Γεροντος Παϊσίου 'Αγιορείτου

Ο ΑΓΙΟΣ ΑΡΣΕΝΙΟΣ Ο ΚΑΠΠΑΔΟΚΗΣ

'Ιερόν Ήσυχαστήριον «Ευαγγελιστής Ιωάννης ό Θεολόγος» Σουρωτή Θεσσαλονίκης 2007

СТАРЕЦ ПАИСИИ СВЯТОГОРЕЦ

СВЯТОЙ АРСЕНИЙ КАППАДОКИЙСКИЙ

перевод с греческого

МОНАСТЫРЬ СВЯТОГО АПОСТОЛА И ЕВАНГЕЛИСТА ИОАННА БОГОСЛОВА

Суроти. Салоники

СВЯТО–ТРОИЦКАЯ СЕРГИЕВА ЛАВРА

ИЗДАТЕЛЬСКИЙ ДОМ “СВЯТАЯ ГОРА”

Москва

2009

УДК 271.2–36 Паисий Святогорец

ББК 86.372–4–З

Паисий Святогорец С77

Печатается по изданию:

ΓΕΡΟΝΤΟΣ ПА ΙΣΙΟΥ ΑΓΙΟΡΕΙΤΟΥ О ΑΓΙΟΣ ΑΡΣΕΝΙΟΣ О ΚΑΠΠΑΔΟΚΗΣ ΕΚΔΟΣΗ 25¹¹ ΙΕΡΟΝ ΗΣΥΧΑΣΤΗΡΙΟΝ «ΕΥΑΓΓΕΛΙΣΤΗΣ ΙΩΑΝΝΗΣ Ο ΘΕΟΛΟΓΟΣ» ΣΟΥΡΩΤΗ ΘΕΣΣΑΛΟΝΙΚΗΣ 2007

Издание 2–е

© Монастырь святого Иоанна Богослова, 2007

© Издательский Дом “Святая Гора”, 2008, 2009

© Данилин А. Л., перевод, 2008

ДЕЯНИЕ ПАТРИАРХА И СВЯЩЕННОГО СИНОДА КОНСТАНТИНОПОЛЬСКОГО ПАТРИАРХАТА О ПРИЧИСЛЕНИИ К ЛИКУ СВЯТЫХ ИЕРОМОНАХА АРСЕНИЯ КАППАДОКИЙСКОГО

ДИМИТРИЙ I,

МИЛОСТИЮ БОЖИЕЙ АРХИЕПИСКОП КОНСТАНТИНОПОЛЯ — НОВОГО РИМА И ВСЕЛЕНСКИЙ ПАТРИАРХ

ПРОТОКОЛ № 112

Святой Христовой Церкви подобает во веки славить и почитать во всяком благочестии песньми и величаниями тех, кто показал преподобническое и святое житие в сей жизни, кто истощил себя словом и делом в служении и любви к ближнему, кто засвидетельствован от Бога знамениями и чудесами в сей жизни и по преселении из неё, и призывать ко Всеблагому Богу благоугодное их ходатайство об оставлении грехов и исцелении больных.

Таковое житие показал и происходивший из Фарас Каппадокийских иеромонах Арсений, прозываемый Каппадокийским, в юношеском возрасте сопричтённый к монахам святой обители Честного Предтечи в Кесарии (Зиндзи–Дере) и воспринявший в ней благодать священства, последовавший во смирении сердца призывавшему гласу Церкви, принесший в жертву уединённое в подвиге житие.

Более пятидесяти лет он пребывал в Фарасах, освящая, научая и укрепляя в вере и отеческом благочестии православный народ, проживавший в той отдалённой местности, за которым, будучи восьмидесятилетним старцем, последовал при исходе с родной земли. Он отошёл ко Господу на острове Керкира 10 ноября[1]1924 года.

Наша мерность вкупе со священнейшими и пречестными митрополитами нашими, во Святом Духе возлюбленными нашими братьями и сослужителями, на основании присланных Элладской Церковью нам материалов и соответствующего доклада церковно–канонической комиссии, удостоверившись в святости жития и кончины преподобного иеромонаха Арсения Каппадокийского после Соборного обсуждения рассудила, последуя общему обычаю Церкви, воздать и ему почесть, подобающую священным мужам.

Посему определяем соборне, утверждаем и повелеваем в Духе Святом, дабы отныне и впредь во веки веков преподобный иеромонах Арсений Каппадокийский был сопричислен к преподобным и святым мужам Церкви, почитаем верующими и песньми хвалебными восхваляем 10–го числа месяца ноября, в день, когда он преставился ко Господу.

