– Вот-вот, Круз, поэтому я пришел к тебе и хочу, чтобы ты тоже начал над этой идеей работать и думать, как нам выпутаться.

– А ты уже начал?

– Как видишь, я не спал всю ночь и пришел к выводу, что среди нас есть осведомитель.

Помощник окружного прокурора Кейт Тиммонс вошел в "Ориент-Экспресс", огляделся по сторонам. Вокруг были знакомые, кое-кто приветливо кивнул Тиммонсу, он ответил и прошел в глубину зала.

Он увидел, как усаживается за отдельный столик Сантана и сразу же направился к ней. Правда, предварительно осмотрелся еще раз, нет ли где Круза.

Круза нигде не было видно и Кейт, осмелев, свободной и раскрепощенной походкой пошел к Сантане. В двух шагах от нее он остановился, та устало подняла голову.

– Что ты здесь делаешь, Кейт? – Сантана поправила салфетку на столе.

– Я бы хотел, Сантана, – лукаво улыбнулся Кейт, – чтобы ты здоровалась со мной чуть приветливей.

– Извини, Кейт, – Сантана развела руками, – я никак не ожидала увидеть тебя здесь в это время.

– А я очень рад этой нашей случайной состоявшейся встрече…

– Извини, Кейт, не надо, – Сантана виновато опустила голову и улыбнулась, – не надо радоваться этому. Ведь на нас смотрят люди.

– А что мне люди? – Кейт окинул взглядом зал, – мне все равно, кто на нас смотрит и все равно, что будут говорить. Я хотел подойти к тебе, Сантана, и я подошел. Мне нравится стоять здесь, смотреть на тебя и разговаривать с тобой.

– Кейт, я тебя прошу, не надо. Ведь у нас все уже договорено…

– Ты хочешь сказать, что у нас с тобой все кончено? Но ведь это не так, Сантана, и ты это прекрасно знаешь. Знаешь об этом лучше меня, – Кейт пристально посмотрел на Сантану.

Та нервно теребила салфетку.

– Сантана, а может, ты передумаешь и мы попытаемся все изменить. Попытаемся вернуться к нашим прежним отношениям, попытаемся возродить наши чувства?

– Не надо, Кейт, не надо. Я тебя прошу, все это было ошибкой.

– Сантана, но почему ты лишаешь меня надежды? – Кейт оперся о стол, – Не надо этого делать, я к тебе очень хорошо отношусь, я тебя люблю.

– Кейт, я прошу тебя, скоро должен появиться Круз, – Сантана взглянула на свои маленькие часы, – он вот-вот появится и тогда начнутся неприятности.

– Ах, да, я же совсем забыл – на этом свете еще существует Круз. А ты не хочешь подумать о том, что пятнадцать лет я смотрю на тебя, слежу за каждым твоим шагом. А ты постоянно повторяешь Круз, Круз, и все свое внимание отдаешь только ему.

– Кейт, могут быть неприятности. Мы с Крузом договорились вместе позавтракать.

Кейт взглянул на свои часы.

– Мне кажется, твой Круз как всегда опаздывает. Он у тебя обожает опаздывать, – злорадно сказал Кейт и попытался улыбнуться Сантане.

Но той улыбка мужчины не понравилась. Она бесцельно начала передвигать бокалы, стоящие на столе. Стекло тонко зазвенело.

– Хорошо, – сказал Кейт, увидев замешательство Сантаны, – я уйду. Если ты счастлива со своим мужем, хотя я думаю по другому, не буду этому мешать. Я уйду, тем более, что у меня назначена встреча.

– Пожалуйста, Кейт, иди. Я тебе буду благодарна. Кейт еще несколько мгновений смотрел на Сантану, потом обернулся, как будто спиной почувствовал, что человек, с которым он собирался здесь встретиться, вошел.

Сантана тоже посмотрела на входную дверь.

К столику медленно приближалась Иден. На ней была яркая голубая блузка, под мышкой она сжимала превосходную сумочку из крокодиловой кожи, лицо ее сияло.

Иден подошла к столику и, не обращая внимания на Сантану, подала руку Кейту.

– Извини, я опоздала.

