Мои книги переведены
на
норвежский, французский, датский, румынский,
испанский, японский, голландский, шведский,
итальянский, немецкий, финский, иврит.
и напечатаны в Англии
этой ночью в Токио я буду спать один
дождь
1. Поужинать в одиночестве.
Это всегда интересно.
2. Побродить бесцельно по отелю.
Отель огромный, и в нем всегда найдется,
где побродить бесцельно.
3. Подняться и спуститься на лифте просто
так.
Люди едут вверх и заходят в свои номера.
Я остаюсь.
Другие едут вниз и выходят на улицу.
Я остаюсь.
4. Я всерьез задумываюсь над телефоном-автоматом,
звоню к себе в номер 3003 и очень долго
слушаю гудки. Затем размышляю, где я и
когда вернусь. Может, стоит попросить дежурного
передать мне, чтобы, когда я вернусь,
позвонил себе?
В поезде-пуле на пути из Нагойи ты слушала бредовые
разглагольствования пьяного американского писателя,
я же обвинял тебя во всем, что не так
в этом мире, включая жуткую нелепость,
произошедшую в Гифу ночью, пока
ты спала.
Конечно, ты ни в чем не виновата, ты всего лишь
мой добрый друг. Вдруг я объявил, что ты должна считать
меня мертвым, что с этой минуты я для тебя умер.
Я взял твою руку и коснулся ею моей руки.
Я сказал тебе, что мое тело для тебя холодное -
я мертв.
Ты молча кивнула головой, глаза наполнились
печалью. Я даже запретил тебе перечитывать
мою книгу, потому что знал, как сильно
она тебе нравится, и ты опять кивнула головой,
ничего не сказав. Печаль в твоих глазах
говорила лучше.
Поезд-пуля все так же ехал в Токио со скоростью 120
миль в час, а я разглагольствовал, бредил и кричал
на тебя.
Ты не сказала ни слова.
Твоя печаль заполняла поезд-пулю
двумя сотнями пассажиров.
Все они читали газеты,
в которых не было ни слова,
лишь сухие слезы мертвых.
Когда поезд прибыл на Токийский вокзал,
моя злость медленно развернулась и направилась
на всех парах к заслуженному забвению.
Я взял твою руку и опять коснулся ею моей руки.
- Я для тебя жив, - сказал я. – Тепло вернулось
в мое тело.
Ты опять молча кивнула,
так и не сказав ни слова.
Две сотни лишних пассажиров
остались в поезде,
хотя это была конечная станция.
Они будут вечно кататься
взад и вперед, пока не станут пылью.
Мы вышли в раннее Токийское утро
опять друзьями.
Так спасибо же тебе, прекрасный человек
Тагава Тадасу, за то, что разделила
и поняла мою смерть
и возвращение из мертвых
в поезде-пуле между Нагойей
и Токио утром 8 июня 1976 года.
Позже вечером я позвонил тебе
по телефону. Твоими первыми
словами было: - Все хорошо?
- Да, все хорошо.
