– Ты еще здесь? А куда ушли твои кровожадные друзья? – ехидно улыбаясь осведомился Мейсон.

– Они ушли осматривать дом Локриджей, – ответил Грант.

– Ну что ж, тогда можешь сказать, что они вправе начинать ремонт.

Мейсон тяжело покачнулся, но Грант удержал его.

– Не трогайг не трогай меня! – высвободившись от цепких рук Гранта прошипел Мейсон и вышел из "Ориент Экспресс".

Иден, не дозвонившись до Мэри, положила трубку и зло посмотрела на телефон, как будто это он был виноват в том, что она не смогла связаться с Мэри. Несколько минут Иден молча просидела, глядя на черный телефон – она боролась с собой. Но потом сорвала трубку и по памяти быстро набрала номер. Трубка подрагивала в ее руке. Она теснее прижимала ее к уху.

В доме Круза Кастильо пронзительно зазвонил телефон. Круз подошел и сорвал трубку.

– Алло! – бросил он невидимому абоненту.

– Это Иден.

Круз вздрогнул и заскрежетал зубами.

– Послушай, я хочу у тебя попросить прощения. Извини меня за то, что я вела себя так неосмотрительно. Но если у тебя появится желание позвонить мне, то я еще очень долго буду в "Ориент Экспресс".

Круз молчал. Через несколько мгновений Иден продолжила извинения.

– Мне не надо было этого делать, совсем не надо было этого делать, – она прервала связь.

А Круз так и остался стоять. Он так и стоял, прижимая телефонную трубку к груди, пока дверь не распахнулась и в гостиную вошла Сантана.

– Можешь мне и не говорить, я и так все прекрасно поняла.

Круз посмотрел на Сантану.

– Это Иден тебе звонила?

Круз, ничего не ответив, положил трубку на рычаги аппарата.

Иден, подперев голову руками, осталась сидеть за стойкой бара.

А Круз вышел в другую комнату. Он не хотел сейчас видеть Сантану, не хотел с ней разговаривать и объясняться, Ему было очень тяжело.

ГЛАВА 5

– Тяжелый разговор Марка Маккормика и Мэри, состоявшийся в поликлинике. – София и не догадывается, что СиСи Кэпвелл знает об операции, а тот не спешит ее разочаровывать. – Мать Лайонела Локриджа сожалеет об утраченном. – Мейсон хоть и пьян, но высказывает трезвые мысли. – Разговоры Кэпвеллов – загадка для Минкс. – Одиночество Иден.

Мэри и Марк встретились в поликлинике. Мэри не хотела его видеть, но она ничего не смогла сделать и Марк поборол ее неуверенное сопротивление.

– Марк, неужели ты не понимаешь – ты не должен был этого делать?

– Извини, Мэри, – ответил Марк, прикрывая дверь, – он все равно узнал бы об этом, – сказал Марк, входя в кабинет. – Тем более, вполне возможно – ребенок окажется моим.

– Нет! Нет, Марк, – зло выкрикнула Мэри, – ребенок не будет твоим, это ребенок Мейсона.

– Конечно, ты можешь так говорить, Мэри, пока еще не сделаны анализы.

– Знаешь, Марк, – вспылила Мэри, – у тебя нет на ребенка никаких прав, – ее глаза сверкали негодованием и презрением к Марку, а он был спокоен и вел себя очень нахально и уверенно. – Я тебя никогда не подпущу к ребенку, – прошептала Мэри.

– Мэри, если ребенок окажется моим, то я не позволю никому думать, что он от Мейсона. Я не доставлю ему такого удовольствия, – Марк зло посмотрел на дверь, как будто именно там стоял его главный враг, как будто сейчас там находился Мейсон. – Никогда! Я ему не доставлю такого удовольствия, – Марк потряс кулаками.

– Так что, выходит, дело не в ребенке и не в твоих отцовских чувствах, а совершенно в другом, – сказала Мэри. – Получается – ты страстно желаешь поквитаться с Мейсоном, не так ли, Марк?

– Нет, Мэри, ребенок мне не безразличен, – сказал Марк, – но тебе, Мэри, я не дам развода до тех пор, пока ты не выполнишь моих условий.

