В бешенстве она предпринимала попытку за попыткой до тех пор, пока прилив основательно не подтопил площадку, на которой она стояла, и ноги не промокли насквозь. Она в изнеможении опустилась на корточки, прислонившись спиной к стене обрыва и безуспешно пытаясь отдышаться.

Еще несколько минут спустя вверху послышался рев мотора, который внезапно затих, сменившись топотом бегущих ног.

— Я же приказал тебе не двигаться, — прокричал Кевин у нее над головой. — Ты что, хочешь грохнуться вниз?

Да, она окончательно выбилась из сил, но ни за что не признается в этом! Кэтрин выпрямилась, отделившись от скальной стенки, и свирепо посмотрела на толстую веревку, которую опускал Стоун. Принять помощь было все-таки необходимо. В конце концов, это не помешает ей выложить все, что она о нем думает, только бы ступить на твердую землю.

— Обвяжи веревку вокруг пояса, — скомандовал Кевин. — Я вытяну тебя наверх!

— Привяжи ее к скале или бамперу джипа, я выберусь сама. Обойдусь без твоей помощи!

— Что за ослиное упрямство!

— Спасибо, я оценила комплимент!

Не получив ответа, Кэтрин ухватилась за веревку, надежно обвязала ее вокруг себя и принялась взбираться наверх, упираясь ногами в стенку обрыва. Не успев сделать и трех шагов, она почувствовала, что мышцы рук немеют и не слушаются ее. Ноги отекли, колени предательски дрожали. Еще один шаг, и стало ясно, что самостоятельно ей не выбраться. Вдруг она почувствовала, как веревка натянулась и ее легко, словно пушинку повлекли наверх. С усилием упираясь ногами в стену, Кэтрин чудом сумела не ободраться о грубый, как наждак, песчаник. Меньше чем через минуту голова ее показалась над краем обрыва, где стоял Кевин с веревкой. Конец ее он обмотал вокруг себя, зафиксировал для страховки на зубце скалы и вытягивал Кэтрин наверх, перебирая веревку руками.

Для начала решительных переговоров ее положение было, прямо скажем, невыгодным. Поэтому Кэтрин поспешно выкарабкалась, отвязала конец веревки и бросила ее в сторону Кевина. Затем гордо вскинула голову, расправила плечи и, не удостоив его благодарности, двинулась по тропе в сторону гостиницы.

— Постой, Кэт! — окликнул ее Кевин, отбрасывая веревку и устремляясь вслед. Схватив девушку за плечо, он рывком развернул ее к себе.

Грудь Кэт высоко вздымалась, щеки пылали от гнева, глаза метали молнии. Он хочет начать объяснение прямо сейчас? Что ж, она готова!

Кевин, как оказалось, — тоже.

— Глупая выходка, — прорычал он, показывая в сторону обрыва.

— Не такая глупая, как моя доверчивость!

— Я не знал, что твой дядюшка намерен объявиться сегодня.

Уперев руки в бедра, она заговорила медленно, с сарказмом, насмешливо покачивая головой:

— Ну и я не догадывалась, что ты задумал купить мой дом — все, чем я жила. И все тайком, исподтишка!

— Да, я намеренно приехал в отпуск именно сюда, потому что был заинтересован в покупке этого заведения. Совет директоров принял решение создать сектор небольших гостиниц и полупансионов.

— И это твоя обычная манера действовать? Втираться к людям в доверие, вынюхивать, прикидывая, как бы оттяпать у них собственность? — С презрительной усмешкой Кэтрин повернулась, но Кевин и на этот раз не дал ей уйти. Он прочно удерживал ее на месте, не разжимая рук. Его лицо теперь приблизилось, и Кэтрин вынуждена была выше поднять голову, чтобы смотреть ему в глаза.

— Я внимательно выслушал все твои обвинения до последнего. — Он встряхнул ее за локоть совсем легонько, но так, что она смогла почувствовать всю мощь удерживающей ее руки. Дышал он так же тяжело, как и она, но, благодаря огромному усилию воли, Стоуну пока еще удавалось справляться с переполнявшими его эмоциями. — Теперь тебе придется так же внимательно выслушать все, что скажу я, и хорошенько подумать над этим.

— Что ж, говори.

Кэтрин хотела произнести эти слова как можно боже безразлично, но ее голос, выдавая душевное состояние, задрожал.

