— Тогда возьмем силой.
— Ну так стреляйте.
— Мы не хотим вашей крови проливать.
— Ну так уйдите.
— Нам нужно оружие.
— А я не отдам, потому что мне же доверила команда.
— Ах так. Тогда конечно… извините”.*570
На “Гангуте” П.П. Палецкий взял слово с команды ничего не предпринимать без его согласия.*571
Страхи рассеялись, когда от командующего флотом вернулись депутаты, имевшие телеграфную беседу с А.Ф. Керенским. Он потребовал дать слово, что кровь офицеров перестанет литься, говорил об офицерах как о борцах за свободу наравне с матросами. Около полуночи переговоры с Керенским окончились, и командующий флотом велел им возвращаться, сказав, что переговоры будут продолжены на другой день в столярной мастерской Свеаборгского порта.*572
По-видимому, от своих депутатов матросы 2-й бригады линейных кораблей и узнали о благополучном для офицеров положении на дредноутах. После возвращения делегации с “Кречета” большая толпа матросов “Андрея Первозванного” и “Императора Павла I” двинулась к “Петропавловску” и “Севастополю”. И команды этих линейных кораблей впустили к себе вооружённых матросов.*573 После этого антиофицерская агитация усилилась, и, как следствие, вскоре офицеры сначала “Севастополя”, а затем и “Петропавловска” были собраны в кают-компаниях и заперты там, оказавшись фактически на положении арестованных.*574 На “Полтаве” их и вовсе развели по каютам, приставив часовых. Лишь на “Гангуте” агитация не имела успеха, так как его командир действовал в согласии с судовым комитетом, выборы которого он санкционировал. Таким образом, дальновидные меры командира “Гангута” и в этом случае сыграли положительную роль. На остальных линейных кораблях 1-й бригады на свободе остались лишь командиры, штаб начальника 1-й бригады и сам М.К. Бахирев. Такое положение сохранялось до утра 4 марта.*575
Коротко обобщая события, происходившие на кораблях 1-й бригады с 28 февраля по утро 4 марта 1917 г.,*576 можно отметить следующее. Благодаря быстрому доведению до сведения матросов информации обо всех происшествиях в Петрограде, адмиралу А.И. Непенину удавалось удерживать ситуацию под контролем. Затягивание сообщения об отречении Николая II, которое было санкционировано из Петрограда, привело к недоверию экипажей к командованию. Отсутствие кровопролития на 1-й бригаде можно объяснить и грамотными действиями её начальника контр-адмирала М.К. Бахирева, который сумел на совещаниях донести до командиров кораблей всю сложность складывающейся ситуации и во время ночных событий 3–4 марта сделал всё от него зависящее, чтобы предотвратить анархию и убийства офицеров на флагманском “Петропавловске”. Особо хотелось бы отметить линию поведения, избранную командиром “Гангута” капитаном I ранга П.П. Палецким, который несколько раз сам рассказывал команде о положении дел. С началом волнений он сразу же пошёл навстречу желанию команды, предложив начать выборы в судовой комитет, чем спас своих офицеров от ареста. На других же кораблях командиры ограничились уговорами команды успокоиться, что, в конечном счете, не помогло. Лишь на “Петропавловске” М.К. Бахиреву, в силу его авторитета и популярности, возможно, удалось бы уговорить и сдержать команду, но под давлением матросов, подстрекаемых моряками со 2-й бригады линейных кораблей, он был вынужден отступить. К тому же, следует признать, что не последнюю роль в бескровном развитии событий играл тот факт, что офицеры не пытались сопротивляться и прибегать к оружию.
Утром 4 марта в Гельсингфорсе началась демонстрация, поэтому с 9 ч. в город потянулись кучки матросов с красными флагами. Это были, главным образом, экипажи с линкоров 2- й бригады. Там какое-либо командование отсутствовало, так как накануне ночью начальник бригады контр- адмирал А.К. Небольсин был застрелен, а практически все офицеры находились под арестом. Матросы с “Андрея”, “Павла” и “Славы” звали команды судов 1-й бригады присоединиться, но офицеры, освобождённые под утро, уговорами и просьбами добились у них согласия без разрешения командующего флотом кораблей не покидать.
На линкоре “Петропавловск”. В минуты отдыха. 1915–1916 гг. (Фото С. П. Славинского)
Около 11 ч. из штаба флота пришло сообщение об ожидаемом в 13 ч. прибытии в Гельсингфорс поезда с депутатами Государственной думы Ф.И. Родичевым и М.И. Скобелевым. Также командующий известил, что считает “желательным и, более того, необходимым присутствие офицеров на митинге”, посвящённом прибытию этих депутатов. После этого многие матросы и офицеры с линейных кораблей 1-й бригады также ушли в город. Митинг начался на Вокзальной площади Гельсингфорса в 12 ч. Именно там, по мнению А.В. Смолина, и начали разыгрываться последние драматические события этих дней. Ссылаясь на свидетельство некоего очевидца (вероятно, матроса Т. Липпика), исследователь утверждает, что “на нём… начался суд над Непениным. Общее настроение собравшихся сводилось к тому, чтобы выбрать командующим кого угодно, только убрать Непенина. Митинг сначала постановил казнить адмирала, затем решили арестовать и привести на площадь, чтобы судить”.*577 Однако остаётся неясным, почему при этом не были привлечены воспоминания другого очевидца, старшего офицера “Новика” капитана II ранга Г.К. Графа, который также присутствовал на площади, но ни словом не упомянул об этом, указав лишь, что “поезд с депутатами сильно запоздал, и мы все продолжали ждать”.*578 Ничего не было им сказано и о карауле, который якобы отправили за командующим.
Зато он привёл любопытный факт об “избрании” тем временем вице-адмирала А.С. Максимова командующим флотом: “при помощи того же флаг-офицера [старшего лейтенанта К. Василевского — Д.Б.] была собрана толпа матросов так называемой “береговой роты”, которой заведовал всё тот же флаг-офицер. К толпе присоединились случайные солдаты и просто всякий сброд… она- то и приступила к выборам нового командующего флотом…Тотчас же после них он и его главные помощники…сели в автомобиль”.*579 Возможно, именно этот автомобиль с тремя вооружёнными матросами подъехал примерно в 12 ч. (еще до окончания “выборов”?) к “Петропавловску”. Сидевшие в нём заявили, что они приехали за М.К. Вяхиревым. Его, якобы, приглашал на манифестацию вице-адмирал А.С. Максимов, чтобы “назначить его начальником Минной обороны [Рижского залива — Д.Б.]”.*580 Начальник бригады вышел к ним и ответил, что без приказания министра Временного правительства А.И. Гучкова и А.И. Непенина он никуда не поедет.*581 По сообщению А.С. Штарёва, ранее матросы “Петропавловска” “чрезвычайно упорно настаивали и даже прямо взяли на себя инициативу выставить кандидатуру [на должность командующего флотом — Д.Б.] адмирала Бахирева”.*582
Сходным образом ситуацию об отношении к М.К. Вяхиреву описывал и В.К. Пилкин в своей работе “Два адмирала”: “Когда рязрязилясь революция, команды на митингах выбирали себе начальников. Посудили — порядили и выбрали себе Бахирева. По просьбе команды Михаил Коронатович вышел к ней на палубу и спросил: “Вы мне доверяете?” В ответ галдят: “Доверяем! Доверяем!” — “А я вам не доверяю, — заявил Бахирев — До чего себя довели: царь от вас отрекся”. И спустился в кяюту. Команда посудила, порядила, решила: лучшего не найдешь и другого не выбрала”.*583 Однако о распоряжении назначить М.К. Бяхиревя на другую должность со стороны вице-адмирала А.С. Максимова ничего не известно. Отказ начальника 1-й бригады линейных кораблей идти с прибывшими в тот день, вероятно, спас ему жизнь. Через некоторое время, повидимому, эти же люди вместе с другими матросами отправились на штабное судно “Кречет” и вынудили А.И. Непенина, опасавшегося, что в противном случае матросы ворвутся и растащат шифры, карты и бумаги, идти с ними якобы на Вокзальную площадь.*584 В воротах Свеаборгского порта командующий флотом был застрелен неизвестными матросами. Одним из предполагаемых участников был матрос той самой Береговой роты, представители которой “выбирали” А.С. Максимова, П.А. Грудачев.*585
