В стихотворении "Встреча" (стр. 106), по-видимому, отчасти автобиографического содержания, описывается, как автор, встретив какого-то "Ваню" и подружившись с ним, пошел с ним "в народ", причем приводится следующая песня "Вани":
Твердые волей в годины суровые,
Новой работы работники новые,
Бедная родина, бедный народ
В бой вас за волю зовет!
Мрак гробовой
Густ и суров
Лег над страной
Вечных рабов.
Горе и гнет
В каждом селе, гибнет народ
В рабской земле.
Выйдем же, братья, на мщенье великое.
Варварство злобное, варварство дикое
Всюду над нашей страною царит,
Все в ней живое мертвит.
Пусть нас в цепях
Годы томят,
Пусть в рудниках
Нас уморят,
Тех, кто с врагом
В битве падет,
Вспомнит добром
Русский народ...
Время придет — пред работой упорною
Рухнет насилия зданье позорное,
И засияет над русской землей
Солнце свободы святой!
Далее приводится другая песня того же "Вани" о "четырех братьях", в коей встречаются следующие строки:
Где ни посмотришь — нужда безысходная,
Счастья и правды нигде!
Жадные власти, как стая голодная,
Рыщут и грабят везде.
Тронуло братьев народа терпение,
Горе его, и с тех пор
Всюду они проповедуют мщение.
Грозный готовят отпор.
Быстро их дело растет, расширяется,
Рушится древний покой,
Гнев на народных врагов накопляется
И разразится грозой.
Наконец, в стихотворении "Пророк" (стр. 133) указывается на приближение времени "грозных революций" и "бурных потрясений" и говорится:
Царство злобы, угнетенья в буйном вихре сгинет,
И престолы всех тиранов буря опрокинет.
Первым рушится кровавый, окруженный мглою
Трон старинного насилья, рабства и застоя,
И под небом, освещенным заревом пожаров,
Власть меча погибнет в треске громовых ударов.
А затем, шатаясь, рухнут вечной тьмы престолы
[124].
Осмотром книги заказов типографии "Товарищества А. Н. Мамонтов", где описанное издание было напечатано, и показанием состоявшего ответственным лицом этой типографии Михаила Мамонтова установлено, что книга "Звездные песни" была напечатана в количестве 1450 экземпляров, которые и были выданы книгоиздательству "Скорпион" в ноябре 1910 года и получили распространение (л. д. 14, 17).
28 июня 1910 года в Московский комитет по делам печати поступило заявление от Н. А. Морозова, в коем последний, упомянув о полученных им сведениях о наложении ареста на книгу "Звездные песни", извещал Комитет о том, что автором названной книги является именно он и что, продавая издание ее названному выше книгоиздательству, он убедил владельца последнего в том, что в помещенных в этой книге стихотворениях не содержится ничего преступного[125] (л. д. 7, 13).
Привлеченный к следствию в качестве обвиняемого в составлении описанных выше преступных стихотворений, получивших распространение, Николай Морозов не признал себя в этом виновным и объяснил, что в означенных стихотворениях, по его мнению, не содержится дерзостного неуважения к верховной власти и возбуждения к учинению бунтовщического деяния или ниспровержению существующего в России государственного и общественного строя, так как все эти стихотворения были написаны в семидесятых годах; о России в них ничего не говорится и носят они по преимуществу общий характер, "вне пространства и времени", или представляют собой аллегорическое изображение борьбы между гнетом и свободой во всемирной истории (л. д. 37, 40).
На основании изложенного, — продолжает обвинительное заключение, — Н. А. Морозов, 56 лет, обвиняется в том, что в начале 1910 г. составил сборник стихотворений под заглавием "Звездные песни", который тогда же с его ведома и согласия был издан и распространен в Москве книгоиздательством "Скорпион", причем включил в означенный сборник составленные им же стихотворения "Проклятие", "Памяти 1873—75 гг.", "Видения в темнице", "Древняя легенда", "Цепь", "Встреча" и "Пророк", заведомо для него, обвиняемого, возбуждающие к учинению бунтовщического деяния и ниспровержению существующего в России государственного и общественного строя и заключающие выражения дерзостного неуважения к верховной власти, так как в этих стихотворениях указывается, что "когда к борьбе с неправдой злой стремится все живое", поэт должен бросить перо и взять меч, чтобы биться за свободу, так как "стесненному неволею народу" он "не поможет песнею своей"; что "трудно жить, чтоб порой не дрожала, на врага подымаясь, рука"; чтобы в том, "кто восстал за любовь, гнев и вражда не смолкали, и кипела бы мщением кровь"; затем говорится, что "царь гнета во мраке густом поднялся, губя что ни встретит"; что "орудия пыток у трона лежат". Далее автор, описывая "долю народа родного", высказывает, что в "темной стране векового застоя", где "много безумных, жестоких царей терзало людей беспощадно", пронеслось дивное пенье: "Встань, бедный народ! Поднимитесь, рабы, и в битву идите вы снова! Довольно вы гнулись по воле судьбы, разбейте же смело оковы". Кроме того, высказывается, что "угнетающим" не помогут казни бесчисленные и "падет угнетенья престол"; выражается пожелание, чтобы свобода порвала цепь "варварства и тронов, рабства и мечей, цепей, корон, палачей, деспотов и гнета", а также приводятся песни некоего "Вани", друга автора, будто бы певшиеся им во время их совместного "хождения в народ": "Твердые волей в годины суровые, новой работы работники новые, бедная родина, бедный народ в бой вас за волю зовет... Выйдем же, братья, на мщенье великое... Время придет: пред работой упорною рухнет насилия зданье позорное и засияет над русской землей солнце свободы святой... Тронуло братьев народа терпение, горе его, и с тех пор всюду они проповедуют мщение, грозный готовят отпор. Быстро их дело растет, расширяется, рушится древний покой, гнев на народных врагов накопляется и разразится грозой". Наконец, указывается на приближение времени "грозных революций и бурных потрясений" и выражается надежда на то, что "царство злобы, угнетенья в буйном вихре сгинет, и престолы всех тиранов буря опрокинет", что "первым рушится кровавый, окруженный мглою трон старинного насилья, рабства и застоя", что "под небом, освещенным заревом пожаров, власть меча погибнет в треске громовых ударов", и что, "шатаясь, рухнут вечной тьмы престолы".
