Другая бумага — список судей, лиц прокурорского надзора и сословных представителей, из которых имеет быть составлено особое присутствие Московской судебной палаты, суду коего я подлежал. Третья бумага — «Обвинительный акт о Николае Александровиче Морозове», где заявлялось: «18 июня 1910 года Московский комитет по делам печати, наложив арест на книгу книгоиздательства "Скорпион" под заглавием "Николай Морозов. Звездные песни", заключающую стихотворения преступного содержания, возбудил уголовное преследование против лиц, виновных в составлении и распространении означенного сочинения (л. д. 2). На возникшем по этому поводу предварительном следствии осмотром книги "Звездные песни" установлено, что таковая представляет собою сборник стихотворений, в числе коих оказался ряд стихотворений, возбуждающих к учению бунтовщического деяния и ниспровержению существующего в России государственного общественного строя и заключающих выражения дерзостного неуважения к верховной власти. Так, в стихотворении "Проклятие" (стр. 19), между прочим, говорится: Проклятие! Пиши стихи в тюрьме, Когда на воле ждет не слово — дело! Да, жить одной мечтою надоело... Бесплодно бьется мысль в моем уме, Когда к борьбе с неправдой злой Стремится все живое, Когда повсюду гнет тупой Да рабство вековое, Тогда нет сил весь день сидеть И песни о неволе петь! Тогда, поэт, бросай перо скорей И меч бери, чтоб биться за свободу. Стесненному неволею народу Ты не поможешь песнею своей!.. [118] В стихотворении "Памяти 1873—75 годов" (стр. 33) говорится[119]: Вспоминается ярко пора, Как по нивам родимого края Раздалось, серый люд пробуждая, Слово братства, свободы, добра... Как в смятенье подняли тревогу Слуги мрака, оков и цепей И покровом терновых ветвей Застилали к народу дорогу... Как в борьбе с их несметной толпой Молодая могучая сила, Погибая, страну пробудила На последний, решительный бой. Вы, друзья, что в борьбе уцелели, Тоже здесь вспоминаетесь мне... Лучше ль вам на родной стороне [120], Ближе ль, братья, стоите вы к цели? Трудно жить, чтоб порой не дрожала, На врага подымаясь, рука, Чтобы сил не сгубила тоска, Если счастье в борьбе изменяло. Чтобы в том, кто восстал за любовь В этом мире скорбей и печали, Только гнев и вражда не смолкали И кипела бы мщением кровь! Далее, в стихотворении "Видения в темнице" (стр. 37) высказывается возмущение гнетом церкви, правительства и капитализма и, между прочим, говорится[121]: Я вижу: царь гнета во мраке густом Поднялся, губя что ни встретит, И светом багровым на небе ночном Кровавое зарево светит... Кругом него трупы убитых лежат, Летают гранаты, как змеи, Орудия пыток у трона лежат, И пушек гремят батареи. Пред грозным царем, над дрожащей землей Под грудами ядер разбитых, Толпится народ... ....................... И просит пощады за то, что искал От грозной неправды спасенья И тщетно усталые руки поднял, Чтоб свергнуть ярмо угнетенья... И путь мой прервался во мраке и мгле ....................... На склоне долины глубокой... ....................... Я видел теченье могучих веков И долю народа родного... ....................... Мертва и спокойна была предо мною Страна векового застоя... ....................... Там здание рабства на грудах костей Стояло темно и громадно И много безумных, жестоких царей Терзало людей беспощадно. Но вот в этой темной стране поднялось Таинственной жизни волненье И дивное пенье вдали пронеслось ....................... Встань, бедный народ! Поднимитесь, рабы! И в битву идите вы снова! Довольно вы гнулись под игом судьбы, Разбейте же смело оковы! И только лишь гордый призыв прозвучал, Как тюрьмы и храмы упали, Порыв урагана завыл, засвистал, И в страхе... [122] задрожали, Порвалися звенья оков и цепей... Пропала в стране Неволи губящая сила! ....................... Рассеялись тучи с туманом густым, Свалились оковы с народа. В стихотворении "Древняя легенда" (стр. 63) описывается, как "страдающие за правду", замурованные в крепостных стенах, выходили на суд угнетающих и говорили[123]: Не помогут вам казни бесчисленные, И падет угнетенья престол... ....................... Вечной жизни струи обновляющие Не пресечь вам рукой палача! И погибли они, обезглавленные В беспощадных темницы стенах, Но их души, в наследье оставленные, Возродились в грядущих борцах, И, как грозы гремят и всколыхивают Атмосферу глубоких ночей, Их идеи могучие вспыхивают, Озаряя сознанье людей. И не могут с тех пор угнетающие Кончить казней кровавых своих: Все, за счастье людей погибающие, Возрождаются снова на них. В стихотворении "Цепи" (стр. 90) говорится: Варварство и троны, Рабство и мечи, Цепи и короны, Тьма и палачи, Горе и невзгоды, Деспоты и гнет! О, когда ж свобода Вашу цепь порвет! вернуться Здесь прокурором выпущен конец, показывающий, что это стихотворение написано еще в тюрьме: Но не могу бороться я, Я должен здесь забыться, Хоть каждый день душа моя На вольный свет стремится... Нет! Муза мне на ум нейдет, Лишь жажда воли сердце рвет. — Н. М. вернуться Здесь выпущено начало, показывающее, что стихотворение это писано тоже еще в заточении: Я в темнице навек погребен, Но живу все еще год от году. В дни тяжелой борьбы за свободу Было время моих похорон. За тяжелой тюремной решеткой, За сырой и холодной стеной, Ярким светом горят предо мной Эти дни моей жизни короткой. — Н. М. вернуться Тут опять выпущен не подходящий для обвинения куплет и взято лишь продолжение. Тяжкий крест привелось вам принять, Легкий жребий мне выпал на долю, Трудно жить и бороться за волю. Но легко за нее умирать. — Н. М. вернуться Тут надерганы беспорядочно лишь отдельные куплеты и строки из длинной поэмы в несколько страниц, отчего и выходит бессвязно. Точками обозначены перерывы. — Н. М. вернуться Тоже взяты лишь бессвязные выдержки. — Н. М. |