В указание и свидетельство сему и составлено патриаршее и синодальное деяние наше, подготовленное со вниманием и подписанное в Кодексе нашей Святой и Великой Церкви Христовой, точная же его копия направлена священнейшему митрополиту Кассандрийскому Синесию для хранения в архивах священной его митрополии.

11 февраля лета нашего Спасителя 1986.

Девятым Определением

† Патриарх Константинопольский Димитрий утверждает

† Максим Сардский † Иероним Родопольский

† Максим Ставропольский

† Хризостом Мирский

† Гавриил Колонийский

† Евангел Пергский

† Каллиник Листрский

† Константин Деркский

† Афанасий Эленуполъский

† Иоаким Мелитинский

† Варфоломей Филадельфийский

ВВЕДЕНИЕ

Я чувствую великий долг перед отцом Арсением за то, что он сам крестил меня и в крещении нарёк своим именем, и за его книги, сохранённые старым Продромосом Корциноглу (сыном Хаджициниса), на которых я вырос.

Однако главной книгой для меня был сам Продромос. Он был поистине живой книгой об отце Арсении, сохранив в своей чистой памяти множество воспоминаний о его святой жизни. Этот старец имел великое счастье — так как был псаломщиком и постоянным спутником отца Арсения — знать о нём очень многое. Кроме того что он сам многое видел своими глазами, ещё и сам отец Арсений рассказывал ему разные случаи из своей жизни. Так что когда я заходил к Продромосу, с которым мы были соседями, он обязательно мне что–нибудь рассказывал об отце Арсении, а я, движимый детским любопытством, то и дело задавал ему разные вопросы. Тогда я был маленьким, а потому слова его легко отпечатывались в моём ещё чистом сердце, не тронутом чёрствостью.

Когда позднее Промыслом Божиим в 1958 году, уже будучи монахом, я опять оказался в Конице, в монастыре Стомион, то интерес мой к отцу Арсению вырос ещё больше. Как и прежде, я приходил к Продромосу и всё расспрашивал. Благочестивому старцу исполнилось уже девяносто лет, но он был неутомим и всегда охотно рассказывал.

Можно было бы узнать больше об отце Арсении, но тогда у меня и в мыслях не было собирать материалы для его жития. Знал ли я, что отец Арсений и после кончины будет являть знамения и чудеса, как являют святые? Тогда, в 1958 году, мощи его покоились на кладбище острова Керкира (Корфу), а на могиле лежала каменная плита, на которой было выгравировано его имя.

Многие из наших односельчан думали, что мощи отца Арсения нетленны, как и мощи многих других святых, а потому по благоговению не дерзали открывать могилу. Да людям было и невозможно собраться вместе, чтобы сообща подумать об обретении мощей, потому что жители Фарас, по пророчеству отца Арсения, рассеялись по всей Греции. Ещё до обмена населением[2] он говорил: «Когда мы поедем в Грецию, то жители нашего села окажутся разбросанными по разным её концам. Будет сущая неразбериха». А о себе говорил: «Я проживу в Греции лишь сорок дней и умру на острове». Так всё и случилось. Жителей нашего села так разбросало повсюду, что даже родственники не знали друг о друге, кто жив, а кто нет.

Поэтому я решил самостоятельно отправиться на Керкиру, чтобы обрести и перевезти мощи. Не знаю, чего больше было в этой мысли — благоговения или дерзости. Всю дорогу меня не оставлял помысел: «Как мне быть, если мощи окажутся нетленными? Вряд ли местные жители разрешат мне их увезти». В том, что мощи будут обретены, я не сомневался. В 1945 году мои братья разыскали могилу отца Арсения и прислали мне с неё земли, которой мы посыпали тело одного нашего земляка, найденное неистлевшим, и оно истлело[3]. (Сделано это было по совету Продромоса, он же сказал мне, почему тело не истлело.)

Так вот, на Керкиру я приехал в октябре 1958 года, а там всё время шли дожди. Священник кладбищенской церкви посоветовал мне приехать в другой раз или ждать, пока прекратятся дожди. Я сказал ему: «Я приду завтра утром, и отец Арсений поможет». На следующее утро, когда я выходил из дома, шёл проливной дождь, но едва я дошёл до кладбища, дождь прекратился, вышло солнце. Когда обретали мощи, небо было чистое. Священник отслужил панихиду. А когда я с мощами выходил с кладбища, опять пошёл сильный дождь. Священник сказал мне тогда: «Отец Арсений сотворил чудо».