– Что? – закричала Мэри, – ты не имеешь права выдвигать какие бы то ни было условия, ты не имеешь право разговаривать со мной в таком тоне.

– Это ты, Мэри, так считаешь, а я нет, – подбоченясь, Марк махал указательным пальцем прямо перед лицом Мэри. – Я так не считаю и я не согласен с тем, что говорит Мейсон и с тем, что говоришь ты, – слово за словом выкрикивал Марк.

– Хорошо, Марк, хорошо, – тихо прошептала Мэри, – ты не оставил мне никакого выбора и теперь я все буду вынуждена рассказать Мейсону. Я хочу, чтобы он знал – ты меня изнасиловал.

– Скажи, Мэри, а я буду отрицать, я могу доказать, что тебя не насиловал, – спокойно и уверенно Марк прошелся по кабинету.

Мэри прикрыла лицо руками и едва удерживалась, чтобы не зарыдать.

– А если бы все было так как ты говоришь, то почему ты не подала в суд? Ты ничего, Мэри, не сможешь доказать, – спокойно, как будто бы он констатировал факт, произнес Марк.

– Но Мейсон мне поверит. Ведь он-то знает, что это не могло произойти по-другому, ведь он-то знает! – выкрикнула Мэри, цепляясь за имя Мейсона как утопающий хватается за соломинку, – мне-то, Марк, он поверит и он сойдет с ума от бешенства, тогда я тебе не завидую, Марк, – уже зло выкрикнула Мэри и ее лицо порозовело. – Тебе, Марк, не стоило заходить так далеко, – спокойно произнесла женщина.

Но от этого спокойствия, с которым говорила Мэри, Марку стало не по себе: как-то странно заныл низ живота. Но он все еще бодрился.

– Не беспокойся, Мэри, я как-нибудь справлюсь с твоим Мейсоном, – зло прошипел Марк.

– Кажется, ты решил устроить между вами соревнование, – произнесла Мэри, – но имей ввиду, Марк, Мейсон пойдет на все. По твоей халатности погибла женщина, а ты, Марк, это скрыл. Но если Мейсон расскажет об этом, то твоей карьере конец – это уж точно, – гневно выкрикнула в лицо Марку женщина.

– Этого не будет, Мэри.

– Будет! Будет, Марк! Он не остановится ни перед чем, уж я его знаю.

– Этого не будет по той причине, Мэри, что ты все такая же прямая и честная девушка, такая же прямолинейная как и раньше, как та девушка, с которой я рос, – пытаясь успокоить Мэри, проговорил Марк. – Если кто-то спросит тебя о том, что было между нами, то ты скажешь правду. А правда заключается в том, что ты перестала сопротивляться: ты не кричала, ты не пыталась выцарапать мне глаза, ты моя законная жена, – продолжал Марк, – и ты уступила, ты спокойно отдалась мне. Мэри, – повторил Марк, – ведь так все и было.

Он сам, казалось, уже поверил в то, что рассказывает. Он положил руку на плечо Мэри, но та сбросила его ладонь и гневно выкрикнула:

– Нет! Нет! И ты прекрасно знаешь, что все было не так, все было совсем по-другому! – Мэри в бешенстве сжала кулаки и готова была броситься на Марка, чтобы доказать – он врет.

– Не знаю, Мэри, поверишь ты мне или нет, но я все так же люблю тебя.

– Любишь! – все так же зло прокричала Мэри, на ее лице проступила нестерпимая боль, – любишь, так зачем ты мне хочешь поломать жизнь?

– Я не хочу, – сказал Марк. Я очень тебя люблю, но я должен позаботиться и о себе, – расчетливо произнес Марк. – Я должен был удостовериться, что мои отцовские права будут защищены.

"Боже, какой он мерзавец! – глядя на Марка думала Мэри. – И как я могла выйти за него замуж? И как я умудрилась так долго прожить с ним под одной крышей, каждый день его видеть, каждый день слышать его голос? Он же врет, он обманул меня тогда, обманывает и сейчас. Боже, какой он мерзавец!"