— Посмотри по сторонам… — недовольно проворчал Пол. — Где и когда мне это делать?

— Ну ты же целыми часами болтаешься по улице, перелистывая дешевые газетенки, — пошутил Круз.

— Да, тебе легко говорить…

— Старик, последние пять недель я не успеваю уснуть как следует.

Наконец, Круз услышал в трубке голос дежурного полицейского:

— Сержант Нортон слушает.

— Это полицейский инспектор Круз Кастильо, есть какие-нибудь сообщения для меня?

— Нет, ничего не поступало.

— Ладно, — Круз повесил трубку и вышел из телефонной будки. — Наверное, пора ехать.

— Ну, что ж, пора так пора, — сказал Пол, складывая газету.

Круз вдруг на полдороги остановился и озабоченно хлопнул себя ладонью по лбу.

— Черт побери!

— Что такое? — обернулся Пол.

Подожди одну минуту, я на всякий случай проверю свой автоответчик.

— Что, опять четвертак требуется? — с притворным возмущением произнес Уитни. — Так на тебя никакой зарплаты не напасешься. Завтра же поставлю вопрос перед руководством полицейского участка Санта-Барбары о том, чтобы мне повысили жалование. А еще пожалуюсь, что ты обдираешь своих подчиненных как липку, прикрываясь служебной необходимостью.

— Я же уже сказал, что верну все с первой же зарплаты, в двойном размере, целый доллар.

— Держи.

Круз вернулся к телефону-автомату и еще раз набрал номер, теперь уже собственного телефона. Услышав в трубке длинный гудок, он приставил к микрофону небольшое устройство с записанным на него звуковым кодом включения автоответчика.

Спустя несколько секунд он услышал характерный щелчок и знакомый голос:

— Это Иден. Я сейчас нахожусь на Рэдблафф-Роуд, 925. У старого гаража. Здесь что-то происходит. Приезжай срочно.

Пол увидел как лицо его начальника помрачнело. Когда Круз повесил трубку, Уитни обеспокоенно спросил:

— Ну, что, что-то произошло?

— Старик, Иден в опасности, — сказал Кастильо. — Рэдблафф-Роуд, девятьсот сколько-то, там старый гараж… Поехали.

Они быстрым шагом направились к машине.

СиСи Кэпвелл находился у себя в гостиной, когда раздался звонок в дверь. Поскольку Розы поблизости не было видно, он решил открыть сам.

Это был посыльный почтовой службы с узким голубым конвертом в руке.

— Мистер СиСи Кэпвелл?

— Да, это я.

— Вам срочное заказное письмо. Просили передать лично в руки.

Посыльный протянул конверт СиСи.

— Спасибо.

Закрыв дверь за посыльным, Кэпвелл-старший с любопытством повертел конверт перед глазами. Кроме надписи «СиСи Кэпвеллу», на конверте ничего не было. Вытащив вложенный внутрь листок бумаги, СиСи прочитал вслух:

Я зайду к тебе вечером, в десять. Будь один. Это очень важно. Мейсон.

СиСи сунул письмо назад в конверт, зажал его в руке и задумчиво прошелся по комнате. Интересно, что у него на уме, у Мейсона? В последнее время его сын выглядит очень плохо. Очевидно, смерть Мэри оказала на него очень сильное впечатление. Мейсон совершенно перестал следить за собой, не показывался в доме отца, даже не звонил…

Правда, СиСи не мог не отметить одну важную — может быть, самую важную для себя — деталь. Если раньше, в любой мало-мальски серьезной ситуации, Мейсон начинал бросаться в беспробудное пьянство — он просто пил, не просыхая — то сейчас, после смерти Мэри, он практически не брал в рот спиртного. Об этом все вокруг говорили в один голос.

СиСи привык безоговорочно верить только самому себе, а потому несколько скептически воспринимал слова других. Но на этот раз у него не было причин не верить, например, Софии.

То, что Мейсон не ушел в запой, было для СиСи тем более удивительно, что Кэпвелл-старший и сам тяжело переживал смерть Мэри, которая была для него не просто близким человеком, но чем-то большим, может быть, даже более родным существом, чем Мейсон.

То, что происходило с сыном, волновало СиСи. В последнее время он начал — возможно, в связи с возрастом и наступившей мудростью — более внимательно относиться к родным и близким. Что-то теплое проснулось в нем по отношению к Мейсону. СиСи ощущал какой-то неоплаченный долг перед всеми членами своей семьи.

Наверное, наступило время возмещать то, что он не сделал, чего недодал. Сознание тяжести этих невыплаченных долгов начинало временами сильно угнетать его. Именно поэтому СиСи старался сблизиться с Софией.

На очереди были остальные члены многочисленного клана Кэпвеллов. Первым из них для СиСи был Мейсон — не только потому, что тот перенес такой тяжелый удар, но и потому, что именно к Мейсону он был особенно строг и, надо признать, несправедливо требователен всю жизнь.

Сейчас, когда ему особенно тяжело, СиСи должен прийти на помощь сыну. Если не сделать этого, он вряд ли сможет оправдаться перед собой…

Поскольку Мейсон захотел встретиться сам, СиСи должен принять его. Ну, а уж как сложится разговор и что из этого получится, будет зависеть от них самих, от того, насколько терпимыми они будут друг к другу, насколько захотят понять и приблизиться… даже несмотря на все то тяжелое, что было между ними раньше…

Их должна объединить и сблизить смерть Мэри, как ни тяжело об этом думать. Они должны обо всем забыть и шагнуть навстречу друг другу. СиСи был готов к такому шагу. Готов ли к нему Мейсон? Сможет ли он простить отцу все те обиды и оскорбления, которые тот нанес ему?

Все эти вопросы громоздились в голове СиСи, не находя ответа. Все прояснится только тогда, когда Мейсон придет в этот дом. СиСи взглянул на часы, было начало десятого. До встречи оставалось еще около часа.

Интересно, а где Мейсон сейчас? СиСи подошел к окну и задумчиво посмотрел на покрытый вечерней тьмой город. Где-то там, в переплетении улиц, за какими-то стенами находятся такие близкие Кэпвеллу-старшему и в то же самое время такие далекие от него люди: София, Мейсон, Тэд, Келли, Иден…

Было уже начало десятого, когда Джулия вошла в здание городского суда. Дежуривший внизу охранник, увидев ее, вопросительно приподнялся на своем месте.

— Мисс Уэйнрайт? В такой поздний час? Я не могу чем-то помочь вам? Сейчас в здании суда никого нет. Что вас интересует?

Она несколько смущенно опустила глаза.

— Прошу прощения за беспокойство, но я забыла кое-что в зале суда. Это очень важные документы. Они нужны мне прямо сейчас Охранник вежливо кивнул.

— Ну, разумеется. Там открыто. Сейчас я зажгу свет в коридоре. Не смею вас больше задерживать, мисс Уэйнрайт.

Он уселся на место. Джулия медленно прошла по пустому коридору и остановилась перед тяжелой дубовой дверью в зал суда.

Несколько мгновений она нерешительно топталась у порога, затем осторожно повернула ручку и, потянув на себя увесистую дверь, осторожно заглянула внутрь.

Здесь было темно. Лишь блики света из коридора, проникшие через полуоткрытую дверь, падали в просторное помещение, уставленное скамьями для публики и столами для остальных участников суда. Джулия не услышала ни единого звука.