Отец им тоже отдаёт приказы? И они так же дрожат и испытывают страшное унижение? Или, наоборот, благоговея, ползут в темноту на брюхе, чтобы вернуться счастливыми, с подачкой в руках? Или в лапах? У брата были тоненькие полупрозрачные кисти с аморфными пальчиками. Потом они превратились в нормальные человеческие руки.

Воспоминания смущали и заставляли опасаться давным-давно исчезнувшего из его жизни родственника.

Своего отца Солара Арий чаще именовал Духом Башни. А людям подсунул, как бога Светоноса – замечательное, несущее надежду имя! Отец в очередной визит изволил подать по этому поводу одобрительный смешок.

Арий не мог сбросить со счетов существование брата и сестры, о которой, кстати, вообще не знал, где она и кто, но не оставлял надежды найти и уничтожить. Если Дух позволит… и если сестра не найдёт его первой. Кто знает, какие способности имеются у этой неизвестной ему суки, вышедшей из непарной с ним икринки. Её пару мать успела съесть. Нет бы, ей поторопиться, и слопать ещё одного. Дух опередил…

Герцог раздражённо огляделся. Всё в зале напоминало прежних властителей. Аллари, уже практически объявленные проклятием герцогства, некогда тут были господами, опорой и сутью. Они и сегодня, дай им волю, остались бы сутью и продолжали безнаказанно и бесконтрольно черпать могущество в силовом поле континента.

Дух считал, что тем самым они ослабляют ментал, следствием чего в недалеком будущем явятся катаклизмы, способные уничтожить сам материк, а значит и людей. Случись такое, Арию тоже не останется места в действительности.

Крен всегда верил Духу, однако… что-то тревожило в столь безапелляционной позиции; мерещился некий второй план, который Солар старательно скрывал от своего сына, одновременно заставляя его насаждать новый божественный культ.

Для чего?! Арию катастрофически не хватало понимания мотивов Солара. Спросить по понятным причинам он не мог, в умозаключениях зашёл в тупик, искать же ответа у людей… он что, свихнулся?

Несмотря на все его усилия, люди по примеру аллари в большинстве своём как почитали, так и почитают предков. И ещё долго будут. Хотя сам Арий демонстрировал им чудеса, посланные якобы богом Светоносом. А почему, собственно, якобы? Всему, что умеет, сын научился у отца.

Опять колыхнулось мучительное беспокойство: а вдруг Солар, как подачку, кинул ему маленькую толику знаний, отвалив неизмеримо большую долю двум другим детям? Оставил их в резерве, чтобы, случись в том надобность, не оправдай Арий ожиданий, сбросить его со счетов и ввести в игру свежие фигуры?

Крен проделал огромную работу. Он изворачивался, вдохновенно лгал, влезал в доверие к высшим аллари, подкупал мелких сюзеренов, а за их спиной запугивал людей. Иногда сил совершенно не оставалось. С помощью хитрых приёмов, которым научил Дух, можно было добиться многого, но не всего!

Крен часто стоял на грани поражения. Иногда ему приходилось отступать, затаиваться, чтобы потом начинать всё с начала. Он многого добился сам. Сам, что бы там ни толковала ему вязкая темнота! Он забрал всю власть в герцогстве. Столица его боготворит. Люди носят на руках. Заложен новый храм Светоноса…

… и беспокойство, которое заставляет пить по вечерам, а утром по крупицам собирать силы, дабы не сорваться, не загрызть кого-нибудь походя.

Он сейчас поднимется и пойдёт в пыточную, иначе свихнётся. Хотя… есть один человек, с которым можно поговорить. Он безопасен. Скоро Арий от него избавится.

* * *

Игорь шёл коридорами дворца. Стражники поднимали руки в приветствии. Пара в плащах с копьями у плеча одинаково отсалютовала. Движение отразилось в гладкой полировке стен. У дальней двери следующая пара вскинула руки. Салют, поворот, салют, поворот…

Он свернул в тупик, сделал ещё несколько шагов и уткнулся лбом в холодную гладкую стену. Надо было перевести дыхание. Иначе…

А что собственно «иначе»? Что ты можешь сделать? Куда побежишь? И надо ли?

