– Вы слишком недогадливы, доктор. Иногда человеку делается очень одиноко, – разведя руки в стороны сказал Перл.

– Быстренько, быстренько одевайте свою куртку и Убирайтесь отсюда, – заторопил Кортни доктор Роулингс, – если я еще раз увижу вас здесь без пропуска, а то вообще запрещу навещать мистера Капника.

Та попыталась извиниться, но ее попытка была безуспешной.

– Я, доктор, просто хотела с ним поздороваться.

– Поздороваться? – доктор взглянул на измятую кровать, – теперь это называется поздороваться?

– Да, доктор, понимаете, ситуация вышла из-под контроля и я ничего не могла поделать, – застегивая пуговицы блузки быстро заговорила Кортни. – Я думаю, доктор, что вы тоже когда-нибудь в своей жизни любили…

– Что? – вспылил доктор.

– Я говорю, что и вы когда-нибудь любили, а если не любили, то обязательно полюбите.

– Что? – вновь закричал доктор, – до свидания, миссис Левинсон.

Кортни понурив голову вышла из палаты. Проходя рядом с Перлом, она еле заметно подмигнула ему. Перл лукаво подмигнул ей в ответ и тут же вновь принял грозный вид великого полководца.

В палату вошла сестра Кейнор.

– Доктор Роулингс, что у вас здесь происходит? Что-нибудь не в порядке?

– Конечно, не в порядке. Созовите быстренько общее собрание больных.

Сестра Кейнор мгновенно удалилась исполнять приказание шефа.

– А сейчас мне придется объяснить некоторым из моих пациентов, что бывает с правилами, когда их нарушают и когда на них просто плюют.

– Вы хотели сказать, с теми, кто нарушает…

– Я так и сказал.

Взгляд доктора стал ледяным.

Лицо Перла оставалось непроницаемым. Выскакивая из палаты, доктор Роулингс тряхнул за плечи Келли и приказал:

– Ты тоже обязательно приходи.

Когда Келли и Перл остались в палате одни, лицо великого полководца вновь приобрело нормальное выражение. Он сокрушенно покивал головой:

– Ну что, видишь, как бывает.

– Да, вижу, – ответила Келли взглядом, – но бывает и хуже.

Перл улыбнулся, но его улыбка не произвела на Келли должного впечатления.

После драки с Марком в "Ориент Экспресс" Мейсон долго не мог прийти в себя. Он чувствовал возбуждение, беспокойство, волнение. Обидевшаяся Мэри стояла, повернувшись к Мейсону спиной.

– Извини меня, – наконец прервал молчание Мейсон, – ты должна меня понять, Мэри, ведь я не мог ему позволить, издеваясь над нами, рассиживать здесь как ни в чем не бывало безнаказанным.

– Все хорошо, все позади, – вспылила Мэри и скрестив на груди руки отошла от Мейсона.

– Рано или поздно, Мэри, но это должно было случиться. Я должен был указать этому мерзавцу его место. Он пытается сделать вид, что его очень беспокоит судьба ребенка. Но теперь мы с тобой знаем, что он замышляет, можем предположить его дальнейшие действия и вовремя предпринять ответные ходы.

– Но, Мейсон, что мы можем сделать? Как мы можем подготовиться, если Марк подаст в суд? – Мэри смотрела на своего возлюбленного растерянно, она то и дело пожимала плечами, вскидывала голову.

Мэри предчувствовала, что это дело может окончиться печально.

– Мэри, ты должна понять, что отцовских прав Марку никто не даст. Но для этого мы должны доказать, что он тебя изнасиловал.

– Нет! – воскликнула Мэри и в ужасе закрыла лицо руками.

Мысль о том, что может состояться публичный суд пугала ее больше всего на свете.

– Неужели вы не могли вести себя тихо? – нервно заламывая руки закричала Мэри. – Зачем нам публичные разбирательства? Зачем нам грязь?

– Ты привыкла бегать от жизни. Это неправильно, Мэри – нравоучительно произнес Мейсон, пытаясь заглянуть своей возлюбленной в глаза.

Но Мэри все время смотрела в сторону, боясь взглянуть правде в глаза.

