— Какой Груздев, какие деньги? — посыпались вопросы.

— Владислав Яковлевич, неужели вы забыли о нашей встрече в Москве? Хочу выразить свою благодарность, вы очень меня выручили. А позвонил, чтобы не волновались, завтра же отправлю перевод.

— Послушайте, молодой человек, если вам некуда деньги девать, то высылайте, не откажусь, но если это ночная шутка, то, на мой взгляд, глупая и неудачная.

Не успел Груздев вставить слово, как линию заполнили короткие гудки, но он продолжал удерживать трубку в опущенной руке.

— Кажется, что это не тот Сбруев.

— Как раз он-то и является настоящим инженером, — сказал отец. — Теперь убедился?

— Ну, попадись он мне на глаза. — И Василий с такой силой сжал руку, что пластмассовая трубка в его руке хрустнула, на что Николай Сергеевич лишь покачал головой.

— Узнать сможешь их?

— Любого из четверых, хоть вместе, хоть по отдельности, — заверил сын.

— Тогда готовься еще раз прогуляться в столицу нашей многострадальной Родины. Нам терять больше нечего, практически все сбережения в их руках, и считаю глупостью не попытаться вернуть их обратно.

Затем Груздев-старший позвонил Гусеву Андрею Тимуровичу, к которому и посылал сына, и, изложив коротко обстановку, поинтересовался, не мог бы тот чем-то помочь или на худой конец как-то посодействовать.

— Есть знакомые, способные разрешить твою проблему, — ответил московский собеседник. — Но сам понимаешь, что нужно отстегнуть, и опять же — нет стопроцентной гарантии.

— Согласен, продам машину, а там будь что будет.

На этом и сговорились.

Высокий, худой, с вытянутой шеей и маленькой головой, Гусев встречал Груздевых в аэропорту Домодедово. Фамилия как нельзя лучше сочеталась с его внешностью.

— Добрый день, — поприветствовал его Николай Сергеевич и после крепкого рукопожатия познакомил с сыном.

— Нужно было предупредить, что Василий вылетел таким-то рейсом, а я бы встретил, — сказал Андрей Тимурович по дороге к автостоянке.

— Знать, где упадешь, соломку бы подстелил, — напомнил собеседник поговорку, как прописную истину. — Не хотелось обременять лишними заботами.

— На ошибках учатся, — поговоркой на поговорку откликнулся встречающий. В его «Волге» на заднем сиденье поджидали двое парней спортивного телосложения. Один невысокий и коренастый, а другой мало того что широкоплечий, так еще и ростом намного выше Груздевых, хоть те себя даже средними не считали.

— Вот эти парни по твоему вопросу, — сказал Гусев Николаю Сергеевичу.

— Глухарь, — представился коренастый, с крупными чертами лица.

— Саид, — последовал его примеру высокий. Это было его настоящее имя.

После знакомства все расположились в салоне автомобиля и перешли к делу.

— Андрей Тимурович уже ввел нас в курс дела, — начал Саид, обращаясь к Груздеву-старшему, — поэтому нет смысла ходить вокруг да около. Вносишь небольшой аванс в качестве задатка, и мы беремся. В случае удачного разрешения вопроса половину суммы, которую удастся вернуть, отстегнете нам. — Он чиркнул зажигалкой и поднес ее к сигарете. — Решайте.

— А это вообще реально? — поинтересовался Николай Сергеевич.

— Вполне, — вставил Глухарь. — Только не рассчитывайте вернуть все филки, а частично должно получиться.

— Насколько разобрался, в случае неудачи — аванс пропадает?

Аванс составлял половину стоимости проданного Груздевыми «жигуленка».

— Я неправильно выразился, не аванс, а плата за возможный риск, — уточнил высокий.

— У нас нет выбора, — принял решение Груздев-старший. — Мы — за. Но как их отыскать?

— В аэропорту работают несколько бригад кидал, поочередно. Придется два-три дня потолкаться среди встречающих, они обязательно появятся. Надеюсь, — коренастый повернул голову к Василию, — узнаешь их?

— За километр и без бинокля, — отозвался тот без тени сомнений.

— Тогда отпускаем Андрея Тимуровича — у нас своя машина — и приступаем, — сказал Саид. — Зачем тянуть время, может быть, сегодня и повезет.