— Бенджамин связался со мной несколько недель назад, объявив о готовности продать гостиницу. До него дошли слухи, что моя компания интересуется покупкой недвижимости. Я согласился осмотреть заведение. Он сказал, что гостиницей управляет его племянница, которая будет против продажи, но решать все ему, как владельцу. Я не стал называть точный срок приезда, зная, что он всегда примчится по первому сигналу, готовый согласиться на любые условия. Я прилетел на Алаву, не имея ни малейшего понятия, что моя канувшая в небытие жена и та племянница, о которой он упоминал, — одна и та же женщина.

— Но почему ты промолчал, когда обнаружил это? — не сдавалась она. — Ах, не трудись — я сама отвечу за тебя. Я не раз слышала о твоей безжалостности в бизнесе.

Кевин, не понимая, уставился на нее.

— Господи, о чем ты говоришь?!

— О том, как ты ловко обвел меня вокруг пальца! Тебе же не я нужна. Твоя настоящая цель — гостиница. Все, что ты здесь наплел о необходимости расквитаться с прошлым, принять все как есть, о том, что мы сможем начать новую жизнь вместе, все это было ложью!

Кевин перехватил ее за плечи и крепко прижал к себе.

— Кэти, я никогда не лгал тебе и никогда не буду. Ты всегда можешь верить моим словам и… не только словам. — Он впился губами в ее рот и целовал до тех пор, пока Кэтрин не начала задыхаться. — Похоже на то, что я тебя не хочу? Кэти, послушай! Я могу купить любую гостиницу на Западном побережье. И для этого мне совершенно не нужно обольщать женщин, которым принадлежат эти отели.

Неожиданно руки его опустились, и Кэт отпрянула, тыльной стороной ладони тщетно и совсем по-детски пытаясь стереть с губ вкус его поцелуя.

— Я все равно не понимаю, почему ты ничего мне не сказал.

Кевин тяжело вздохнул:

— Да потому, что, увидев, как много значит для тебя это место, я решил действовать очень осторожно. — Он на мгновение замолк, а потом вдруг с горячностью выпалил: — О Боже, но зачем тебе эта гостиница, которая не приносит ничего, кроме убытков?!

Кэтрин в отчаянии хлопнула себя ладонью по лбу:

— Да сколько же раз можно тебе повторять! Здесь мой дом, мое любимое дело! Все, что хоть что-нибудь значит в моей жизни, находится здесь!

В глазах Кевина сверкнул огонь:

— Действительно все, Кэт?

— Да!

Он подступил ближе и заговорил мягким, вкрадчивым голосом:

— Совсем недавно ты уверяла, что любишь меня.

— Это не первая глупость, которую я сказала в своей жизни! — Но почему тогда ей так отчаянно хочется прижаться к его груди?..

В голосе Кевина послышались какие-то новые нотки:

— Это не было глупостью, Кэти.

— Больше этого ты от меня не услышишь. Никогда! Я подаю на развод.

— Да что же это, черт возьми, такое! Пойми, Кэти, этой гостинице нужен ремонт и модернизация. Как ты сможешь устроить все это без инвестора?

— Я помню, ты говорил об этом раньше, но я не догадывалась, что ты прочишь на эту роль себя.

— Выслушаешь ли ты меня наконец?

Девушка махнула рукой.

— А, продолжай. Мне все равно.

— Если я не куплю гостиницу или, по крайней мере, не стану вкладывать в нее деньги, твой разлюбезный дядюшка не замедлит продать ее кому-нибудь другому. — Кэт посмотрела на него широко раскрывшимися от ужаса глазами. Об этом она как-то не подумала. — Лучше уж знакомый сатана, чем кот в мешке, верно?

Ошеломленная мыслью о вероломстве дяди, она не могла вымолвить ни слова. Кевин ласково обнял ее за плечи и повел к джипу.

— Пойдем, — мягко, но настойчиво сказал он. — Я отвезу тебя домой. Отдохни немного, прими душ. Перед обедом я за тобой зайду. С дядей будем говорить вместе.

— Нет, спасибо, я доберусь пешком, а с Бенджамином поговорю сама. Все-таки он мой дядя.

— А я твой муж, между прочим.

Плечи Кэтрин поникли. Всякое желание сопротивляться покинуло ее. Минувший день принес слишком много волнений. Она была словно выжатый лимон. Единственное, чего хотелось, — это запереться в своей комнате и никого не видеть, пока она хорошенько обо всем не поразмыслит и не решит, как быть. И в первую очередь ей не хотелось сейчас видеть ни Кевина, ни дядю.