– Мейсон, пойми, я не хочу делать так, чтобы кому-нибудь было плохо, – голос Мэри дрожал, на глаза то и Дело наворачивались слезы. – С ребенком я тоже хотела, Мейсон, защитить тебя и только тебя, – раздосадованно произнесла Мэри.

– Суда теперь не избежать, но я надеюсь, что он сможет установить истину, – Мейсон отвернулся и принялся расхаживать по комнате.

– Мейсон, ты вновь заговорил о суде? Ты не думаешь как избежать его, а настаиваешь на своем.

– Это единственный наш шанс – доказать, что Марк тебя изнасиловал. И зря ты этого боишься.

– Я понимаю, тебе придется нелегко, ведь Марк станет утверждать, что ты не сопротивлялась, не боролась и сама этого хотела. И знаешь, Мэри, я временами начинаю сомневаться…

– Мейсон, как ты можешь!

– Я начинаю сомневаться, – вновь повторил Мейсон Кэпвелл.

– Неужели ты мне не веришь?

– Конечно верю, иначе бы я уже не был с тобой.

– Но я вижу по глазам – ты мне не веришь.

– Мэри, успокойся, я видел тебя после этого, ты была не в себе. Но ты почему-то никому не сказала, не заявила в полицию.

– Я не могла этого сделать, – Мэри вытерла слезы. – Марк потом мне внушил, что я сама виновата во всем, внушил, будто пошел на этот шаг, чтобы наказать тебя, Мейсон. Теперь я так не думаю, но тогда… это какое-то умопомрачение, наваждение, и я тогда решила никому ни о чем не говорить. Ведь все-таки он официально считался моим мужем, да и сейчас считается. И к тому же он мой старый друг – друг детства.

Мэри говорила все это повернувшись к Мейсону спиной, ей страшно было встретиться с ним взглядом.

– Мэри, ты вновь терзаешь себя.

– Я должна выговориться, иначе ты меня не поймешь. Я страшно терзалась, я сама мучила себя воспоминаниями, каждый раз возвращалась в мыслях к этому дню, но ничего мне не помогало. И тогда я полностью запуталась, одна ложь всегда тянет за собой другую и этот узел невозможно распутать. Мейсон, я больше не хочу об этом говорить, не хочу в этом разбираться. Не нужно мучить меня. По-моему, Мейсон, тебе доставляет какое-то садистское удовольствие копаться во всей этой истории, ты получаешь от этого истинное наслаждение.

– Нет, Мэри, ты ошибаешься. Я ищу истину и я хочу счастья для тебя, а счастье никогда не может быть построено на лжи.

– Мейсон, неужели ты думаешь, что от правды кому-нибудь станет легче?

– Марк должен заплатить за все, и я этого добьюсь, чего бы это мне ни стоило. И ты, Мэри, мне обязана помочь, – голос Мейсона звучал настолько зло и в нем было столько убежденности, что Мэри вздрогнула и поняла, – остановить Мейсона не удастся, он будет идти до конца.

– Мейсон, все-таки зря ты ударил Марка.

– Ты его жалеешь?

– Нет, но это повлечет за собой большие неприятности для тебя и для меня. Ведь признайся, ты всего лишь не сдержался.

– А что, я по-твоему, должен был молчать и слушать его мерзости?

– Это был бы лучший выход, Мейсон. Лучше один раз стерпеть, но потом выиграть. А теперь мне кажется, мы с тобой проиграли.

– Мы это еще посмотрим, Мэри. Ты еще скажи, что я должен был позволить ему ударить меня.

– Нет, этого я не хотела сказать, но я думала, что ты более дальновидный и более сдержанный. Ты посмотри на себя, Мейсон, ты небрит, ты опустился за эти несколько дней, ты не умеешь переживать несчастья.

– Да, я не умею, но зато я умею бороться, а этого не умеешь делать ты.

– Значит, мы с тобой хорошая пара, – попробовала улыбнуться Мэри, – мы дополняем один другого.

– Мэри, но я же все-таки нашел в себе силы извиниться перед тобой.

ГЛАВА 9