Герцог обещал возвращение. Он может вернуть его домой. Игорь был свидетелем настоящих чудес, которые тот творил. Но не возвращал. Тянул, отговариваясь, неподходящим временем, обстоятельствами, погодой…

Или он не может? Тоже много раз себя спрошено, поскольку ни герцогу, ни– кому другому такого вопроса не задашь. Только заикнись, не исключено, отправят тебя прямиком в подземный каземат. Никто почти о нём не знает, разве что стражники, которые там и живут. Но если стражник начинает возмущаться, – даром, что все они немые, – его самого заводят за толстую окованную железом дверь.

«Так и меня, когда-нибудь, – подумал Игорь, распластавшись грудью по холодному камню. – Убить намного проще и дешевле, нежели отправлять или переправлять, или, что там Арий обещал, через временнопространсвенную преграду. С печи до порога – вот и вся дорога.

Но другой возможности вырваться нет. Никогда уже не будет!».

Ещё колеся по дорогам герцогства в компании Апостола и двух рабов, Игорь заподозрил, что возврата нет и быть не может. Аборигены не знали пути из этого мира вовне. Они вообще не имели чёткого представления о существовании каких-либо иных миров.

Да, была Граница, но что за ней, никто не ведал. Возможно, учёные мужи Сарагона могли помочь Игорю. Шаку тоже надо было попасть в университет. Они ехали и строили планы.

А потом случилось страшное и необъяснимое предательство, разрушившее не только жизнь, к которой Игорь начал помаленьку привыкать, разрушившее веру буквально во всё.

Человек, которому Игорь безоговорочно доверял, не просто предал – подставил Игоря и ещё двоих людей под верную смерть, спасая тем самым собственную шкуру.

Ах, да, не человек, разумеется. Арий потом неоднократно поправлял Игоря. Не человек! Запомнил? Они нелюди. Они ненавидят людей, считают их ниже животных. А что так долго таскал тебя за собой – военная хитрость. Твой конь прекрасно знал, что его брат беглый каторжник и что, взявшись ему помогать, он сам становится вне закона, вот и прикрывался доверчивыми людьми, как щитом.

Арий нашёл Игоря, когда тому оставалось всего несколько вдохов до последнего полного и вечного отдохновения. Но герцог против всякой логики не убил человека, оказавшего яростное сопротивление его солдатам, наоборот, велел лечить. Только когда Игорь окончательно пришёл в себя, герцог рассказал ему всю правду. Не просто рассказал, привёл свидетелей.

Игорь сопротивлялся очевидному до последнего. Однако личность Ария и его неповторимое обаяние сделали, в конце концов, своё дело: Игорь поверил, а поверив, стал служить герцогу верой и правдой. Тем более… тем более, что Арий туманно намекнул, дескать, при определённых обстоятельствах попытается вернуть его в собственный мир.

Как же это было давно! Игорь сначала уверовал вполне и безоговорочно, безоглядно. Перед глазами каждый день творились настоящие чудеса. Их можно было потрогать руками. Их видели все. Через такое не перешагнёшь, не выкинешь за плечо, не отплюёшься. Оно есть и заставляет тебя уверовать не только во всесилие, но и в… непогрешимость чудотворца.

«Не поздно ли спохватился? – хмыкнул Игорь. – Тогда надо было сомневаться. Что сейчас-то по прошествии без малого двадцати лет оглядываться, а пуще, руками махать?».

Плечи безвольно опустились. Холод камня проник внутрь. Тряхнуло ознобом. Стоило поторопиться. Герцог не любил ждать. А по утрам он бывал не просто раздражён – невыносим.

«На кой ляд нарываться, – вяло подумал Игорь, – если в дальнем крыле замка ждёт аккуратная холостяцкая комната? Размеренная жизнь, порядок…».

Игорь оторвался от стены и, чётко развернувшись, двинулся в парадный зал, куда его каждое утро вызывали для доклада.

– Разберись, – буркнул Арий, двинув к нему горку тонких свитков. Игорь подошёл, начал разворачивать исписанные микроскопическими буковками послания голубиной почты.