Потом она, наконец, соизволила заметить Сантану.

– Сантана? – ловко изобразив удивление, произнесла Иден.

Сантана от встречи с Иден растерялась Она попыталась улыбнуться, улыбка получилась натянутой.

– Иден, может, сядем за столик, – уже не обращая внимания на Сантану, предложил Кейт.

– Да, я уже заказала. Извини, папа не сможет прийти, он только что позвонил, у него неотложные дела. Тебе придется довольствоваться только моим обществом.

– Ну что ж, общество превосходное.

Кейт и Иден чинно удалились от столика Сантаны. Сантана осталась одна и разозлилась. Она огляделась по сторонам, как бы ища, на ком сорвать свою злость, на ком выместить свое негодование нахальным поведением Кейта и развязностью холодно-красивой Иден.

"Хорошо Иден, она счастлива. У нее хорошая семья, хороший дом, родители. Ее любит мой муж" – от таких мыслей Сантане сделалось совсем плохо.

На душе скребли кошки. И чтобы чем-то себя отвлечь, она принялась следить за странной парой, сидевшей в глубине зала: очень полный лысый мужчина и очень худенькая, почти как девочка, дама.

"Какая удивительная пара, – глядя на то, как мужчина и женщина, не скрывая своей любви друг к другу, держатся за руки, подумала Сантана, – он такой неинтересный, да и она ничего из себя не представляет. А как они смотрят друг на друга, какое восхищение в их взглядах. Вот если бы на меня так смотрел Круз, а я на него… Нет, Круз на меня уже никогда так не посмотрит, разве что на Иден… Хорошо бы, если бы Иден была такой же некрасивой, как эта дама. Но ведь Иден хороша собой, богата, везет ей в жизни. Неужели мне только и остается, что довольствоваться участью жены, которой изменяет муж и которая сама пробует изменить ему? Нет, я так не хочу".

Сантана попыталась отыскать глазами Кейта и Иден. Она увидела их за самым лучшим угловым столиком. Они смотрели в глаза друг другу, весело улыбались, о чем-то разговаривали. Сантана напрягла слух, но на таком расстоянии ничего услышать невозможно.

"Жаль, что я сижу так далеко от них. Интересно, о чем это так страстно говорит Кейт, он даже покраснел, даже уши стали розовыми. Наверное, пытается обольстить Иден. И, таким способом пытается досадить Крузу, зная, как тот относится к Иден. Какой он все-таки мерзавец! А ведь еще совсем недавно он и мне говорил красивые слова, может, те же самые, что сейчас говорит Иден".

Вдруг Сантану пронзила догадка.

"А может быть, Кейт приставал ко мне и пытался обольстить только с одной целью, чтобы досадить Крузу? Чтобы унизить его? Если это так, то какой же он подлец, а я… Какая же я дура, что попадалась на его уловки".

Перл стоял у окна, рядом с ним стояла Келли. Перл возбужденно размахивал руками, пытаясь убедить девушку в своей правоте, пытаясь склонить ее на свою сторону, чтобы она помогла ему.

– Келли, но ведь тебе ничего не грозит, – убежденно говорил он, – с тобой ничего не может случиться, совершенно ничего.

– Но я боюсь, Перл, пойми, боюсь. Если доктор Роулингс, если этот садист что-нибудь узнает или хотя бы догадается – нам с тобой несдобровать. Он накажет всех. Я тебе говорила, он накажет меня, Элис, которая ни в чем не виновна, мистера Моррисона, Адамса – он накажет всех. Мы все будем страдать.

– Келли, успокойся, – пытался урезонить разнервничавшуюся девушку Перл, – ничего этого не будет, мы постараемся все сделать осторожно, я тебе клянусь.

– Осторожно? А вдруг что-нибудь не получится? Вдруг что-нибудь произойдет и тогда…

– Да ничего не может произойти, Келли, пойми, ни-че-го. Ты отвлечешь доктора Роулингса, а все остальное сделаю я. Понимаешь, тебе вообще, нечего волноваться, ты ничем не рискуешь, Келли.

– Не знаю…

– Тогда мне никто не сможет помочь, – каким-то упавшим голосом сказал Перл.