– Я осведомлен об этой процедуре, – сухо прервал ее муун. – Тем не менее я считаю… – Его голос затих. – Неважно.

– Неважно что?

– Вы провели для меня исчерпывающую демонстрацию причин, по которым ваша деятельность продолжает вызывать такой горячий интерес среди игроков и поклонников кровавого спорта. Но это еще не все, не так ли?

– Я не уверена, что понимаю вас.

– О, я думаю, вы все прекрасно понимаете. – Муун сложил ладони тыльной стороной, сплетя пальцы, и в раздумье коснулся ими груди. – Для того чтобы «Улей-7» приносил ту астрономическую прибыль, о которой сообщает мой совет директоров, вам необходимо уметь предсказывать победителя почти со стопроцентной вероятностью. – Он развернулся к женщине. – Не думаю, что вы заинтересованы раскрыть МБК, как именно вы это проворачиваете.

Садики оглянулась на лифтовую кабину.

– Пойдемте со мной, – предложила она.

Мол наблюдал, как пустеет столовая.

Когда все заключенные ушли, он так и остался стоять у стены, наблюдая за охраной верхнего периметра – как они патрулируют тюрьму, прохаживаясь туда-сюда. Он отметил маршруты патрулей и технических дроидов, сновавших по столовой среди зеков. Поначалу казалось, ничего не меняется. В свете потолочных ламп он следил, как взаимодействуют охрана, дроиды и заключенные, как они движутся друг относительно друга – каждый по собственному маршруту. Где-то они двигались, где-то просто стояли и ждали, за ними темнели проемы, ведущие к неосвещенным камерам.

Итак, им известно, что он направится в вентиляционный туннель номер 11-AZR.

Здесь попахивало ловушкой, обыкновенной примитивной западней. Тем не менее это могла оказаться та самая возможность, которой он ждал. Вспоминая слова Койла, Мол остро ощущал напряжение в груди – чувство, что нужно срочно идти и утверждаться среди тех, кто с удовольствием расправится с ним, предаст его и сделает все, чтобы помешать выполнению его задания. Этого хочет от него учитель.

«Ты внедришься туда под видом преступника, – говорил ему Сидиус, – и будешь жить среди этих животных под личиной наемника и убийцы, полагаясь лишь на собственные ум и хитрость, причем не только в целях выполнения возложенной на тебя задачи, но и ради самого выживания. Ты должен понимать, что любой заключенный в любой момент будет искать возможность нанести тебе удар в спину».

Выпрямившись, Мол в очередной раз окинул взглядом столовую, пока не нашел то, что искал. В голове у него уже начала формироваться идея. Примитивно, но должно сработать.

Слева от него шайка, которую Койл назвал «Силой тяжести», – всего шесть или семь душ во главе с ногри и его дружком-нелваанцем – продолжала болтаться у выхода; причем все они пристально наблюдали за ситхом. Мол направился прямо к ним. Приблизившись, он заметил, что все они начали напрягать и сгибать обнаженные правые руки, словно мышечные волокна единого организма. Ни один не отступил.

– Это ты Страбон? – спросил Мол.

Ногри даже не дрогнул:

– Кто спрашивает?

– «Короли костей». – Мол оглянулся на банду, столпившуюся в противоположном углу столовой. – Хотят встретиться.

Заключенный прищурился:

– Что?

– Вон те негодяи. – Мол повернулся, чтобы взглянуть через зал туда, где в своем углу толпились «короли», уставившись на него даже пристальней обычного. – Просили передать тебе сообщение.

– Какого рода встреча?

– Не знаю, и мне все равно, – ответил Мол и заглянул ногри в глаза, побуждая того отвернуться. – Они сказали, приходи к вентиляционному туннелю 11-AZR.

Развернувшись, он ушел, не потрудившись оглянуться. Когда он приблизился к дверям, путь ему преградил заключенный из «Королей костей», бородатый мужчина, которого Койл назвал Нейлхедом. Это было чудовище в человеческом обличье: лоб изборожден шрамами, в носу торчала заостренная кость, в бороде засохшая кровь, во рту – желтые кривые зубы, торчащие вкривь и вкось.