…После объявления диктора об очередном прибытии самолета Василий буквально летел к названному сектору, толкался среди встречающих, и все равно все рейсы охватить было невозможно. Он уже безошибочно определял кидал, но это были не его знакомые. Отец держался метрах в десяти от сына, а Саид и Глухарь оставались у выхода длинного коридора.

Двое суток, вернее, два дня, — ночью они отдыхали в гостинице, — желаемого результата не принесли. Но на третий день, ближе к полудню, им повезло. Груздев-младший не увидел, а услышал знакомый голос Семена:

— Кому дешевое такси в город?

Василий поискал его глазами в толпе и заметил, как тот уговаривает мужчину средних лет, с кожаным дипломатом в правой руке. Он подал условный знак отцу, и тот побежал предупреждать парней на выходе.

После непродолжительной беседы Семен, выразительно жестикулируя, повел очередную жертву, а бывшая жертва пристроилась позади, на небольшом отдалении. Сдав мужчину с рук на руки Никанору, Семен отправился за «семейной парой».

Никанор разговаривал с известным нам уже мужчиной, когда к ним подошел Глухарь, а Саид продвинулся чуть дальше и остановился, делая вид, что заинтересовался рекламным плакатом.

— Вам, случайно, не в город? — поинтересовался Глухарь.

— В город, но мы уже нашли машину, — ответил за двоих Владислав Яковлевич и недружелюбно взглянул на наглеца, который предложил подвезти их.

Дело в том, что у кидал с таксистами установились определенные отношения, и настоящие «извозчики» ни за что бы не рискнули перейти им дорогу. Исключения, конечно, бывали, но такие таксисты зачастую попадали на больничную койку. И аферисты, и «извозчики» знали друг друга в лицо, а этот попался незнакомый. «Новичок, наверное, — пронеслось в голове Никанора, — придется поучить уму-разуму, но попозже».

— Я возьму за бесценок, — не отставал незнакомец. — Время поджимает, а пустым возвращаться не хочется. Хотя бы на бензинчик подкинете. — И он назвал сумму провоза в два раза дешевле ставки кидал.

— Мне лично условия подходят, — клюнул тот, что с дипломатом, и это с его стороны выглядело вполне естественно.

— Я, пожалуй, с вами, — взял себя в руки Никанор. Он сообразил, что клиент срывается, и пошел на хитрость, чтобы узнать номер автомобиля виновника.

Они остановились около новенького БМВ, и Глухарь услужливо распахнул заднюю дверцу.

Только теперь Никанор осознал, что угодил в ловушку: обладатель такой машины на бензинчик шабашить не станет.

— Это и есть автомобиль, на котором мы поедем? Я лучше на электричке, — промямлил он, заикаясь, и попятился назад, но из салона высунулись чьи-то длинные руки и дернули его на себя.

— В картишки перебросимся? — улыбнулся Василий. — Что не рады встрече, Владислав Яковлевич?

— Ты не улетел? — удивился пожилой мужчина.

Человек с дипломатом, который порывался влезть на пассажирское переднее сиденье, вовремя заметил, как обошлись с его попутчиком, и отпрянул от машины.

— Не гонись, мужик, за дешевизной, а найди нормальное такси, — посоветовал ему Глухарь. — И поменьше языком трекай о том, что видел, как-никак мы сохранили твои филки.

Приезжий понял одно: тут творится что-то неладное, и бросился со всех ног наутек. А Груздев-младший отвечал в это время на вопрос Никанора.

— Почему же не улетел? Я побывал дома, позвонил в Тюмень и решил, что мой добрый друг что-нибудь напутал, дал по ошибке не свою визитную карточку, поэтому я вновь здесь. Как говорится, долг платежом красен, — последнее выражение имело двойной смысл.

— Зря ты, парень, впутался в эту историю, добром она для тебя не закончится, — предупредил Никанор. К нему вернулось самообладание, и он опять заговорил спокойно, рискнул даже пригрозить.

Глухарь сидел за рулем, смаковал ментоловую сигарету и в их словесную перепалку не вмешивался. Саид же курил у выхода из аэровокзала и перебрасывался с подошедшим к нему Николаем Сергеевичем ничего не значащими репликами, пока не появился Семен в сопровождении знакомых нам Лукавого и Ушлой.