рождались и умирали, а ледник едва двигался с места.

— Так ты говоришь, Хэм, что встретил Бо Рэдли?

— Ну да. Его младший парнишка переехал в Аризону. Уж лет двадцать прошло, а то и двадцать пять. Его так и зовут — Бо Младший.

Уилла подумала, что «парнишке», должно быть, лет шестьдесят.

— И что дальше?

— Ну вот, а хозяйку Бо зовут Хэдди. Хэдци Рэдли. Она здорово умеет мариновать дыни, они всякий раз на ярмарке получают первый приз. Бо говорит, его старуха сильно артритом мучается.

— Жалко старушку.

Уилла подумала, что если весна начнется рано, может быть, Лили захочет заняться огородом. Ей это будет интересно.

— Весна в этом году холодная, — сообщил Хэм. — Все не кончается. А ведь уже телята вовсю пошли.

— Я знаю. Думаю, не построить ли еще один коровник.

— Хорошая мысль, — вежливо кивнул Хэм и принялся сворачивать сигарету. — Так вот, Бо продает ранчо и переезжает к своему парнишке, в Аризону.

— Вот как? — насторожилась Уилла.

Ранчо «Высокие ручьи» славилось прекрасными пастбищами.

— Старик заключил сделку с каким-то застройщиком. — Хэм облизнул языком бумагу, слегка сплюнул. Трудно сказать, то ли соринка в рот попала, то ли это был комментарий к слову «застройщик». — Собирается продать землю по кускам. Там будет какой-то липовый курорт. Бизоны и все такое.

— Контракт уже подписан?

— Бо говорит, что тот тип заплатил ему в три раза дороже, чем стоит земля. Ох уж эти шакалы городские.

— Значит, ничего уже не изменишь. Мы такие деньги все равно не собрали бы. — Уилла вздохнула, провела ладонью по лицу, но тут ей пришла в голову новая идея. — А оборудование? Скот? Табун?

— Вот я к этому и подбираюсь.

Хэм выпустил струйку дыма, посмотрел, как она медленно поднимается к потолку. Уилла терпеливо ждала. Хэм молчал, а тем временем строились новые города, рождались новые звезды, рушились миры.

— У него новая сенокосилка. Всего три года ей. Вуд не отказался бы от такой. Что касается табуна, то он у них неважнецкий. Зато в коровах Бо толк знает. — Хэм опять надолго замолчал, затягиваясь сигаретой. — Я сказал, что мы бы заплатили по двести пятьдесят за голову. Он вроде не обиделся.

— А какое у него стадо?

— Примерно двести голов. Хорошей херфордской породы.

— Ладно. Я согласна.

— Хорошо. Но это еще не все. — Хэм погасил сигарету, откинулся назад. Кресло было мягким, огонь пылал жарко. — У Бо освобождаются два помощника. Один — выпускник колледжа. В прошлом году приехал из Боузмена. Специалист по животноводству. Бо говорит, у парня слишком много идей, а так он парень хороший, умный и работящий. Все знает про искусственное осеменение, улучшение породы и прочие штуки. И еще Нед Такер. Я его уж лет десять как знаю. Хороший ковбой, надежный.

— Найми их, — сказала Уилла. — За ту же зарплату, которую они получали в «Высоких ручьях».

— Я ему так и сказал. Бо остался доволен. Он за Неда беспокоится. Хочет, чтобы парень попал на хорошее ранчо. — Хэм хотел было подняться, но снова сел. — И еще. Уилла удивленно приподняла брови.

— Что такое?

— Может, ты думаешь, что я уже не могу справляться со своей работой?

Уилла ошарашенно уставилась на него:

— С чего ты взял? Откуда такие мысли?

— Я вижу, ты теперь делаешь половину моей работы, да и ребятам успеваешь помогать. Если не сидишь тут за бумажками, то проверяешь изгороди, щупаешь траву на лугах, лечишь коров, возишься с оборудованием.

— Я управляю этим ранчо. А ты отлично знаешь, черт тебя подери, что без тебя мне тут не справиться.

— Предположим, знаю.

Хэм говорил все это не всерьез — ему просто нужно было для начала хорошенько ее встряхнуть.

— Я вот все спрашиваю себя, чего ты так надрываешься? Что ты хочешь доказать покойнику?

Уилла открыла рот, закрыла, сглотнула.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.