Диксонъ не могъ простить этой выходки молодый супругамъ; даже извѣстіе о страшной смерти затя не примирило его съ бѣдной сестрой. Съ этихъ поръ ему самому не повезло. Онъ несчастливо женился, слава его померкла, новые артисты затерли его, деньги и прежніе успѣхи не такъ легко давались въ руки. Онъ цѣлый часъ разсказывалъ Гэю свои семейныя и общественныя неудачи, такъ что тому уже стало неловко, а интересы родства показались ему не такъ заманчивы, какъ въ первую минуту свиданія. Они оба сошлись только на музыкѣ. Объ ней они разговорились съ одинакимъ одушевленіемъ, и Гэй обѣщалъ дядѣ провести съ нимъ денька два въ Лондонѣ, когда онъ, въ октябрѣ, поѣдетъ въ университетъ.

На слѣдующее утро, узнавъ, что Гэй на урокѣ у мистера Лазсель, Филиппъ отправился въ Гольуэль, пошелъ къ теткѣ въ уборную и, сѣвъ подлѣ нея, началъ прямо съ того, что она сдѣлала большую ошибку, допустивъ Гэя до свиданія съ дядей.

— Мы съ нимъ наживемъ себѣ большую непріятность, — говорилъ благоразумный капитанъ:- вы знаете, какой Гэй упрямый, ему никакъ не нужно было позволять, чтобы онъ настоялъ на своемъ. Его покойный отецъ палъ чисто жертвою этого Диксона.

— Боже мой! — сказала встревоженная мистриссъ Эдмонстонъ:- ужъ ты не слыхалъ-ли чего объ немъ? что я надѣлала! да еще безъ мужа!

— Я справлялся объ немъ у Редфорда; тамъ говоритъ, что, по таланту, Диксонъ далеко не знаменитость, а что вообще онъ человѣкъ совершенно безхарактерный и пустой, а это для Гэя весьма вредно. Я его самъ встрѣтилъ на улицѣ, онъ принялъ меня за своего племянника. По нпружности, это что называютъ французы un rané; мнѣ онъ очень не понравился, признаюсь вамъ.

— Надѣюсь, что Гэй бѵдетъ съ нимъ остороженъ, — возразила мистрисъ Эдмонстонъ. — Онъ къ себѣ очень строгъ. Ты не слыхалъ, Филиппъ, не въ долгу ли Диксонъ, не будетъ ли онъ просить у Гэя денежной помощи?

— Не думаю. Онъ получаетъ содержаніе отъ театра, притомъ зарабатываеть себѣ достаточно концертами. Да это было бы еще не бѣда, если бы Гэй тратилъ деньги на поддержку бѣднаго родственника. Я боюсь худшаго.

— Какъ я виновата! Какъ жаль, что мужъ мой уѣхалъ. Посовѣтуй, что мнѣ дѣлать?

— Поговорите серьезно съ Гэемъ. Вы женщина, онъ съ вами не станетъ горячиться, какъ со мной. Объясните ему все зло, которое можетъ произойдти отъ его сближенія съ такимъ человѣкомъ, какъ Диксонъ. Вѣдь онъ сгубитъ себя преждевременно. Настойте, чтобы онъ не ѣздилъ съ нимъ въ Лондонъ. Пустить малъчика съ такимъ отжившимъ кутилой, какъ этотъ дядюшка, въ столицу! Отдать его на руки человѣку, который знаетъ всѣ закулисныя тайны, да вѣдь это грѣхъ!

— Непремѣнно, непремѣнно поговорю! — отвѣчала тетка въ волненіи.

Мистриссъ Эдмонстонъ обѣщала, но не исполнила даннаго слова. Она просто трусила Гэя, боялась вооружить его противъ себя и увеличить еще болѣе свою ошибку. Она все ждала мужа, надѣясь, что тотъ вернется домой до поступленія Гэя въ Оксфордъ, а главное думала, что онъ письменно рѣшитъ трудный вопросъ. Она сильно ошиблась; она забыла, что мужъ ея тогда только рѣшительно дѣйствуеть, когда она или Филиппъ у него подъ рукою. Такъ точно случилось и теперь. Мистеръ Эдмонстонъ получилъ вдругъ три письма: одно отъ Гэя, гдѣ тотъ откровенно описывалъ ему встрѣчу съ Диксономъ и говорилъ о намѣреніи своемъ провести съ дядей дня два въ Лондонѣ; другое отъ Филиппа, въ которомъ тотъ умолялъ его употребить свою власть и не разрѣшать Гэю поѣздки въ Лондонъ; и третье отъ жены, съ подробнымъ описаніемъ всего случившагося. Бѣдный мужъ сталъ въ тупикъ; онъ пошелъ за совѣтомъ къ сестрѣ, но, разсказывая ей въ чемъ дѣло, такъ перепуталъ обстоятельства, что сестра смутилась и еще болѣе затемнила вопросъ; кончилось тѣмъ, что мистеръ Эдмонстонъ отправилъ домой три разнородныхъ отвѣта: Филиппу написалъ, что нужно попридержать Гэя, потому что жаль будетъ, если мальчикъ испортится. Гэю объявилъ, что его дядюшка старый негодяй, что съ нимъ нужно быть осторожнымъ, иначе онъ пропадетъ, какъ покойный его отецъ; а къ женѣ настрочилъ длинное посланіе, оканчивавшееся вопросомъ: почему въ его отсутствіе дома все идетъ вверхъ дномъ?

