— Для долгого разговора лучше всего подходят лангусты…

— Почему? — недоуменно спросила Джина, — Только из-за того, что они дороже?

Локридж поставил бокал на стол и засмеялся.

— Нет. Потому что с лангустами все время занят. Ты снимаешь с них панцирь. Скребешь внутри… Тянешь мясо из шейки, из лапок… Все это продолжается долго… Даже бесконечно. При этом беседа может быть почти бессодержательной, похожей на те же самые пустые панцири на дне тарелки.

Джина криво улыбнулась.

— Да, это важное преимущество. В следующий раз буду заказывать лангусты только при разговоре с приятным собеседником.

Локридж, очевидно, подобревший после приятного ужина, беспечно махнул рукой.

— Ну, ладно, Джина, не обижайся. Я не стану вынуждать тебя заводить длинный и нужный разговор о наших совместных финансовых делах. Пожалуй, ты права. Этот разговор надо перенести на какое-нибудь более удобное время. Хотя деньги — это вещь, которая интересует меня вне зависимости от времени суток, сезона и времени года.

Джина отпила немного «мартини».

— Покажи мне человека, — сказала она, — который думал бы о чем-нибудь другом. Однако, не всем везет в жизни так, как этим Кэлвеллам, которые получили приличное наследство от своего дедушки. Другие с неменьшими талантами и способностями вынуждены всю жизнь прозябать и бороться за каждый кусок хлеба.

Локридж понимающе кивнул.

— Да. Твои чувства, Джина, мне хорошо знакомы. Это мне знакомо, хотя я не хочу сказать, что я самый последний неудачник в Санта-Барбаре. Однако, благодаря тем же представителям семейства Кэпвеллов, которые насолили и тебе, я остался без состояния и дома. Но, пожалуй, сейчас не стоит об этом говорить. Джина криво улыбнулась.

— Ты можешь предложить какую-нибудь тему повеселее?

Локридж снова потянулся к бутылке с розовым вином. — Пока я занят процессом переваривания пищи, мне не хотелось бы говорить о делах.

Он наполнил свой бокал напитком и, сделав несколько небольших глотков, продолжил:

— Поскольку у нас есть немного времени, я хотел бы рассказать тебе о чем-нибудь более приятном. Джина усмехнулась.

— Что может быть более приятным, чем деньги? Локридж кивнул.

— Да. Тут ты права. Раз ты так настаиваешь, вернемся к теме денег. Но уже с более приятной стороны. Хочешь, я расскажу тебе, как однажды в казино выиграл шестьдесят тысяч?

От этих слов у Джины глаза поползли на лоб.

— За один вечер?

Локридж развел руками.

— Представь себе…

Джина тяжело вздохнула.

— Каждый раз, когда я слышу о крупных выигрышах в казино, меня терзает неотступная мысль. Почему в этом ресторане нет игорного зала?

— Действительно, — Локридж подхватил высказанную Джиной мысль. — Я бы с удовольствием разочек-другой рискнул бы в рулетку на пару десятков долларов.

После того как в Лас-Вегасе мне крупно повезло, я питаю особую страсть к этому виду азартных игр. Рулетка хороша тем, что следуя избранной тобой системе, можно сорвать немалый куш. Кстати говоря, я уже несколько раз выигрывал, следуя изобретенной мною самим системе.

Джина с завистью улыбнулась.

— Лайонелл, тебе не откажешь в изобретательности. Я бы с удовольствием послушала твой рассказ об этом.

Промочив горло новой порцией розового вина, Локридж сказал:

— Как ты знаешь, на игровом круге располагаются тридцать шесть гнезд, плюс «зеро». Итого — тридцать семь номеров. Если я ставлю один жетон, например, в десять долларов на одно из этих гнезд, скажем на цифру «14» шанс выиграть невелик — он равняется одному к тридцати семи.

Если очень повезет и выйдет номер «14», можно выиграть тридцать пять своих ставок, получив триста пятьдесят долларов.

Если бы я закрыл жетонами по десять долларов все тридцать семь гнезд, это обошлось бы мне в триста семьдесят долларов, но при этом я бы точно получил обратно триста пятьдесят. То есть лишился бы двадцати баксов.

Джина нетерпеливо заерзала на месте.

— И какую же систему ты изобрел?

Локридж снова неторопливо пригубил вино и, явно наслаждаясь вкусом напитка и эффектной паузой, продолжил:

— Чтобы увеличить шансы на выигрыш, нужно закрывать как можно большее количество гнезд. К примеру, тридцать из тридцати семи. Тогда шанс на выигрыш равнялся бы тридцать к тридцати семи. То есть довольно высокий. В случае выигрыша у меня каждый раз оставалось бы на пять жетонов, то есть на пятьдесят баксов, больше, чем я бы ставил…

Джина с любопытством перегнулась через стол.

— Именно так ты и поступал?

Локридж самодовольно усмехнулся.

— Да. И неизменно был в выигрыше.

Джина с сомнением покачала головой и хитро улыбнулась.

— Но ведь так, по триста пятьдесят долларов, не выиграешь шестидесяти тысяч. Что-то ты заливаешь.

Лайонел л покачал головой.

— Да. Ты все верно поняла, Джина. Я очень хотел сыграть в рулетку по-крупному. Это было заманчиво, и в то же время боялся — ведь все могло полететь к чертям собачьим. Пару раз не повезет и я останусь без гроша в кармане…

Джина хитро сощурила глаза.

— Ты рискнул?

С хитрой улыбкой Локридж огляделся по сторонам и откинулся на спинку кресла.

— Разумеется. Ведь что такое восемьсот долларов выигрыша, если можно было хватануть по-крупному.

Итак, у меня было восемьсот долларов, то есть восемьдесят жетонов по десятке.

Я прикинул в уме, оказалось — три игры, если каждый раз я буду проигрывать. Но это было бы невезением из невезений. Своего рода «знаком свыше» от сил, в существование которых я не верил. Это было бы знаком того, что моя затея нелепа и что мне следует как можно скорее снова зарабатывать себе на хлеб насущный и не гоняться за журавлями в небе. Но я не сразу решился на это…

Джина усмехнулась:

— Что — пошел спросить совета у судьбы?

Локридж рассмеялся.

— Да. Что-то вроде… Сначала я отправился в туалет и долго смотрелся в зеркало. Ты не поверишь, но я разговаривал сам с собой. Успокаивал себя. Дескать, ну, если проиграю — ничего страшного. Денег у меня и так не было. Ну, а тут удача разок улыбнулась и все… Другим приходится гораздо хуже, чем мне.

Джина тоже рассмеялась.

— И что же тебе посоветовал человек в зеркале?

— Он улыбнулся. Вот так-то. Человек в зеркале сказал мне — ни пуха, ни пера, дуралей, давай старина Локридж…

Потом я вернулся назад к зеленому сукну. Возле стола стояло трое одетых в смокинги крупье. Ну, ты сема представляешь… Лас-Вегас… Казино «Рояль»… Все очень изысканно. Я даже почувствовал себя, словно охотник или рыболов. Мне казалось, что я подбиралось к омуту, или к горной речушке, где, как я знал, пряталась крупная рыба.

Ты не представляешь как я волновался!