ЖИТИЕ СВЯТОГО АРСЕНИЯ (ХАДЖЕФЕНДИСА)
Преподобный отец Арсений родился около 1840 года в Фарасах, или Варасьо, — главном из шести христианских селений округа Фарасы в Каппадокии. Его родители были людьми среднего достатка, но богаты добродетелями. Его отца звали Елевферий (или Хаджелевтерий, потому что он ездил в Святую Землю), он был учителем. Фамилия его была Анницалихос, а прозвище Артзидис. Мать звали Варварой. Она происходила из рода Франгосов или Франгопулосов, по прозвищу Цапарисы. У них было два сына Власий и Феодор (отец Арсений). Дети рано остались сиротами. Сначала умер отец, а чуть позже мать. Опекуном детей стала сестра матери, жившая в Фарасах.
Однажды Власий подговорил маленького Феодора сходить на поле отца рядом с потоком Евкаси. Когда они переходили поток, Феодора унесло течением. Рядом была маленькая церковь святого Георгия, и Власий стал со слезами молиться святому. Власий плакал и просил о помощи. Его мучила совесть, потому что из‑за него жизнь брата подверглась опасности. Вдруг он видит, что Феодор стоит рядом. Улыбаясь, Феодор рассказал брату, что один всадник, похожий на монаха, выхватил его из воды и на коне вывез на берег. С этого момента Феодор стал говорить, что он тоже будет монахом. Так Промыслом Божиим Феодор с раннего возраста стал на правильный путь. Это событие отразилось и на судьбе Власия. Он стал учителем византийской музыки, и прославлял Бога в песнях. Позднее он переселился в Константинополь.
Когда Феодор немного подрос, тётя отправила его учиться в Нигди. Там жила сестра его отца. Она работала учительницей и могла позаботиться о Феодоре. Когда Феодор закончил обучение в Нигди, то тётя — учительница, видя у него большие способности, решила, что мальчику необходимо учиться дальше, и отправила к родственникам в Смирну[10].
Приезжая на каникулы в Фарасы, Федор собирал в доме отца местных детей и учил их грамоте. Вёл он себя с ними строго, чтобы те не баловались. Дети же были крайне невоспитанны, потому что никогда в жизни не видели живого учителя[11]. Хотя Феодор приезжал на каникулы отдыхать, его отдых состоял в том, что он обучал детей грамоте.
Как‑то раз Феодор, приехав в Фарасы, задержался там ненадолго, всего на несколько дней. Тётя намеревалась его женить и без его ведома сосватала ему невесту.
Однажды раз она сказала ему:
— Я предложила Василики, дочери Амбароглиса стать твоей женой, так та не согласилась. Говорит: «Хороший Феодор человек, образованный, семья хорошая, да только он монах. Что же мне за монаха замуж выходить?»
Услышав это, Феодор расстроился и сказал ей с грустью:
— Что же ты, тётя, чужие люди видят, что я буду монахом, а ты так до сих пор и не видишь?
Не теряя времени, он на следующий же день уехал в Смирну. Там, кроме греческого языка и церковных наук, он выучил ещё армянский, турецкий и немного французский языки. Окончив учёбу, он вернулся в Фарасы, попрощался с тётей и уехал в Нигди, где попрощался с другой тётей, и отправился в Кесарию.
Феодору было около двадцати шесть лет, когда он поселился в общежительном монастыре Честного Предтечи в Флавианах (Зиндзи–Дере), где и принял постриг, получив имя Арсений.
Но, к сожалению, Арсений недолго наслаждался уединением. В то время была большая потребность в учителях, и митрополит Паисий II, который был тогда ещё жив, по свидетельству Корциноглоса, рукоположил его в диакона и отправил в Фарасы учить грамоте бедных детей.
Диакон Арсений вернулся на родину и с ревностью взялся за дело просвещения, выводя людей из мрака безграмотности, в которой были заинтересованы, естественно, турки, которые всегда недобро взирали на греков, живших в Фарасах в шести христианских селениях, словно на маленьком острове посреди необъятного турецкого моря. Поэтому отец Арсений вёл дело тихо и с большим рассуждением, хотя и был ещё очень молод. Занятия проходили в большой комнате, где вместо парт на полу лежали овечьи шкуры, а на которых дети, поджав ноги, сидели и слушали. У турок это не вызывало раздражения[12], потому что они думали, что дети собрались на молитву. Вот как премудро устроил всё отец Арсений. Но чаще всего он собирал детей в пещерном храме в честь Божией Матери (Со Канчи), вырубленном в скале возле селения. Там была тайная школа.
И позже отец Арсений продолжал следовать той же практике. Скрывался от турок, хотя христианам и была предоставлена относительная свобода под давлением православной России[13]. В Фарасах, затерянных в глубинах Каппадокии, постоянно существовал страх от турок.
Примерно до тридцатилетнего возраста отец Арсений был в сане диакона. Затем в Кесари он был рукоположен в пресвитера и возведён в сан архимандрита. Епископом ему было дано благословение исповедовать[14]. После рукоположения отец Арсений отправился из Кесари в паломничество к Святым Местам, а потом уже вернулся в Фарасы. С того времени фарасиоты стали называть его Хаджефендис.
Деятельность его на духовной ниве стала расширяться. Отцу Арсению приходилось даже заниматься сбором пожертвований, обходя для этой цели близлежащие деревни и отдалённые города. Однако при этом главной задачей было для него общение с греками, которые жили бок о бок с турками, и укрепление в них православного духа в те трудные времена. Не только словом укреплял отец Арсений пребывавших в страхе христиан, наставляя их быть твёрдыми в вере, но больше чудотворениями по силе щедро дарованной ему благодати, исцеляя тела и души страждущих людей. Вера христиан при виде чудес укреплялась. Они понимали, какую великую силу таит в себе православие. Турки же, видя чудеса, хоть и не становились христианами, но начинали проявлять к ним уважение.
Надо сказать, что отец Арсений, когда к нему приводили больных, никогда не интересовался, кто перед ним христианин или турок, но спрашивал, чем человек болеет, чтобы применить соответствующую молитву. Исцеляя больных силой Божественной благодати, он показывал туркам силу нашей веры и заставлял их таким образом уважать православие.
Однажды, обходя деревни со своим псалтом и помощником Продромосом, отец Арсений пришёл в селение Синасос. Местные турки запретили ему встретиться с христианами. Отец Арсений не стал с ними спорить, только сказал Продромосу: «Пойдём, и ты увидишь, как турки сами побегут за нами вслед». Пройдя полчаса, Хаджефендис остановился, встал на колени и воздел руки к небу в молитве. До этого погода была хорошая, но вдруг собрались тучи и начался дождь — буря и ураган. Деревня Синасос содрогалась от грома. Турки сразу уразумели свою оплошность и послали двух заптиев (конных гонцов) догнать отца Арсения. Подъехав, заптии бросились в ноги отцу Арсению, просили прощения от лица всей деревни и умоляли вернуться. Отец Арсений их простил и вернулся в Синасос. Он перекрестил деревню на четыре стороны, буря прекратилась, и снова засияло солнце.
Конечно, он сильно утомлялся. Тяжело было одновременно учить детей, обходить ближние и дальние селения. При этом отец Арсений не переставал служить и совершать своё монашеское правило. Но ему становилось легко, если он видел, что люди вокруг получают облегчение. Он имел большую любовь к Богу и к Его образу — человеку, но только не к себе, ибо, когда он видел беды и притеснения от турок, он забывал о себе, обнимая любовью не только жителей родного села, но и всех окрестных селений.