Онъ вообразилъ, что разрѣшилъ дѣло этими тремя письмами, а жена, напротивъ, еще сильнѣе стала тревожиться.

Послѣ тщательнаго размышленія, она рѣшилась поговорить сама съ Гэемъ, но неудачно; она вздумала начать разговоръ въ присутствіи Филиппа; тотъ, по обыкновенію, сталъ читать ему мораль. Гэй разсердился до нельзя и едва удержался, чтобы не вспылить. Когда Филиппъ ушелъ, мистриссъ Эдмонстонъ наадла кротко убѣждать Гэя, чтобы онъ обратилъ вниманіе на свое положеніе.

— Дядя вашъ не въ нуждѣ, - говорила она: — и помощи вашей не требуетъ; но, живя вмѣстѣ съ нимъ въ Лондонѣ, вы можете попасть въ такое общество, гдѣ всѣ ваши хорошіе нравственные задатки пропадутъ ни за что. Прошу васъ, не ѣздите съ нимъ!

— Это васъ Филиппъ научилъ, — сказалъ съ горечью Гэй: — а вы меня извините, если я сдѣлаю такъ, какъ я хочу. Приказаніе мистера Эдмонстона для меня свято, какъ законъ, но Филиппа я не обязанъ слушать.

— Но вѣдь онъ вамъ не приказываетъ, а совѣтуетъ.

— Онъ пристрастенъ и несправедливъ въ этомъ случаѣ, какъ всегда, — продолжалъ Гэй. — Дядя никогда не введетъ меня въ дурное общество, я увѣренъ. А если я оказываю ему вниманіе, то за это вѣрно и вы меня не осудите. Нельзя быть равнодушнымъ къ человѣку, который такъ много любилъ моихъ родителей. Если онъ не джентльмэнъ по происхожденію и бѣденъ:- не мнѣ, сыну его сестры, пренебрегать имъ.

— Гэй, я уважаю васъ за это, — замѣтила мистриссъ Эдмонстонъ:- но боюсь одного, — хорошій ли человѣкъ вашъ дядя?

— Это вамъ все Филиппъ наговорилъ, я вижу, — замѣтилъ Гэй.

— Такъ неужели-жъ вы рѣшитесь ѣхать съ нимъ въ Лондонъ?

— Да, хоть мнѣ и непріятно васъ огорчать, но я чувствую, что я долженъ ѣхать. Я дѣлаю это не изъ упрямства, — задумчиво продолжалъ Гэй: — нѣтъ, но я дядей пренебрегать не смѣю, особенно потому, что онъ далеко ниже меня по своему положенію. Это, впрочемъ, единственная вещь, которую ему ставятъ въ укоръ, — прибавилъ онъ съ улыбкой. — Что-жъ касается до васъ, то я увѣренъ, что вы меня простите, если я не приму вашего совѣта. Вѣдь это все не ваши мысли, а Филиппа, не правда ли? признайтесь, что такъ!

Тетка засмѣялась, говоря, что, можетъ быть, онъ и не ошибается, но вѣдь Филиппъ такой опытный.

— Правда, — сказалъ Гэй: — а все-таки онъ не долженъ смѣть вооружать меня противъ моихъ родныхъ!

Преніе кончилось. Гэй уѣхалъ въ Лондонъ. Филиппъ назвалъ это своеволіемъ, а тетка слабостью характера. Мистеръ Эдмонстонъ, по пріѣздѣ домой, рѣшилъ, что съ возу упало, то пропало, и приказалъ и не поминать болѣе о случившемся.

Однажды, въ лѣтній, хорошій день, два года спустя послѣ описанныхъ нами происшествій, Мэри Россъ, сидя за обѣдомъ, начала проситься у своего отца въ Гольуэль, говоря, что ей непремѣнно нужно сдѣлать визитъ Эвелинѣ де Курси, пріѣхавшей погостить къ Эдмонстонамъ.

— Какъ это она вздумала собраться въ деревню, когда теперь въ Лондонѣ такъ весело? спросилъ отецъ.

— Чарльзъ увѣряетъ, будто она заплясалась тамъ до полусмерти, и что ее прислали отдыхать въ деревню. Мнѣ нужно съ ней повидаться, папа, да еще посовѣтоваться съ сэръ Гэемъ на счетъ дѣтскаго хора. Дѣти у меня готовятъ гимнъ къ школьному празднику.

— Такъ ты ждешь сэръ Гэя, къ этому дню, въ школу?

— Да какъ же? Я только и разсчитываю, что на него; онъ обѣщалъ поучить меня, какъ управлять хоромъ.

— И ты не боишься, что онъ отречется отъ тебя, какъ отъ мистриссъ Браунлау?

— Папа, неужели вы осуждаете сэръ Гэя за то, что онъ пересталъ ѣздить въ ихъ домъ? Не вѣрьте, пожалуйста, сплетнямъ, я вамъ разскажу все, какъ было, только не браните его.

— Я, мой другъ, всегда удивлялся этому тѣсному знакомству, и жалѣлъ сэръ Гэя, что онъ туда такъ часто ѣздитъ, а осуждать его и не думаю, — возразилъ отецъ.

— Дѣло въ томъ, — начала Мэри:- что мистриссъ Эдмонстонъ непремѣнно настаивала, чтобы онъ бывалъ почаще въ обществѣ дамъ. Она нарочно приглашала къ себѣ дѣвицъ и возила его съ собой на всѣ балы, хотя онъ сильно былъ противъ этого.