В боевом строю (Фото С. П. Славинского)
На общем собрании команды председатель судового комитета зачитал протокол допроса. Тогда же, по версии Г.К. Графа, “стали раздаваться голоса, требовавшие немедленного самосуда”.*668 Эта возможность, впрочем, не удивительна, если принять во внимание влияние анархистов на умы экипажа корабля. Наглядное подтверждение команда “Петропавловска” продемонстрировала дважды: 2–3 и 21 июня. В конечном счете, большинство матросов проголосовало за решение об аресте Тизенко, Кандыбы. Кондратьева и Михайлова и отправке их вечером в РК. Сохранилось два варианта конечной резолюции. Во “Флагманском историческом журнале” она выглядит следующим образом: “Таким контр-революционерам не место в свободной стране”.*669 Однако С.П. Лукашевич в рукописи своей работы “История Центрофлота и его борьба с корниловщиной” добавил в ней такую фразу: “… а поэтому настаивает, чтобы их не было в живых”.*670 Впоследствии именно ее воспроизвел А.К. Дрезен.*671 Думается, что во “Флагманском историческом журнале” отражен гот текст, который был известен его автору. Возможно, тем самым, комитет маскировал истинные намерения экипажа перед командиром корабля и другими офицерами.
С течением времени ситуация вокруг офицеров постепенно накалялась. “У каюты мичмана Кандыбы, — сообщает Г.К. Граф, — все время толпились матросы. Они вели себя крайне вызывающе. Слышались угрозы, брань, насмешки. Старшему офицеру приходилось несколько раз требовать от членов комитета, чтобы они их отгоняли”.*672
В 20 ч. 45 мин. катер с арестованными и конвоем из 16 чел., вооруженных винтовками и револьверами, отошёл от трапа линкора и направился к Эспланадной пристани. Там их должны были ждать представители ЦКБФ, которым надлежало доставить офицеров в Ревком. Неожиданно катер повернул в другую сторону. Не помогло ни требование И.И. Дючкова довезти арестованных в целости и сохранности, ни присутствие членов судового комитета гальванера И. Климентьева и комендора К. Кокина: конвоиры оказались палачами, а вернее говоря, убийцами!
Мичман Кондратьев пытался бежать, выпрыгнув из катера, но неудачно: его поймали и стали избивать. После чего всех офицеров высадили, выстроили спиной к морю и предложили проститься. Потом раздался залп. По сведениям, приводимым Г.К. Графом, Д.А. Кандыба и М.В. Кондратьев были убиты сразу, а Б.П. Тизенко и К.М. Михайлова добили штыками, прикладами, ударами ног. Об убийстве на “Петропавловске” узнали после возвращения конвоя. Сразу же на берег для розыска тел капитан I ранга Д.Д. Тыртов отправил двоих офицеров.*673 Так как было уже поздно, поиски пришлось возобновить 1 сентября. В тот же день об этом узнал командующий флотом А.В. Развозов, пославший в РК категорическое требование отменить распоряжение о взятие подобных подписок с офицеров.
Требование было подкреплено юзограммой контр- адмирала Д.Н. Вердеревского, ставшего 30 августа морским министром, следующего содержания: “Только что узнал об убийстве офицеров при свозе с “Петропавловска”. Во имя бывшего у нас единения и взаимного доверия обращаюсь к вам с требованием удержать взволновавшиеся команды от дальнейших эксцессов, памятуя, что таковые окончательно развалят флот и сделают его неспособным к стойким боевым действиям в случае возможного сейчас натиска немцев. Необходимо прекратить аресты без достаточных оснований и участия судебных властей, ибо таковые аресты возбуждают страсти и дают повод к тяжким эксцессам. Прошу верить, что никакие контрреволюционные попытки правительством допущены не будут, но не могут быть допущены и эксцессы явно ведущие дело защиты Родины к развалу и, следовательно, на пользу нашего врага. Контр-адмирал Вердеревский”.*674 Перед таким вниманием Революционный комитет устоять не мог и принял постановление об отмене взятия расписок. Тем более что на большинстве кораблей команды подобную меру уже провели.*675
3 сентября убитых офицеров отпели в Казанском соборе Гельсингфорса и похоронили. На похоронах, по сообщениям И.И. Ренгартена и Г.К. Графа, присутствовало около 300 чел. Были и офицеры.*676 На остальных линкорах конец августа прошел спокойно. Лишь на “Полтаве” команда арестовала лейтенанта В.В. Чечета, не давшего расписки о неподчинении приказам Корнилова. Впоследствии он был доставлен в РК.*677
Линейный корабль “Петропавловск” в доке
Три последних дня августа из-за митингов, общих собраний команд являлись для матросов выходными.*678 1 сентября Временное правительство провозгласило Россию республикой, надеясь таким образом внести успокоение в общество. Однако на Балтийском флоте эффект получился прямо противоположный: политическая активность, направленная против правительства, только возросла. 2 и 3 сентября, экипажи дредноутов по инициативе опять-таки “Петропавловска” держали поднятыми боевые красные флаги.*679 Б.И. Колоницкий, однако, полагает, что были подняты перевернутые контр-адмиральские флаги с красной полосой вверху.*680 Если это так, то экипажи повторили практику, имевшую место ещё 18 июня, в день антивоенной демонстрации в Гельсингфорсе.
Поводом для недовольства в сентябре послужило отсутствие в названии слова “демократическая”. Хотя в действительности основными причинами являлись неудовлетворенность мерами, предпринимаемыми правительством и стремление показать собственную значимость, что подтвердил в своих воспоминаниях Д.Н. Иванов.*681 Подняли флаги и другие корабли Гельсингфорсской морской базы. Спущены они были по решению ЦКБФ 8 сентября.*682 За этот временной отрезок на “Гангуте” общие собрания команды прошли 4, 5 и 6 сентября. Работ никаких не производилось.*683 Возможно, что собрания состоялись бы 7 и 8 сентября, если бы не угольная погрузка и принятие воды. На “Севастополе” общие собрания проводились 6 и 8 сентября, следствием чего являлось отсутствие хозяйственных занятий во второй половине дня 6 сентября и полностью — 8-го.*684
Помимо уже названных, сборы команды на “Севастополе” состоялись 12, по два раза в день -15 и 29 сентября. Посвящались они различным текущим хозяйственным делам, вроде обсуждения решений судового комитета или вопроса о жаловании, и политическим вопросам. Собрания от 20 и 22 сентября посвящались перевыборам в судовой комитет и результатам голосования с объявлением нового состава матросских делегатов.*685
На “Гангуте” общие собрания состоялись 14, 20, 21 сентября. Первое также было посвящено вопросу о жаловании, два других — перевыборам в судовой комитет. В результате 14 сентября судовых занятий и работ не производилось вообще, а 20 и 21 — во второй половине дня.*686