– Эй, выродок! – окликнул он ситха.

Мол молча уставился на него.

– Я Васко Нейлхед. Я главный у «Королей костей». – Человек позволил ухмылке пробежать по своему лицу. – Полагаю, ты мне скажешь, о чем вы там шептались с «Силой тяжести»?

– Спроси у них сам, – огрызнулся Мол и собрался было идти дальше, но человек протянул руку и остановил его.

– Я спрашиваю тебя.

Нейлхед наклонился к нему так близко, что Мол ощутил запах крови у него в бороде. Из его рта разило, как из могилы. Из-под манжеты робы мелькнуло что-то заостренное, желтовато-серое, едва видное на уровне горла, готовое разить.

– А теперь я еще раз спрошу, я сегодня добрый. Что ты им сказал? Ты говорил о том, что было сегодня утром?

– Они хотят встретиться, – ответил Мол.

– Это правда? – Нейлхед облизнул губы. – И где же, по их мнению, должна состояться встреча?

– Вентиляционный туннель 11-AZR. – Мол придвинулся ближе. – Да, и они сказали мне еще кое-что.

– Что же?

– Они сказали, готовьтесь истечь кровью.

Двери турболифта раскрылись в полной тишине.

Садики провела Весто Слифера через вычислительный центр, наполненный перемигивающимися консолями и шкафами с серверными стойками; заполнявшее всю ширину эргономичной, плавно изогнутой стены окно выходило на центральный ангар тюрьмы.

Весь вычислительный центр, казалось, затаил дыхание. Шагавший рядом с комендантом Слифер открыл было рот, собираясь что-то сказать, но остановился, озадаченный, потому что не удалось издать ни звука. Садики кивнула вверх, указав подбородком на сетку из конусов акустической пены, которые крест-накрест выстилали стены и потолок, поглощая каждый децибел шума, рожденного в окружающей среде.

Муун понимающе кивнул. Мгновение они просто стояли и смотрели на молодого человека, работавшего за своей консолью: он изучал потоки данных, полученных предыдущей ночью, проводил диагностику, вносил мелкие коррективы; все это составляло смысл его присутствия здесь.

Наконец Садики тронула рычажок, клинья на стенах и потолке слегка изменили угол наклона, и зловещую тишину будто смыло хлынувшими в помещение извне гулом и грохотом. Одновременно у присутствующих возникло впечатление, будто все находящееся здесь вздохнуло с облегчением.

– В высшей степени впечатляет, – проговорил Слифер, когда к нему вернулся голос. – Полагаю, здесь поработали генераторы «белого шума»?

Садики кивнула:

– Не только они. Также планировка и отделка. Само помещение центра представляет собой безэховую камеру.

– Звукоизолированное помещение?

– Звук не может проникнуть ни изнутри наружу, ни снаружи внутрь, – уточнила она. – Вы что-нибудь знаете о пониженном акустическом сопротивлении?

– Боюсь, это далеко за пределами моей эрудиции.

Садики указала на стены:

– Вот эти клинья из пены расположены под углом девяносто градусов друг к другу. Когда они выровнены, пирамидальные поглотители вызывают непрерывное изменение диэлектрической постоянной. – Она покачала головой. – Все это создает то, что мой брат называет «абсолютно свободным пространством бесконечного размера». Оно буквально пожирает звуковые волны.

– Ваш брат… – Муун покосился на молодого человека, сидящего за главным пультом. – Судя по вашим словам, он очень умный.

– Очень. – Она вздрогнула. – Лично у меня от этого места мурашки по коже.

– Ага. – Муун снова улыбнулся ей. – Вы предпочли бы, чтобы здесь было шумно?

Садики пожала плечами:

– Я предпочла бы, чтобы здесь была жизнь.

– В этом мы с вами сходимся. Здесь настолько тихо… – Муун с возросшим уважением оглядел помещение. – Знаете, в какой-то момент я даже не слышал, как бьется мое сердце.

– Я никогда к нему до конца не привыкну. Конечно, не я придумала все это соорудить.

Подойдя к молодому человеку в сером кителе, Садики наклонилась, чтобы коснуться губами его щеки: